Да. В том числе.
- то я этого просто не писал. Вы экстрасенс.
Копипаста.
Интеллигенция — это замкнутое сообщество, салон, неформальное объединение со своими обычаями, традициями, кумирами, законами, правилами поведения, идеалами и мнением. Каста...
Многие общества в процессе своего культурного развития породили подражательный ориентир, собирательный образ человека, под который прилично подстраивать своё поведение и который отвечает наиболее принятым в обществе ценностям. Ведь в процессе развития человеку важно знать, в правильную сторону ли он развивается. Вначале его учат родители, учителя… А потом, когда человек остаётся без няньки? Ведь самообучение тоже предполагает развитие и постоянное приспособление к окружающему миру. Именно для облегчения этой задачи и предназначен подражательный ориентир — если человек видит, что он соответствует этому образу, значит он развивается в верном направлении, к тому же общество благосклонно относится к такому члену. Так вот, например, англичане таким подражательным ориентиром сделали образ джентльмена. Горячие испанцы — мачо. В России же родилось бестолковое существо под названием «интеллигент». Надо сказать, что в большинстве своём российское общество отвергло данный образ, о чём свидетельствует обилие обидных эпитетов вроде «гнилая интеллигенция», «интеллигенция в штанах», «очкарики», «говно нации» — однако среди определённых слоёв русского общества данный образ прижился, окреп и зажил своей жизнью. Более того, прочно захватил позиции в сообществе людей умственного труда, установил гегемонию над средой, генерирующей идеи развития — и подчинил себе эти идеи. А это уже не шуточки — фактически развитие российского общества во многом оказалось подчинённым данному подражательному ориентиру. Хвост виляет собакой, человек становится рабом образа. Если образ хорош — то всё в порядке, ничего страшного. Но если образ несёт в себе пороки? Тогда возникает опасность для общества, оно может заболеть, заплутать. Именно так и получилось с интеллигенцией.
Ведь интеллигенция — это своеобразный салон, клуб. Туда надо быть принятым, для чего следует воспитать в себе определённые качества, интеллигентность — и войти в общение с этим салоном. Взамен ты получишь коллективный разум этого салона. Тебе будут подсказывать модные идеи, модные книги, тебе предоставят культурные ориентиры, ты поднимешься на определённую социальную ступень. Интеллигенция — это именно коллективный разум. И несмотря на то, что звучит это солидно, здесь скрыто несколько очень опасных для общества ловушек.
Во-первых, коллективный разум хорош для того человека, кто подтягивается к уровню такого разума, для юноши. Но он плох для выработки новых идей. Это связано с тем, что привыкшие к такому методу познания мира теряют инициативу. Вам никогда не приходилось ходить куда-то компанией? Бывает, что все идут, а потом вдруг обнаруживается что идут-то совсем не туда, куда собирались — каждый понадеялся на соседа, на коллективный разум. Вот такая опасность имеется. Недаром многие светлые головы в нашей истории с негодованием отвергали свою принадлежность к интеллигенции — для них это было бесплодное болото...
...интеллигенция несёт ещё одну беду — виртуализацию жизни. Интеллигенция привыкла жить книжным знанием и доходит это до того, что они уходят из реального мира в мир книжный, подобно тому как подростки иногда проваливаются в мир игр. Ведь это так просто — не знать, не понять на своей шкуре, а прочитать об этом в книге. И добро бы, если б в книгах было полное знание — но нет, увы, в книгах нет практического знания, к тому же в книгах много заблуждений. Мир интеллигента не реален, а выдуман им самим и его любимыми писателями. В реальной жизни царь Пётр был обычным человеком высокого роста — но в некоторых модных среди интеллигенции книгах получила хождение версия, что он был сущим дегенератом (именно это дало почву для появления Медного Урода). Человек, стремящийся к истине, покопался бы в разных источниках, проверил бы их достоверность, сделал бы выводы и отбросил бы глупые версии — но интеллигент стремится не к истине, а к целостной картине мира, сложенной из прочитанных книг. Вдумайтесь — не к истине, а к целостной картине мира. И чем более полную картину мира человек имеет в голове, тем более он склонен отрицать факты, вступающие в противоречие с этой выстраданной моделью. «Тем хуже для фактов», как говорится. Так уж работает мозг — но беда интеллигента в том, что модель его мира построена не на настоящих, а на виртуальных фактах из книг, и подчинён его мир не реальным законам, а законам литературы, где висящее в первом акте ружьё к третьему обязано выстрелить. И привычка жить в мире книг столь сильна, что зачастую он даже не отличает реальных событий от художественной литературы. Или ещё хуже — от кино и телефильмов. Начнёшь с кем-то обсуждать исторический вопрос, а он вдруг в качестве аргументов начинает пересказывать художественный фильм, да ещё возмущаться твоей глупости — как, мол, ты разве не понимаешь, что Судоплатову верить нельзя, он ведь негодяй, ведь в НКВД работали одни палачи и садисты, посмотри «Утомлённых солнцем», если не веришь...
Этот уход от реальной жизни с переносом источника сведений в кино и литературу — признак глубокой порочности образа мышления, принятого в среде интеллигенции. И ладно, оставалось бы это личным делом интеллигента — но беда здесь в том, что интеллигенция, не отличающая реальности от домыслов, пытается влиять на реальную жизнь, которую благодаря свои книжным и киношным источникам сведений представляет в виде искажённых мифов, которые сама же и творит. И для этого у интеллигенции есть серьёзные рычаги, к великому сожалению. Интеллигентам верят и окружающие склонны признавать их за знатоков и экспертов, ведь они выглядят людьми разбирающимися во всём (хотя реально они ни в чём не разбираются, а лишь читали об этом и могут максимум поддержать дилетантские разговоры на множество околопредметных тем)...
И вот эта похожая на лающую свору масса, подставленная под телеувеличитель, начинает учить окружающих жизни, создаёт видимость своей великой численности и важности, плодит чёрные мифы… Такому дураку бы понимать, что слово стоит дорого и что пять минут рефлексии на экране могут стоить реальных человеческих жизней — но нет. Кстати, обратной стороной виртуализации является тот жуткий мир чёрных мифов, выплеснувшийся с перестройкой в СМИ. «Они не говорят нам Праааавду», — вопит интеллигент, видящий расхождение между жизнью и прочитанным, но не желающий понять что это не потому что ему врут и ограничивают свободу слова, а потому что жизнь сложнее слов, из которых составлены книги. И вот закономерный итог — интеллигенция с негодованием отвергает не устраивающее их «официальное» знание и бросается в сектантство и эзотерику, как религиозную, так и философско-историческую. И начинают гулять мифы один глупее и страшнее другого, имеющие силу только оттого что они являются альтернативой ненавистному «официозу». Взять то же советское общество — ведь оно оказалось устроено жизнью и историей гораздо сложнее и справедливее, чем это декларировалось в трудах основателей и в агитпроповских поделках — но интеллигенция не желала видеть реальной жизни, она желала чтобы жизнь укладывалась в прокрустово ложе книжного знания. И, не найдя сходства, взорвали реальное общество, болваны такие — хотя воевали лишь с химерами в своём воображении...
Что мы имеем? Мы имеем очень порочный принцип поиска истины — интеллигенция ищет истину не в конкретных идеях и людях, а в первую очередь в своей касте избранных...
Отсюда интеллигенция наивно и дилетантски склонна совать свой нос в любые вопросы, которыми ведают неинтеллигенты — как же, они ведь такие умные, элита и мозг нации, а тут какой-то дурак-директор… А ведь любой, имевший реальный опыт управления, знает насколько это сложно и как долго этому учиться, какая практика нужна. Интеллигент же этого не знает — он уверен, что самые сложные проблемы решает он и самый тонкий ум именно у него. Оттого интеллигенция лезет в политику, оттого интеллигенция наломала дров в горбачёвские времена со своими безумными мифами, свернувшими шею обществу. Сидят теперь у разбитого корыта и удивляются — как же, мы ведь выбрали самый прогрессивный строй, при котором мы должны быть оценены по достоинству, стать средним классом и опорой общества. Выбрали строй — хотя сами не представляли как он должен работать в наших условиях, понадеялись что выбранный строй чудесным образом сам всё расставит на свои места. Выбрали.
Вот она, пятая болячка интеллигенции. Они считают, что жизнь следует обустроить (притом чтобы они как кузнецы прогресса оказались по справедливости у вершины пирамиды.) Не понять, как жизнь устроена и улучшить понятое — но найти некую Правду, жизнь не по лжи, которая сама всё должна устроить. Желательно книжную, на уровне труда какого-нибудь философа. Собственно, это свойство интеллигенции происходит из стремления быть причастными к обществу избранных, которым движется любой вступающий в касту интеллигентов — соответственно, найди такое общество или такую правду и всё, твои проблемы решены. Не правда ли, смахивает на язычество и поклонение божкам — вот в наше время, например, Рынку и всевозможным Правам Человека?
... Если интеллигент живёт в стране, которую другие цивилизованные страны не одобряют, то интеллигент становится несчастным, его тонко чувствующей натуре становится стыдно за свою Родину, он чувствует что живёт зря, не по правде — значит такую жизнь надо ломать и делать так чтобы восхищать окружающих и вызывать их одобрение, особенно тех, перед кем он комплексует. Для этого надо учитывать их мнение, рвать со страшным прошлым — притом быть в этом деле святее римского папы. Не потому ли среди интеллигенции так сильно прозападничество вкупе с ненавистью к нашему прошлому и нашим обычаям? Не потому ли интеллигенция в последние сто пятьдесят лет как свора дружно кидается на наше прошлое, истерически кляня «византийское, монгольское и большевистское наследие»? Всё дело в оценке. Хочешь нравиться окружающим — будешь плясать под их дудку. А если ты служишь себе и своей земле, тебе важнее твои дела чем слова каких-то лордов и кавалеров. Нам, простым нормальным русским людям, надо оценивать прошлое с той точки зрения, что оно дало нам и нашим потомкам. И тогда мы легко принимаем дела наших предков, от Владимира и до Сталина с Брежневым, сделавшим так много именно для нас и ради нас, своих потомков — а не ради похвалы от Маргарет Тэтчер. Нормальный человек всегда любит тех, кто делает ему добро, предков и товарищей. Да просто любит и уважает предков — интеллигент же может их ненавидеть и стыдиться, если их ненавидят дорогие для его самооценки люди, вроде западных интеллектуалов или товарищей по касте.
Интеллигенция — сборище воинственной серости с весьма невысоким по сути уровнем образования в областях, выходящих за пределы их узких специальностей. Сборище истеричное, рефлексирующее и имеющее ценностью такие зыбкие категории, как абстрактная высокая мораль и хорошее мнение окружающих.
Страниц: 
Частная жизнь Михаила Горбачева (Прочитано 89204 раз)