Alba писал(а) 28.04.2010 :: 13:42:54:У любого капиталиста есть желание сделать больше денег, что приводит его к столкновению с другим капиталистом во первых и со всеми остальными во вторых. Безусловно возможны объединения различных капиталистов, но эти объединения будут против других капиталистов. Более того, подобные альянсы являются очень переходящим явлением, связаным с конкретным человека и ограниченым временем его жизни.
У капитала есть одно свойство - укрупняться. И чем больше укрупняется капитал, тем меньше разногласий в капиталистической среде. Можно сказать, что мы вошли в финальную стадию капитализации, когда гигантские промышленно-финансовые группы просто объединяются в усилиях по глобализации всего остального мира, где еще есть национальный капитал.
Цитата:Национальные правительства формируются тысячью и одной причиной. Иногда национальным же капиталом. Иногда инородным. Иногда идеологией, иногда вообще случайным образом.
Если капитал национальный, то он уже по определению не глобальный (как пример - Венесуэла), и на этой почве у них возникают трения. Потому что глобальный капитал хочет сделать национальный своей частью.
Цитата:Японию вы куда относите?
Ранее, до 1945 г. это был чистой воды национальный капитал. После 45-го, является одной из территоррий для глобализационных планов, сателлитом.
Цитата:Я уже описывал в этой теме свой взгляд на этот счёт. Вы действительно считаете что у Франции, кроме Гитлера других проблем не было? У неё были колонии, о которых она вполне себе заботилась(Германия её колониям не угрожала). У неё были тяжёлые внутренние проблемы, которая она решала( и решила). На фоне всего этого Гитлер и Германия для них был проблемой второстепеной и они эту проблему отдали на откуп англичанам у которых были другие взгляды на проблему.
Проблемы с колониями решались на колониальном уровне. Или вы считаете, что Франция от балды построила линию Мажино, вбухав туда уйму средств, которые могли пойти на социалку для снижения общественных конфликтов? Тем не менее развитие вооруженных сил указывало, что Германия по прежнему является основным европейским противником Франции. С приходом Гитлера это волнение только усилилось, что вылилось в ряд союзных договоров с Чехословакией и СССР. Если бы Франция действительно исповедовала политику собственных интересов, то не было бы вхождения вермахта в Рейнскую демилитаризованную зону. Тогда этот вопрос можно было решить одной только Францией, без участия Грейт Британ.