"Послѣ принятія нашей земли подъ императорское вправленіе признанъ былъ языкъ русскій въ Галиціи языкомъ краевымъ, народнымъ, національнымъ (Landes- Volks- und Nationalsprache), см. придвор. и губерн. декр. 17 Юлія 1786. ч. 20944
*)
, 22 март. 1787 ч. 6466., 12 мая 1787 ч. 10673. и др. Русскій учебный языкъ введенъ не только въ народныи школы, но и въ особо учрежденномъ заведеніи философскомъ и богословскомъ, предстоятели Ставропигійского Института называемы были въ декр. 1788 отцами и начальниками народа русского (patres et proceres gentis ruthenae), слѣдовательно на дѣлѣ признано выс. правительствомъ существованіе русского языка и русской народности. Въ жалованной грамотѣ императора Леопольда съ дня 8. Юлія 1790 г. уже говорится только о клирѣ и мірскомъ сословіи греко-католического обряда (clerus atque civilis status ritum graeco-catholicum sequens). Въ 1805 г. (декр. 17 Авг.) отдано управленіе всѣми тривіальными школами безъ розличія обряда исключительно латинской консисторіи, которое роспоряженіе осталось въ полномъ дѣйствіи до 1815 года. ‒ Со временемъ возросло ровнодушіе и неблагоросположеніе правительственныхъ лицъ противъ русскому языку въ большее отвращеніе (если не можно сказати въ полную пристрастность), которая всего явнѣе показалась въ совѣщаніяхъ губернского совѣта дня 29 октябр. 1817 г. подъ предсѣдательствомъ губернатора барона Гауера. Дѣло было въ томъ:
Въ 1817 году началось заведеніе и преобразованіе народныхъ школъ по новымъ опредѣленіямъ. По тому поводу сдѣлалъ митрополитъ Михаилъ Левицкій предложеніе, чтобы во всѣхъ русскихъ сельскихъ училищахъ заведено было обученіе русскому языку. Митрополитъ подкрѣплялъ свое предложеніе тѣми доказательствами: что посредствомъ обученія сельского юношества на народномъ языцѣ успѣшнѣе пойдетъ наука вѣры и обученіе и врозумѣніе обрядовъ церковныхъ; что по мѣрѣ религійного образованія наслѣдуетъ розвитіе душевныхъ силъ, облагороженіе сердца, народъ станетъ приступнѣйшимъ къ воспріятію всего доброго и потребного; что языкъ русскій особенно въ горскихъ странахъ значительно рознится отъ польскаго, который послѣдній народу русскому столь непонятенъ, что даже чиновники царскіи принуждены употребляти въ своихъ сношеніяхъ съ Русинами ихже языка; что въ противномъ случаѣ предоставивъ далѣе учебный польскій языкъ въ русскихъ школахъ, сельское юношество должно будетъ прежде учитися языка и поки въ состояніи будетъ поняти самый предметъ науки, кончится курсъ и времени не достанетъ; далѣе изъявилъ митрополитъ, что въ случаѣ недостатка способныхъ учителей первой потребѣ довлѣютъ дяки, поки изъ сельского сословія произростутъ и подготовлятся учители; что наконецъ большая часть общинъ желаютъ сами учредити приходскіи школы, и готовы по своимъ силамъ приложитися до вѣнованія ихъ, но съ тѣмъ выразительнымъ условіемъ, чтобы наука преподавалась на ихъ матернемъ языцѣ, дабы посредствомъ обученія улегчити ихъ дѣтямъ розумѣніе богослуженія. ‒
Не смотря на тіи столь убѣдительныи и истинныи доказательства митрополита губернскій совѣтъ, сложеный съ десяти совѣтниковъ вмѣстѣ съ призваными къ тому важному совѣщанію лат. арцибискупомъ A.А. гр. Анквичемъ и каноникомъ лат. кап. Минасевичемъ, порѣшилъ одногласно
*)
, сообразно мнѣнію референта, что уважая употребленіе русского языка при катихизаціяхъ неотмѣнно потребнымъ не воспрещается (nicht benommen) душпастырямъ самымъ или черезъ помощниковъ обучати школьное юношество въ чтеніи и писаніи русскомъ
**)
, однакже русскій языкъ ніякъ не можетъ быти предметомъ публичного обученія, ибо языкъ русскій (или якъ референту подобалось назвати русское нарѣчіе, Mundart) въ письмѣ мало употребляемый не имѣетъ ніякого общественного употребленія, ни въ промышленности, ни въ военной службѣ ‒ и чтобы во всѣхъ школахъ народныхъ и для Русиновъ языкъ польскій остался учебнымъ языкомъ, яко единственный во всей Галиціи краевый языкъ (Landessprache), которымъ монархъ при обнародованіи роспоряженій говоритъ къ народу. Въ прочемъ не воспрещается (по томужь рѣшенію) заводити общинамъ и русскіи школы, которыи однакже яко частныи заведенія почитаны будутъ и не имѣютъ права къ пособію фонда школьного, ибо, говорится тамже, и въ русскихъ общинахъ могутъ обучатися въ народныхъ школахъ дѣти шляхты, дворскихъ урядниковъ, нижнихъ чиновниковъ статскихъ и дѣти военныхъ, а правительство умножая училища непремѣнно желаетъ, чтобы при обученіи дѣтей не умножались безъ потребы (?!) языки и письмена (намекъ кириловскую азбуку). Наконецъ прибавилъ лат. арцибискупъ и весь губернскій совѣтъ, что если бы русскій языкъ составлялъ главный предметъ обученія въ народныхъ школахъ, таковыи школы обратились бы въ церковныи училища для образованія русскихъ дячковъ и прислуги церковной; что въ продолженіи 44 годовъ ни подъ владѣніемъ Маріи Терезіи, ни за временъ великого покровителя народныхъ училищъ и вѣротерпимости цѣс. Іосифа о русскихъ школахъ въ Галиціи ничого слыхати не было; что во всей Галиціи, яко въ пріобрѣтенной части давной Польщи, почитается языкъ польскій языкомъ краевымъ (народнымъ), хотя на пространствѣ ея отъ Силезіи до Молдавскихъ границъ множество нарѣчій въ народѣ употребляется. Если впрочемъ хочетъ кто (сказано въ томже порѣшеніи губерніи) мужику гр. к. вѣры (dem Bauer des gr. kath. Glaubens) дати способность, чтобы онъ могъ читати свой катихизись и свои богослужебныи книги (dass er seinen Katechismus und seine Religions-Bücher lese), то нужно только перевести тіи книжки на польскій языкъ или же по крайней мѣрѣ напечатати ихъ латинскими буквами, вмѣсто того чтобы языки и письмена (Idiome und Schriftzüge) ради мужиковъ безъ потребы умножати. Въ прежнемъ представленіи губернского правленія съ 13. Декемвр. 1816. г. таки прямо сказано, что съ политическихъ взглядовъ не было бы полезно, вмѣсто польского языка роспространяти русскій.
*)
Противъ тимъ опредѣленіямъ губернского совѣта заложили митрополитъ и каноникъ Могильницкій торжественный протестъ. Въ особенномъ прибавленіи къ протоколу реченого совѣщанія представлена была безосновность и даже ложность тѣхъ односторонно сдѣланыхъ опредѣленій; въ пространной изъ 33. §§. состоящей статьѣ доказано было, что языкъ русскій былъ и есть для Русиновъ языкомъ матернымъ, народнымъ, краевимъ, употребляемый еще во время самостоятельности русскихъ княжествъ во всѣхъ государственныхъ, общественныхъ и науковыхъ дѣлахъ, которое значеніе краевого языка не могло быти запречено польскимъ, а признано и австрійскимъ правительствами; доказано было положительными данными, что русскій языкъ на дѣлѣ употребляемый былъ за временъ императора Іосифа не только въ народныхъ училищахъ, но даже въ философическихъ и богословскихъ студіяхъ. ‒ Всякое слово потверждено было приложенными письмами или данными. Доказано совершенно ясно, что Русинамъ прислужаетъ право обученія на своемъ родномъ языцѣ, что то легко исполнимо быти можетъ и что кромѣ того не будетъ ніякого успѣха въ просвѣщеніи народа. ‒
Не смотря на все то декретомъ императорскимъ съ дня 22. мая 1818. Ч. 24.852 оставлены по большей части положенія губернского совѣта, языкъ польскій предоставленъ языкомъ учебнымъ въ школахъ народныхъ ровно для Русиновъ якъ и для Поляковъ, русскій же оставленый прихотямъ учителей и учащихся. Послѣдствія такихъ постановленій превосходно описаны въ меморіялѣ г. кустоса Михаила Куземского.
*)Тщетны были всѣ старанія и представленія русскихъ патріотовъ ‒ просвѣщеніе не двигнулось ни на шагъ впередъ, поки тойже усердный мужъ не положилъ въ основаніи первоначального обученія матерній языкъ. ‒ Наконецъ въ 1848 году двигнулась наша Русь къ розвитію всѣхъ народныхъ силъ" (Головацкий Я.Ф. О первом литературно-умственном движении русинов в Галиции со времен австрийского владения в той земле. Львов: Книгопечатня Ставропигийского института, 1865. С. 30‒35).
Страниц: 
Галицкая Русь под властью Габсбургов (1772-1918 гг.) (Прочитано 451469 раз)