Кассий
+
Вне Форума
Сообщений: 1833
Пол: 
|
Въ силу этой конституціи, опредѣлившей положеніе народовъ Австріи, русскій народъ признавался однимъ изъ государственныхъ, какъ и русскій языкъ получалъ права одного изъ государственныхъ языковъ. Однако, подъ русскимъ подразумѣвался не русскій литературный языкъ, но языкъ малорусскій, «рутенскій» (ruthenisch) или «украинскій». Напротивъ, русскій языкъ, т. е. литературный языкъ Россіи, становился въ обычномъ употребленіи признакомъ «москалефильства», т. е. влеченія къ «Москвѣ», Россіи. Въ зависимости отъ того, каковы были отношенія центральнаго вѣнскаго или мѣстнаго галиційскаго правительства къ украинцамъ, измѣнялось и его отношеніе къ представителямъ этого культурно-политическаго направленія, при чемъ въ послѣднее десятилѣтіе враждебные Россіи украинцы встрѣчали въ Вѣнѣ похвалы и поощреніе и, наоборотъ, въ партіи «москалефиловъ» правительство все болѣе опредѣленно видѣло своихъ враговъ. Все развитіе Галицкой Руси за десятилѣтія, протекшія съ 1867 года, опредѣляется тѣмъ положеніемъ, какое русскій народъ и языкъ заняли въ государствѣ, согласно новой конституціи. Управленіе страной центральное австрійское правительство сохранило въ польскихъ рукахъ. Это значитъ, что избирательный законъ, опредѣлявшій выборы въ мѣстное законодательное представительное учрежденіе, сеймъ (во Львовѣ), былъ составленъ такъ, что большинство членовъ сейма принадлежало къ польской національности и къ состоятельнымъ, консервативно настроеннымъ классамъ ея. Комиссія сейма, которой ввѣрялось управленіе мѣстными дѣлами (нѣчто въ родѣ земской управы), состояла въ большинствѣ своемъ изъ поляковъ. Наконецъ, намѣстникомъ австрійскаго императора въ Галиціи назначался до послѣдняго времени какой-нибудь богатый и видный представитель польскаго дворянства, по своимъ убѣжденіямъ человѣкъ консервативнаго направленія. Все это обезпечивало сохраненіе за Галиціей ея польскаго отпечатка и политическаго преобладанія поляковъ. Конечно, объ «утѣсненіи» другихъ народностей края теперь уже не могло быть и рѣчи. Конституція гарантировала русскому населенію страны право обученія въ русской нижней и средней школѣ, право суда на своемъ языкѣ и т. д. Практика жизни ввела во Львовскомъ университетѣ нѣсколько каѳедръ на русскомъ языкѣ; общій конституціонный укладъ жизни допустилъ широкое развитіе русской печати, русскихъ просвѣтительныхъ и иныхъ обшествъ, школъ и т. п. Тѣмъ не менѣе, по отношенію къ проценту населенія, русскихъ учрежденій оказывалось меньше, чѣмъ польскихъ, и русскіе пользовались меньшимъ политическимъ значеніемъ. Вслѣдствіе этого, русское политическое движеніе, спеціально «украинское», т. е. основывающееся на самостоятельности малорусской національной жизни отъ общерусской «россійской», пріобрѣло въ значительной мѣрѣ характеръ непрестанной борьбы съ поляками, борьбы, продолжавшейся съ небольшими перемиріями вплоть до войны 1914 года.
Такъ складывалось въ Галиціи новое національное самосознаніе, для котораго требовалось и новое орудіе выраженія. Тотъ языкъ, на которомъ писали люди стараго поколѣнія, стремившагося къ литературному единенію съ Россіей, оказывался настолько безобразнымъ, настолько чуждымъ и русскому языку, и мѣстнымъ народнымъ говорамъ, что это «язычіе» внушало къ себѣ только насмѣшки. Конечно, проще всего было бы обратиться къ самымъ источникамъ «язычія», т. е. къ живому русскому литературному языку, и усвоить его. Такъ и стало поступать молодое поколѣніе «москалефиловъ», образовавшееся въ началѣ 20-го столѣтія: оно правильно писало и говорило по-русски, поддерживало оживленныя связи съ Россіей и т. д. Но общій путь развитія галицко-русской интеллигенціи пошелъ инымъ путемъ, мимо Россіи и даже болѣе того: враждебно Россіи, отъ которой украинцы стремились возможно обособиться. Какъ далеко зашелъ этотъ процессъ, пока сказать трудно. Быть можетъ, онъ далеко не имѣетъ того всеобщаго характера, какой стремились придать ему главные дѣятели движенія. Во всякомъ случаѣ, событія 1914 года застали процессъ образованія обособленнаго «украинскаго» національнаго самосознанія въ Восточной Галиціи не завершившимся. На это указываютъ и неустойчивость литературнаго украинскаго языка, и то вліяніе, какое имѣютъ въ движеніи отдѣльныя лица, собственно главари «кружковъ», и переходы людей изъ одного (москалефильскаго) лагеря въ другой (украинскій).
Украинцы приняли особенную азбуку, которая отличается отъ русской и начертаніями нѣкоторыхъ буквъ, и выпущеніемъ нѣкоторыхъ; ихъ литературный языкъ, видимо, стремится обособиться отъ общерусскаго введеніемъ значительнаго числа польскихъ и нѣмецкихъ словъ. Этотъ печальный фактъ разрыва общерусскаго культурнаго единства объясняется какъ сочувствіемъ австрійской власти такому разрыву, такъ и стремленіями политическихъ вождей Галицкой Руси обосновать свою борьбу за политическія права народа въ Австріи связью съ народными массами. Слѣдуетъ признать, что въ этомъ отношеніи украинцы добились многаго: они заставили польское большинство галиційскаго сейма принять въ 1913 году новый избирательный законъ, обезпечивающій русскому населенію страны болѣе справедливое и болѣе широкое представительство. Не довольствуясь существованіемъ нѣскольскихъ украинскихъ каѳедръ во Львовскомъ университетѣ, гдѣ преподаваніе вообще велось на польскомъ языкѣ, украинцы послѣ продолжительной и ожесточенной борьбы, сопровождавшейся прямо-таки кулачными боями между студентами двухъ національностей, добились обѣщанія устроить въ Галиціи отдѣльный русскій университетъ.
Это украинское движеніе, принявшее довольно сильный темпъ въ послѣднія два десятилѣтія, сначала развивалось медленно. Въ семидесятыхъ годахъ 19-го вѣка, послѣ обнародованія конституціи 1867 года, конечно, оно уже не встрѣчало тѣхъ административныхъ препятствій, на которыя наталкивалось раньше. Но просто здѣсь не было свѣжихъ силъ, а усилившееся польское преобладаніе въ странѣ еще болѣе прежняго привлекало къ себѣ и русскихъ галичанъ. Поэтому, седьмое десятилѣтіе прошлаго вѣка признается въ украинской жизни эпохой застоя. Однако, и въ это время, подъ вліяніемъ писателей и дѣятелей, пріѣзжавшихъ изъ Малороссіи, развитіе галицко-русскаго украинскаго сознанія не прекращалось. Такъ, въ 1872 году во Львовѣ было учреждено ученое и литературное общество имени Шевченки, которое объединило всѣхъ работающихъ въ области исторіи, этнографіи, статистики Галиціи и Малороссіи, издало за десятилѣтіе своего существованія много цѣнныхъ трудовъ и составило родъ украинской академіи. Всякая научная дѣятельность представляетъ вкладъ въ общечеловѣческое достояніе мысли и знаній, и потому общество имени Шевченки явилось важнымъ факторомъ въ развитіи Галицкой Руси.
Послѣдовавшее въ 1876 году въ Россіи запрещеніе изданія книгъ на малорусскомъ языкѣ провело рѣзкую грань между Галиціей и Россіей, такъ что въ первой украинское движеніе получило характеръ особенно враждебный по отношенію къ русской правительственной власти. Это настроеніе еще усугубилось вслѣдствіе пріѣзда во Львовъ нѣсколькихъ выдающихся дѣятелей русскаго «украинофильства», т. е. писателей малорусской школы, стремившейся къ созданію отдѣльной малорусской литературы и культуры. Съ 1880 г. украинская молодежь Галиціи приступаетъ къ усиленной политической дѣятельности, и среди нея образуются партійныя группировки радикаловъ, націоналистовъ и т. д. Русскій политическій эмигрантъ, одинъ изъ проводниковъ идеи федеративнаго устройства Россіи, Драгомановъ, оказываетъ въ это время сильное вліяніе на образованіе новыхъ демократическихъ идей въ Галиціи, и это народничество создало ту среду, въ которой распространеніе украинскаго національнаго сознанія пошло особенно быстро. Вмѣстѣ съ тѣмъ, подъ вліяніемъ Драгоманова же, и «москалефилы» обнаруживаютъ новыя демократическія стремленія. Такой переворотъ въ настроеніяхъ галицко-русской интеллигенціи совершается постепенно въ 80-хъ и 90-хъ годахъ прошлаго столѣтія. Когда въ 1895 г. Драгомановъ умеръ, вліяніе его личности и учености уже не могло больше сдерживать того разброда идей, который неминуемо возникаетъ въ молодыхъ обществахъ безъ политическихъ традицій и сильныхъ авторитетовъ. Но и разбродъ удалось прекратить, взявъ въ свои руки украинское движеніе, новому пришлецу изъ Кіева, историку M. С. Грушевскому, который въ 1894 году переѣхалъ изъ Кіева во Львовъ и занялъ тамъ каѳедру русской исторіи. Въ 1897 году расколъ между русско-галиційскими партіями, общая неопредѣленность положенія, недоумѣніе, что дѣлать дальше, достигло своего наибольшаго развитія, и эта всеобщая растерянность заставила Грушевскаго энергично приняться за политическую работу. Онъ сталъ организовать новую партію по образцу той, которая пріобрѣтала въ эту пору все большее и большее значеніе въ польской политической жизни, именно партію національно-демократическую. Эта партія стремилась къ тому, чтобы «территорія, занятая въ австрійскомъ государствѣ русскими (русинами), составляла одну отдѣльную и цѣльную провинцію съ самой широкой автономіей въ области законодательства и управленія». Вмѣстѣ съ тѣмъ лозунгъ раздѣла Галиціи на двѣ части: восточную русскую и западную польскую, лозунгъ, выставленный галичанами еще въ 1898 году, теперь вновь былъ принятъ Грушевскимъ въ политическую программу новой партіи. Свое названіе: «демократическая» она получила отъ выставленнаго ею требованія «полной демократизаціи законодательныхъ и представительныхъ учрежденій» и, вообще, цѣлаго ряда широкихъ демократическихъ реформъ. Правда, крестьянской массѣ, къ которой главнымъ образомъ и обращалась новая партія, политическая программа этой послѣдней оставалась столь же чужда, какъ и прежняя программа. На эти массы національная демократія старалась воздѣйствовать иными способами. Ея приверженцы устремились въ деревни, устраивали здѣсь политическія собранія, на которыхъ громили польскихъ землевладѣльцевъ и не скупились на самыя щедрыя обѣщанія во время выборовъ. Если прежде дѣятельность галицко-русскихъ политическихъ партій протекала медленно, развивалась вяло и постоянно нуждалась въ поощреніяхъ съ той или другой стороны, то теперь, приблизительно въ эти послѣднія пятнадцать лѣтъ онѣ, напротивъ, приняли чрезвычайно энергичное и бурное теченіе. Нѣсколько радикальныхъ партій борется изъ-за первенства, со всѣми ними, въ свою очередь, борется «москалефильство», сумѣвшее въ лицѣ своихъ молодыхъ представителей найти путь къ достиженію своего идеала, литературнаго, религіознаго и политическаго объединенія Галицкой Руси съ Россіей.
Правда, изъ-за всей этой ожесточенной борьбы, не разъ принимавшей глубоко несимпатичныя демагогическія черты, часто забывалась основная задача всякой истинно-политической партіи, именно ‒ народное благо.
Къ сожалѣнію, народная масса въ Галицкой Руси осталась почти такъ же бѣдна и темна, какъ и въ старые годы, и такъ же эмигрируетъ въ Америку въ поискахъ лучшей судьбы.
Тамъ земледѣльческое населеніе Галицкой Руси находитъ болѣе сносныя экономическія условія жизни и образовываетъ рядъ прочныхъ сельско-хозяйственныхъ колоній" (Погодин А.Л. Зарубежная Русь: Очерк. Пг.: Тип. П.П. Сойкина, 1915. С. 13‒22).
|
Страниц: 1 
Галицкая Русь под властью Габсбургов (1772-1918 гг.) (Прочитано 467340 раз)