Кассий
+
Вне Форума
Сообщений: 1833
Пол: 
|
"Русины (около 3.000,000) заселили сплошной массой всю Восточную Галицію, начиная приблизительно отъ р. Сана. Однако, русинскія поселенія тянутся узкой полосой и далѣе, по южной границѣ Галиціи вдоль Карпатскихъ горъ. Точную границу между польскимъ и русинскимъ населеніемъ провести очень трудно, такъ какъ существуютъ смѣшанные области, гдѣ русины и поляки живутъ вмѣстѣ. Рѣку Санъ считаютъ обыкновенно границей между поляками и русинами.
Русины раздѣляются на горцевъ и подолянъ. Среди первыхъ можно замѣтить нѣсколько племенъ, довольно сильно различающихся по чертамъ лица, по одеждѣ и обычаямъ. Горцы извѣстны подъ различными названіями: лемковъ, бойковъ, тухольцевъ, полонинцевъ и гуцуловъ.
Лемки живутъ въ западныхъ Карпатахъ, вдоль венгерской границы. Это бѣдное племя, не отличающееся выдающимися способностями, подверженное словацкому и польскому вліянію. Отъ словаковъ лемки приняли много словацкихъ и венгерскихъ словъ.
Ихъ сосѣди, какъ поляки, такъ и русины относятся къ нимъ съ нѣкоторымъ презрѣніемъ. О лемкахъ существуетъ множество насмѣшливыхъ пѣсенъ.
На востокъ отъ лемковъ живутъ бойки, племя болѣе способное и предпріимчивое. Всѣ они небольшого роста, но крѣпко сложены и занимаются преимущественно скотоводствомъ. Многіе изъ нихъ занимаются торговлей: разносятъ овечій сыръ, виноградъ и сушеныя сливы, которыя они покупаютъ въ Венгріи.
Совершенно особое мѣсто среди русиновъ вообще, а русинскихъ горцевъ въ частности, занимаютъ гуцулы, населяющіе восточно-галиційскіе округа смежные съ Буковиной.
Это племя, говорящее на такомъ же малорусскомъ языкѣ, какъ и остальные русинскіе горцы, не русинскаго происхожденія, о чемъ свидѣтельствуетъ уже сама ихъ внѣшность. Высокорослые, статные, хорошо сложенные, съ черными глазами, смуглыми лицами и черными, какъ смоль, волосами, они напоминаютъ скорѣе сербовъ или вообще жителей Балканскаго полуострова, нежели русиновъ.
Можно предположить, что гуцулы ‒ это принявшіе малорусскій языкъ румыны, сербы и цыгане.
И по характеру гуцулы рѣзко отличаются отъ остальныхъ русиновъ. Это народъ живой, энергичный, любящій и повеселиться, и поискать опасныхъ приключеній.
Въ прежнее время среди гуцуловъ было сильно распространено разбойничество. Близость румынской границы и Венгріи способствовала его развитію. Разбойничество было чѣмъ то въ высшей степени почетнымъ, и парень, который не участвовалъ бы, по крайней мѣрѣ, въ 2‒3-хъ разбойничьихъ предпріятіяхъ, не могъ расчитывать на любовь красивой, богатой дѣвушки изъ своего села.
Обыкновенно парни лѣтъ 18‒20 соединялись въ шайки, выбирали себѣ атамана и отправлялись на свой промыселъ, иногда довольно далеко. Они нападали на помѣщичьи усадьбы, на купцовъ, везущихъ товаръ, и возвращались домой съ добычей. Многіе изъ нихъ пробирались въ Балканскія горы, гдѣ они соединялись съ сербскими и болгарскими гайдуками и вмѣстѣ съ этими послѣдними грабили и рѣзали турокъ.
Молодыхъ гуцуловъ, занимающихся разбойничествомъ, привлекала, главнымъ образомъ, не добыча, а привольная, свободная, независимая жизнь въ горахъ, веселыя пирушки, возможность показать свою молодецкую удаль. Послѣ 2‒3-хъ-лѣтняго занятія разбойничествомъ гуцулъ возвращался въ свое село, женился и становился примѣрнымъ, «честнымъ», трудолюбивымъ хозяиномъ.
Австрійское правительство старалось искоренить разбойничество среди гуцуловъ, что ему послѣ долгихъ усилій и удалось. Крутыя мѣры, казнь многихъ десятковъ разбойниковъ, пойманныхъ съ поличнымъ, уничтожило, наконецъ, этотъ промыселъ, и теперь онъ живетъ только въ народныхъ пѣсняхъ.
Разбойники-гуцулы, называемые «опрышками», представляются въ народныхъ пѣсняхъ чѣмъ то сказочно-геройскимъ. Они грабятъ богатыхъ, бѣднымъ же помогаютъ и нерѣдко выручаютъ ихъ изъ бѣды.
Главнымъ героемъ этихъ пѣсенъ является атаманъ шайки опрышковъ Довбушъ, о которомъ сохранилось среди гуцуловъ безчисленное количество самыхъ баснословныхъ разсказовъ. Его геройскіе подвиги воспѣваются и до сихъ поръ гуцулами, а его трагической смерти посвящены разнообразныя пѣсни.
Довбушъ, бывшій въ дѣйствительности самымъ обыкновеннымъ разбойникомъ, не разбиравшимъ своихъ жертвъ, въ народныхъ пѣсняхъ сталъ какимъ то «рыцаремъ безъ страха и упрека», мстителемъ богатыхъ за обиды бѣдныхъ и т.д. Разсказываютъ, что онъ дѣлился своей добычей съ каждымъ встрѣченнымъ имъ незажиточнымъ человѣкомъ, жертвовалъ на построеніе храмовъ и помогалъ бѣднякамъ всякимъ способомъ.
И до сихъ поръ еще среди гуцуловъ громадное количество такихъ, о которыхъ разсказываютъ, что они въ молодости были опрышками. Это по большей части самые зажиточные хозяева, пользующіеся всеобщимъ уваженіемъ.
Въ одеждѣ гуцула замѣтна наклонность къ щегольству. На головѣ у него круглая шляпа, украшенная павлиньими перьями, сорочка вышита красной шерстью, коротенькій кожаный кафтанъ безъ рукавовъ покрытъ очень красивыми узорами и мѣдными блестящими пуговками. Поясъ украшенъ мѣдной набивкой, за поясомъ ножъ и пистолетъ. Узкіе штаны, заправленные въ кожаные постолы, ярко краснаго цвѣта. Такого же цвѣта по большей части и верхняя одежда ‒ байбаракъ, накидываемый на плечи на манеръ гусарскаго доломана.
Въ рукахъ у гуцула постоянно находится маленькій, очень изящный топорикъ на длинномъ древкѣ, украшенномъ узорной нарѣзкой и разноцвѣтными бусами. Эти топорики играютъ большую роль во время танцевъ, которыхъ гуцулы большіе любители. Танцуя ‒ гуцулъ подбрасываетъ свой топорикъ вверхъ и затѣмъ, не переставая танцовать, ловить его.
Когда гуцулъ достигаетъ 18-лѣтняго возраста, то онъ считается уже совершеннолѣтнимъ, можетъ принимать участіе во всѣхъ празднествахъ, устраиваемыхъ старшими, жениться и т.д. Наступленіе этого совершеннолѣтія празднуется весьма торжественно, причемъ парня постригаютъ своеобразнымъ способомъ. Его ставятъ къ дереву, длинные волосы заплетаютъ въ косу, которая прикрѣпляется къ стволу гвоздемъ, затѣмъ кто-нибудь изъ его старшихъ родственниковъ ловко бросаетъ топорикъ и отрубаетъ косу.
Женщины-гуцулки славятся своей красотой, и дѣйствительно среди нихъ можно встрѣтить замѣчательно красивыя, нѣжныя лица, съ блестящими черными глазами и мелкими, ослѣпительно бѣлыми зубами. Ихъ одежды точно такъ же, какъ и одежды гуцуловъ-мужчинъ, отличаются живописностью и щегольствомъ. Гуцулки питаютъ особенную страсть къ украшеніямъ изъ золотыхъ и серебряныхъ монетъ. Къ сожалѣнію, гуцулки очень быстро старятся, что объясняется ихъ непосильной работой по хозяйству.
Хотя гуцулка очень много работаетъ, однако она пользуется гораздо большимъ уваженіемъ со стороны мужчинъ, нежели русинская крестьянка у другихъ племенъ. У галиційскихъ русиновъ существуетъ обычай, что молодица послѣ свадьбы стаскиваетъ сапоги съ ногъ своего мужа, что какъ бы подтверждаетъ ея подчиненность мужчинѣ. У гуцуловъ этотъ обычай неизвѣстенъ. У нихъ послѣ свадьбы мужъ снимаетъ желтые или красные сафьянные сапожки съ ногъ жены, и какъ бы въ награду за это въ одномъ изъ нихъ находитъ червонецъ.
Гуцулы по своему занятію пастухи. Они занимаются скотоводствомъ и выгоняютъ свои стада въ горы, на пастбища. Нѣкоторые изъ нихъ живутъ неотлучно при стадахъ и только на зиму спускаются въ долину. Они живутъ въ шалашахъ и ходятъ въ рубахахъ, вываренныхъ въ маслѣ.
Скотъ выгоняется въ горы съ особеннымъ торжествомъ, въ которомъ принимаютъ участіе всѣ жители села. Раздаются звуки рожковъ, флейтъ и длинныхъ трембитъ ‒ трубъ изъ тонкихъ дощечекъ.
Гуцулы приготовляютъ т.н. брындзу, т.е. овечій сыръ, сильно потребляемый во всей Галиціи.
Земледѣліе у гуцуловъ стоитъ весьма низко, въ силу условій горной каменистой почвы, которая не позволяетъ засѣвать ни пшеницы, ни даже ржи. Гуцулы сѣютъ овесъ, изъ котораго они приготовляютъ лепешки, замѣняющія имъ хлѣбъ, и сажаютъ картофель. Кое-какой доходъ имѣютъ гуцулы отъ сплава лѣса по горнымъ рѣчкамъ и по токамъ. Они очень хорошіе дровосѣки, а сплавъ лѣса требующій неимовѣрной ловкости и проворства, какъ будто созданъ для гибкаго гуцула.
Гуцулы сохранили очень много различныхъ древнихъ обычаевъ. Между прочимъ, у нихъ и по сію пору можно наблюдать добываніе огня посредствомъ тренія двухъ кусковъ дерева. Когда скотъ выгоняется на горное пастбище, то первый костеръ долженъ быть зажженъ безъ помощи спичекъ или огнива, а «живымъ огнемъ», добытымъ при треніи дерева.
Среди гуцуловъ выдѣляются такъ называемые «діды», т.е., попросту нищіе, которые собираются по сумеркамъ, на папертяхъ церквей и т.д. Однако, не слѣдуетъ думать, что эти нищіе дѣйствительно нуждаются. Совершенно напротивъ. Дідовскія семьи ‒ это самыя зажиточныя гуцульскія семьи, и ни одна дѣвушка не имѣетъ столько червонцевъ въ своемъ монистѣ, сколько дочь діда. Въ гуцульской пѣсенкѣ такая дѣвушка поетъ:
А я роду не простого,
А я роду дідовского…
Это свидѣтельствуетъ о томъ, что родъ «дідовскій» пользуется какими то преимуществами. И, дѣйствительно, діды пользуютея большимъ почетомъ среди односельчанъ, которые ихъ содержатъ.
Дідъ ‒ это обыкновенно слѣпецъ, который разхаживаетъ по ярмаркамъ и поетъ духовныя и мірскія пѣсни, собирая обильное подаяніе. Занятіе діда переходитъ изъ поколѣнія въ поколѣніе, причемъ старшій сынъ діда подвергается ослѣпленію. Въ послѣднее время власти стали преслѣдовать ихъ за это, но обычай такъ глубоко вкоренился, что онъ исчезаетъ весьма медленно.
Гуцульское село раскинуто среди горъ обыкновенно на громадномъ пространствѣ. Иногда отъ одной избы къ другой добрыхъ 2‒3 версты. Зимой, когда выпадаетъ снѣгъ, почти прекращается сообщеніе жителей одного и того же села. Они встрѣчаются только по праздникамъ въ церкви.
Эта разбросанность гуцульскихъ деревень сильно отражается на культурномъ развитіи ихъ жителей. Въ гуцульской школѣ очень мало учениковъ, такъ какъ зимой, когда преимущественно производится ученіе, многимъ дѣтямъ совершенно невозможно добраться до школы. Бывали случаи, что дѣти, идущія въ школу, попадались въ лапы довольно многочисленнымъ въ Восточной Галиціи медвѣдямъ. Неудивительно поэтому, что при подобныхъ условіяхъ тѣ округа, въ которыхъ живутъ гуцулы, занимаютъ первое мѣсто по числу неграмотныхъ. Это тѣмъ болѣе жалко, что гуцулы народъ очень даровитый и интеллигентный.
Гуцулы славятся своими издѣліями изъ мѣди, глины и дерева. Первыя отличаются прекрасной, прямо художественной обработкой. Топорики, застежки, пряжки и тому подобныя издѣлія гуцуловъ привлекаютъ въ музеяхъ всеообщее вниманіе, а ихъ глиняная посуда, деревянныя шкатулки, тарелки, ложки и т.д. покупаются не только крестьянами, но и лицами изъ интеллигенціи. Гуцулы въ профессіональныхъ школахъ являются самыми способными учениками.
Русинское крестьянство говоритъ на малорусскомъ языкѣ, а именно на томъ же нарѣчіи, которое употребляетъ малорусское населеніе Югозападнаго края Россіи. Однако, такъ какъ русины въ теченіе многихъ столѣтій жили вмѣстѣ съ поляками, то ихъ языкъ не сохранился въ чистотѣ. Въ немъ довольно много польскихъ примѣсей. Такъ какъ люди образованнаго класса, съ которыми постоянно сталкиваются русины, по большей части поляки, то и множество назваиій такихъ предметовъ, которые первоначально не были извѣстны крестьянамъ и перешли къ нимъ отъ интеллигентныхъ людей, заимствованы изъ польскаго языка.
Благодаря военной службѣ, въ малорусскій языкъ русиновъ проникло извѣстное число нѣмецкихъ словъ. Въ юго-восточной Галиціи у русинскихъ крестьянъ встрѣчаются и румынскія слова и выраженія, что объясняется сосѣдствомъ молдаванъ, живущихъ въ Буковинѣ.
Русинскіе крестьяне, живущіе недалеко отъ городовъ, почти всегда знаютъ польскій языкъ. Польскій языкъ распространенъ между русинами настолько, что они съ удовольствіемъ читаютъ польскія книжки. Русинъ, знающій польскій языкъ, никогда, впрочемъ, не покидаетъ своего родного языка, и въ домашнемъ обиходѣ употребляетъ его исключительно.
Тамъ, гдѣ много польскихъ крестьянскихъ колоній, русины охотно перенимаютъ у поляковъ пѣсни. На свадьбахъ и въ другихъ торжественныхъ случаяхъ жизни, русинскіе крестьяне распѣваютъ польскія пѣсни наряду съ малорусскими.
|
Страниц: 
Галицкая Русь под властью Габсбургов (1772-1918 гг.) (Прочитано 452342 раз)