«Невидимые нестабильность и хаос»: опасный прогноз

Аналитики вот уже несколько лет говорят о господстве по всему миру геополитической неопределенности. Речь идет даже о хаосе на глобальном уровне. Для такого рода размышлений имеются обоснования — геополитические процессы, наблюдаемые в ряде регионов, характеризуются противостоянием, конфликтами, раздорами различной природы.

Сложившаяся ситуация вызывает обеспокоенность. И следует признать, что существует настоятельная потребность в анализе их причин, поскольку в целом человечество оказывается перед лицом все новых и новых проблем. В этом плане интерес представляют мысли Збигнева Бжезинский. 21 июля в интервью изданию «Foreign Policy» он выдвинул несколько тезисов.

З.Бжезинский утверждает, что современный мир характеризуется «невидимой нестабильностью и хаосом». Такой ход событий приближает человечество «к эпохе большой путаницы и преобладающего хаоса». Это — интересная оценка, даваемая нынешнему содержанию глобальной геополитики. Дело в том, что американский аналитик выдвигает уже тезис о тесной связи в мировом масштабе нестабильности и хаоса.

Это — признание того, что неопределенности привели глобальную геополитику к хаотическим процессам, принявшим устойчивый характер. Теперь мировой системой управляют не локального масштаба события, а широкомасштабные разрушительные процессы. В этом и состоит самая опасная сторона вопроса, которая одновременно заставляет и задуматься.

Каковы причины, вызывающие «большую путаницу и хаос»? Интересно, что З.Бжезинский косвенно признается, что в их основе лежат лидерские амбиции, которые США осуществляли до сих пор. Этим же аргументом он пытается объяснить причины того, почему Китай не берет ответственность на себя. Несмотря на подстрекательство со стороны Вашингтона, официальный Пекин не вмешивается в ситуации, характеризующиеся глубоким кризисом.

Отсюда логически следует вывод о том, что американцы уже признают, что за геополитическими раздорами, наблюдаемыми в настоящее время в различных регионах мира, стоит политика, проводимая долгие годы официальным Вашингтоном. Но намерений (и возможностей) выйти в одиночку из этой ситуации нет. В контексте регулирования международных отношений этот момент имеет особое значение, поскольку для выхода из сложившегося в этой сфере кризиса США пытаются воспользоваться Китаем.

В чем может заключаться при этом цель? Привлекают внимание три момента: во-первых, тем самым Америка определяет основные принципы нового миропорядка; во-вторых, ответственность за устранение противоречий в глобальной геополитике она делит с другой суперсилой — Китаем; в-третьих, условно противопоставляет другим крупным державам, претендующим на мировое лидерство, модель «G2+». Остановимся на последнем пункте несколько подробнее.

Лидерские амбиции: в поисках новой формы

Збигнев Бжезинский — сторонник формулы «G2+». Он считает, что стратегическое сотрудничество Пекина и Вашингтона может вывести мир из ситуации неопределенности. Бессмысленна политика воспрепятствования развитию Китая. Напротив, следует содействовать такому его прогрессу, который бы отвечал критериям США. Если Пекин отдалится от этого курса, сразу должна последовать адекватная реакция. Знак «плюс» в вышеуказанной формуле означает присоединение региональных лидеров к «G2». Следовательно, согласно модели, предложенной З.Бжезинский, современным миром должны управлять Америка и Китай, а другие крупные державы должны сотрудничать с ними.

Но официальный Пекин не признает эту миссию. Он в основном предпочитает сотрудничать в экономической, культурной и энергетической сферах, пытаясь расширить возможности влияния самостоятельно.

США опасаются именно этого. В этой связи следует отметить три важных фактора. Прежде всего Америка «теряет контроль над способностью решать глобальные проблемы». Далее, «на международном уровне тщетно ждать уверенные шаги со стороны Европы». Наконец, в разных регионах мира, в основном «на Ближнем Востоке и Африке… имеют место большая путаница, фрагментация и неопределенность». Отсюда ясно, почему американцы желают строить «G2» не с европейцами, а с Китаем.

Вместе с тем при рассмотрении такого подхода под другим углом зрения складывается впечатление, что мировая политика фактически оказалась в тупике, поскольку Китай не желает играть роль, предусмотренную для него Соединенными Штатами. Существуют проблемы и в отношениях Пекина с рядом соседей. Американские политики постоянно напоминают именно об этом. З.Бжезинский намекает на наличие диктаторского элемента в отношениях Китая с соседними странами. Он подчеркивает, что указанный фактор всегда оказывал негативное влияние на геополитическую роль Пекина. Примечательно, что эту особенность известный аналитик называет самым слабым элементом китайской внешней политики. Выражаясь конкретнее, эта страна превращается в очень щепетильное в отношении террора место. Религиозный радикализм в этом смысле может разрушить «Китайскую стену».

В этих словах подстрочно присутствует мысль о том, что внешняя политика Китая стоит перед дилеммой. Так, указывается на то, что это государство уже оказалось в состоянии войны с рядом стран региона. Вслед за этим выдвигается тезис о том, что Пекин может вступить в раздоры с ними. В другом контексте можно сказать, что все это является предупреждением со стороны США в адрес Китая. Косвенно предпринимается попытка подтолкнуть Пекин действовать по сценарию, разработанному Вашингтоном.

Но все это демонстрирует лишь одну сторону внешней политики США. Предпринимается попытка согласовать в определенных моментах политико-дипломатические шаги, предпринимаемые в направлении стран ближневосточного региона, с китайской политикой. Например, согласно классификации З.Бжезинский, на Ближнем Востоке есть 4 государства, оправдавшие себя и «обладающие определенным историческим опытом». Это Турция, Иран, Израиль и Египет! Вашингтон должен работать прежде всего с этими странами. Это поможет устранить опасные процессы, возникающие в регионе.

В этом контексте несколько другой подход наблюдается в отношении России. Россия должна найти «убежище» в Европе, так как «над ее головой постоянно висит тень Китая». Отсюда З.Бжезинский делает следующий вывод: «...оккупацией Крыма русские сильно навредили себе… Кроме того, и они сами, и мы должны признать, что они очень слабы. По сути, есть мы и китайцы. Китайцы разумнее, но иногда они равнодушны к интересам и желаниям своих слабых и небольших соседей».

Логика анализа, проведенного З.Бжезинский, показывает, что США находятся в поисках новой модели мирового господства. Конечная цель в придании важности Китаю как глобальному геополитическому игроку также заключается в обеспечении «американского лидерства», соответствующего современным требованиям. В том или ином контексте Вашингтон открыто выражает это. Пекин же намекает на то, что существующие в настоящее время геополитические проблемы США спровоцировали сами, и потому близко не подпускает предложения Вашингтона.

В реальности между двумя крупными державами мира формируется система неопределенных отношений. По этой причине можно прогнозировать углубление раздоров, имеющих место в различных регионах мира. Спустя некоторое время Китай сам может быть вовлечен в конфликт с государствами региона. Крупные державы в борьбе за мировое лидерство продолжают отдавать предпочтение применению силы. На словах они говорят о культуре, межрелигиозном диалоге, употребляют понятие «мягкая сила», а на деле проявляются совершенно другие факторы. В этом плане слова З.Бжезинский «думаю, что мы идем к мировой войне» заставляют сильно задуматься, поскольку, по мнению известного политолога, мир «вступает в эпоху большого хаоса». Тогда какова цель в провоцировании такой ситуации?

По-видимому, З.Бжезинский хочет напомнить о «теории» управляемого хаоса, сильно пропагандируемой сегодня на Западе. Это видно из его логики, так как в корне размышлений аналитика решительно отражен принцип сохранения Америкой своего лидерства. По этой причине «эпоха большого хаоса» должна служить обеспечению мирового господства США. Но исторический опыт показывает, что управляемый хаос всегда характеризовался неопределенностью и рисками. И возникают большие сомнения относительно эффективности геополитического курса, который сможет привести человечество в это состояние.

Збигнев Бжезинский — сторонник формулы «G2+». Он считает, что стратегическое сотрудничество Пекина и Вашингтона может вывести мир из ситуации неопределенности.

Ubivec писал(а) 17.08.2014 :: 16:32:34:


Пан Збышек уже  решил проблему Формозы?

Этот пш(и)ек от политологии уже вогнал западный мир в ловушку рассуждений про Российскую безимперию без Украины.

Теперь выдаёт очередной бредовый рецепт не соответствующий ни реалиям ,ни тенденциям .
 

Вопрос: Вы сказали, что недавние учения Вооруженных сил России на юге ее собственной территории следует считать провокационными, а нынешние военные маневры с участием США на Украине таковыми не являются. Не могли бы вы объяснить четче разницу между этими двумя идентичными акциями?
М.Харф: Все, что они, русские, сейчас делают, используя свои Вооруженные силы в этой части мира, является эскалационным, агрессивным и интервенционистским... Ничего из того, что делаем мы, американцы на протяжении всего этого конфликта, не является провокационным.

Когда Дэниэл Глейзер (Daniel Glaser) в феврале этого года зашел в свой офис в Вашингтоне, он быстро понял, что его оружие скоро вновь окажется востребованным. Украинский президент Виктор Янукович бежал в Россию. Глейзера тут же вызывают в Белый дом, вскоре он примется за работу. Глейзер — воин. Он воевал против Ирана, Северной Кореи, Кубы, Сомали, Судана, Йемена и Зимбабве. Начиная с того февральского дня, он ведет борьбу и против России. В большинстве из этих стран Глейзер ни разу не был. В ходе своих операций он не использовал ни единого патрона. Оружие Глейзера — деньги.
Цель его оружия — благосостояние противника. Действие данного оружия основано на том, что благосостояние в глобализированной мировой экономике только увеличивается, если деньги беспрепятственно циркулируют вокруг земного шара — через разветвленную сеть каналов данных, которая окружает весь мир. Без подключения к этой сети предприятия не могут вести торговлю, банки вынуждены приостанавливать свою работу, кредитные карты обесцениваются. Тот, кто контролирует доступ к этой сети, обладает большой властью. Солнечным сентябрьским утром Глейзер сидит в своем офисе в Вашингтоне и гордо наблюдает за тем ущербом, которое в недавнем времени нанесло его оружие. Рубль на историческом минимуме, рынок акций в России снизился на несколько процентов. «Ничего подобного по масштабу мы еще не делали. Но мы учимся с каждым разом чему-то новому», — сказал он.
Самый крупный успех Глейзера пришелся на март 2012 года, когда от системы SWIFT были отрезаны иранские банки. С этого момента торговля с Ираном была практически заморожена, поскольку иностранные компании не могли получить доступ к своим деньгам. Данные шаги нанесли большой ущерб иранской экономике и вынудили Тегеран сесть за стол переговоров.
Поражающая сила его оружия настолько велика, что сделала Глейзера властным человеком. Его бывший руководитель в министерстве финансов называет его «главным гангстером». В 2006 году он парализовал банк в Макао, через который проходило финансирование северокорейское ядерной программы.
В другом конце туннеля за компьютерами сидят молодые мужчины обычного телосложения. Они могли бы работать в страховой компании или в банке. И только рулон туалетной бумаги с изображением Владимира Путина, находящийся под одним из рабочих столов, выдает, что эти люди имеют дело не с деловыми партнерами, а с противниками, которых они могут «отключать» при помощи финансовых инструментов — частные лица, банки, компании или целые сектора экономики. В любое время. В практически любом месте в мире. Летом 2007 года люди Глейзера появились во Франкфурте. В документах, которые они привезли с собой, находилась информация с контактными данными о ведущих банках страны, среди них руководители Deutsche Bank и Commerzbank. Через несколько дней они вновь уехали. Вскоре после этого практически все кредитные институты Германии приостановили деловые отношения с Ираном.
Правовую основу американцы предоставить не могли, потому что Европа на тот момент еще не ввела санкций против Ирана. Они даже не проинформировали федеральное правительство. Но для этого у них было то, чего хотели все — доллары. Около 80% международной торговли и 90% всех валютных операций проходят в американской валюте. Если немецкая компания хочет перевести деньги в Мексику, тогда сумма, как правило, сначала переводится из евро в доллары, а затем в мексиканское песо. Доллар — ведущая валюта мировой экономики.
Тот, кто контролирует ведущую валюту, контролирует и второй по значимости связующий пункт в сети финансовых потоков, поскольку каждый электронный платеж в долларах должен проходить на американской территории. То есть если где-то на земле происходит движение долларов, то эти доллары пересекают американскую границу и хотя бы на доли секунды задерживаются на компьютере банка, например, в Нью-Йорке. Там Глейзер может остановить платеж. Для любого банка, действующего на международной арене, запрет доступа к долларам стал бы смертным приговором. Поэтому люди Глейзера не грозят открыто своим собеседникам. Во Франкфурте достаточно было указания на то, что «в интересах президента Соединенных Штатов» произвести финансовую изоляцию Ирана. Банкиры знали, что нужно было делать. Тот, кто отказывается, сталкивается с наказанием. Французский банк BNP Paribas вынужден был выплатить США девять миллиардов долларов, также был введен запрет на участие в торговле в долларах сроком на один год, потому что банк продолжает сотрудничать с Ираном. Этот прецедент породил не только страх, но и подозрения, что американцы кроме всего прочего хотят избавиться еще и от европейского конкурента своих банков.

О вас забочусь и отмечаю что "подкидывания" даже у Романа с Дилетантом не вызывают  прежней реакции. Осторожней с этим делом