EvS писал(а) 14.03.2010 :: 22:08:34:Хроника боев за Погостье.
Немного с немецкой стороны.
"Немецкие части, сражающиеся на огромном пространстве между Кронштадтской бухтой и озером Ильмень, постоянно испытывают нехватку в личном составе и боевой технике, из-за чего не в состоянии в полной мере выполнять поставленные перед ними задачи. Самой напряженной для немецкого командования является «работа по латанию прорех». Оно вынуждено оголять боевые порядки в одном месте, чтобы заделывать возникшие дыры в других местах. Оно растягивает боевые позиции так, что солдаты едва могут видеть друг друга. Приданные другим дивизиям подразделения перетасовываются, поспешно вводятся в бой, затем также быстро перебрасываются на другую позицию. Некоторые дивизии смогли доложить о восстановлении своего штатного боевого состава лишь через несколько месяцев после таких боевых действий. Война «несчастного человека» становится нормой...
Солдат, заряженный на выполнение своего долга, и не имеющий дополнительной информации, не в состоянии видеть взаимосвязанных факторов. Бесчинства соотечественников в военной форме истолковывались лишь как отдельные «свинские поступки» и не могли быть тогда приписаны системе. Часто это выражалось следующими словами: «Если бы об этом знал фюрер». Поэтому ни обер-ефрейтор, ни боевой генерал не видят смысла сопротивляться действующему режиму. Слишком близко находятся они от линии фронта, чтобы позволить себе думать о том, что могло бы ослабить их боевой дух. Их служба продолжается без перерыва днем и ночью. У них просто нет времени на то, чтобы, уютно устроившись с рюмкой коньяка и сигарой, вести беседу о целесообразности заговора и критиковать командование, находящееся на удалении 1000 километров от них. Они востребованы в данном месте и слишком далеки от центральных властей. Это не оправдывает хвастунов в генеральской форме. И вовсе непонятно с перспективы сегодняшнего дня, когда речь идет о «самовыражении» и о «переоценке ценностей»...
Насколько мало у берегов Волхова вспоминают немецкие обороняющиеся части о Гитлере, настолько же мало думают наступающие дивизии «красных» о Сталине. Немецкие части причиняют русским боль, как заноза в теле, заняв оборону на флангах прорыва советских войск и в местах окружения. Поэтому 2-я Ударная армия генерал-лейтенанта Клыкова намерена, в первую очередь, расширить участок своего наступления. Она отходит от первоначально разработанного плана и стремится направить основной удар на Чудово, железнодорожный узел у изгиба шоссе, расположенный вблизи Волхова. Помимо этого русские включают в свою игру новый фактор: 54-ю армию генерал-майора Федюнинского. Она должна прорвать с северо-востока немецкую линию обороны у Погостья, а затем соединиться со 2-й Ударной армией в районе шоссе между Ленинградом и Чудово. Такими клещами должен быть откусан весь немецкий северо-восточный фронт и большая часть немецкого волховского фронта.
Погостье – это неприметная железнодорожная станция посреди болот. Отныне она становится еще одним источником ужасных слухов, которые распространяются в немецких войсках, и, в первую очередь, в 18-й армии...
Житель Пфальца (округ в федеральной земле Рейнланд-Пфальц – Ю.Л.) Гейнц Тюфферс в эти страшные дни назначен передовым артиллерийским наблюдателем у Погостья. В его дневнике появляется такая запись: «Русские непрерывно атакуют нашу слабую оборонительную линию с опорными пунктами у железнодорожной насыпи. Три русских танка, преодолевших насыпь, беспорядочно ведут огонь по убегающим немецким солдатам. Ужасное зрелище!»
Немецкие солдаты, спасающиеся паническим бегством? Тот, кто в то время безоговорочно верил немецкой кинохронике, изображавшей молодцеватых солдат-фронтовиков, которые стремительно неслись вперед под звуки победных маршей, тот может воспринимать подобное описание как советскую пропаганду. И тем не менее. Многие пережили такое, как с немецкой, так и с русской стороны. Повидавшие всякое на своем веку, знатоки военного ремесла давно уже научились своевременно оставлять свои позиции, независимо от того, имелся на это приказ или нет. «Меняю железный крест на кроссовки», - так это звучало тогда на солдатском жаргоне. Отмеченные высокими наградами мастера рукопашного боя стремглав, подобно зайцам, бежали, подхватив оружие и набив карманы патронами. Но они точно знали, когда должны остановиться, и, взяв себя в руки, вновь оказать сопротивление, а затем перейти в контратаку до того, как красноармейцы закрепятся на отвоеванной ими позиции. Но было и другое: безудержное бегство, паника по принципу «спасайся, кто может». Оставленные на произвол судьбы раненые и контуженые солдаты, брошенное боеготовое стрелковое оружие и пушки, изготовленные к стрельбе новенькие минометы, забытые и даже еще включенные радиостанции. Все это, действительно, имело место. Не всегда дисциплина одерживает верх над стадным чувством.
Когда в группу из тридцати солдат, среди которых каждый в отдельности чувствует себя в безопасности, попадает снаряд, и в живых остаются лишь шесть человек, а остальные подают на землю разорванные и обезображенные до неузнаваемости, когда истекающие кровью раненые корчатся в муках, крича и моля о помощи – тогда слова: «решительность», «осмотрительность», «стойкость» звучат, как чистая издевка. Священный трепет любви к Отечеству не в силах восполнить способность к сопротивлению.
Некоторые из солдат, бежавших с поля боя, попадают затем в руки полевой жандармерии и предстают перед военным трибуналом. Офицеры, оказавшиеся в момент боя вдруг в тыловом штабе, направляются затем, если их не расстреливают, в штрафной батальон. Об этом, в частности, свидетельствует написанное гневной рукой донесение одной из немецких дивизий под Ленинградом: «Доложено, что офицеры не выполняли отданные им важные приказания, отказывались вести свои подразделения в бой, и отсиживались в тылу. А в это время их подчиненные в ходе ожесточенного боя с врагом… бросали оружие, как это было с 7-й ротой, и оставляли свои позиции»."