|
Лисенок
|
Донесение курганского уездного комиссара штабу чехословацкого корпуса о напряженной политической обстановке в г. Кургане и уезде.
Не ранее 23 ноября 1918 г.
На запрос дежурного генерала штаба корпуса от 23 ноября с. г. за N 143/с коменданту г. Кургана поручику Губу по поводу расстрела содержавшихся в курганской тюрьме видных активных деятелей и главарей курганской большевистской власти, а именно: Климова, Солодникова, Пурица, Аргентовского, Зайцева, Зырянова, Кучевасова, Мартынюка, Грунта, Губанова, я, как комиссар быв. сибирского, а ныне всероссийского Временного правительства по г. Кургану и Курганскому уезду, считаю по долгу службы засвидетельствовать нижеследующее:
Вступив сначала по выбору городской Думы и уездного земского собрания, а впоследствии по назначению временного сибирского правительства в исполнение обязанностей комиссара, я нашел политическое положение в г. Кургане и его уезде крайне тревожным и угрожающим общественному спокойствию, порядку и вновь нарождающемуся государственному строю...
Хотя большинство большевиков и красноармейцев из уезда было изгнано, но немало осталось на свободе в городе и уезде активных деятелей большевистской власти и их приспешников, а в особенности в уезде — остатков разбитых красноармейских отрядов, попрятавшихся по подпольям.
Все эти большевики, сидя в подполье, не дремали, а пользуясь, с одной стороны, малосознательностью большинства крестьян и отчасти городского населения и их прежней распропагандированностью в духе большевистских идей, а, с другой стороны, учитывая те моменты, когда в городе оставалось мало войсковой силы вследствие передвижения в те или иные районы подавления большевизма, вели усиленную, сначала подпольную, а потом открытую агитацию как против чешских войск, так и против сибирского правительства, а в особенности против создания сибирской армии.
Рабочие курганских заводов явно стояли на стороне большевиков и на своих собраниях зачастую выносили резолюции явно большевистского характера.
В тоже время в г. Кургане появилась вновь активная группа большевиков-коммунистов, которая от имени этой группы производила: 1) тайные собрания большевиков; 2) сборы денег в пользу заключенных в тюрьму большевиков и их семейств; 3) выпускала и распространяла среди рядов молодой сибирской армии прокламации с призывом восстановить Советскую власть и обратить свое оружие против чехов, буржуазного класса и нового сибирского правительства; 4) угрожала убийством видных чешских военных деятелей, как-то: поручика Грабчика, коменданта г. Кургана поручика Губа и русского начальника гарнизона полковника Катаева; 5) всемерно стремилась к освобождению из тюрьмы заключенных видных большевиков путем подкупа тюремной стражи и организации побега.
Заключенные в курганскую тюрьму главари Советской власти, а равно и красноармейцы, и красногвардейцы, вели себя грубо и вызывающе. Они открыто заявляли, что дни сибирского правительства сочтены, и Советская власть вновь восторжествует, а в Кургане будет править в качестве коменданта и главного комиссара Климов (один из расстрелянных— бывший военный комиссар).
Дерзость заключенных большевиков доходила до явного неуважения новой власти и полного игнорирования законных распоряжений. Прибегали к подкупу тюремной стражи и через нее сносились с внешним миром. Таким образом из тюрьмы и в тюрьму передавались даже крупные суммы денег. Учитывая при создавшемся положении невозможность дальнейшего содержания всех главарей и активных деятелей Советской власти и их приспешников в курганской тюрьме и в целях предупреждения возможных выступлений скопившихся в тюрьме большевиков, мною было возбуждено перед тобольским комиссаром ходатайство о немедленном переводе всех их, числом 200 человек, из курганской тюрьмы в г. Тобольск в каторжную тюрьму, на что и было получено разрешение.
В тот период, когда велись переговоры о переводе большевиков из Кургана в Тобольск, как бы в предотвращение осуществления отправки, в ночь, на 15 сентября было совершено первое покушение на убийство одного из 3-х приговоренных большевиками к смерти вышеупомянутых лиц, именно поручика Грабчика. Это ...покушение было совершено в ночь на 15 сентября с. г.
Покушение вызвало бурю негодований со стороны не только добровольческих отрядов и армии, но и всего благомыслящего и государственно настроенного населения и стоило много труда и усилий, чтобы не допустить добровольческие части к расправе вообще со всеми заключенными в тюрьме большевиками. Данные же говорили за то, что с этим покушением на убийство Грабчика имели связь заключенные в тюрьме главари большевизма...
Военная власть после такого покушения должна была действовать скоро и решительно, ибо всякое промедление и прослабление могло повлечь за собой явное восстание, о котором так мечтали большевики и о котором так много говорили в городе и уезде.
Произведенная по распоряжению коменданта города поручика Губа казнь 10 вышеуказанных главарей большевизма вызвала действие, так как с того момента исчезло появление всяких сходок и большевистских резолюций о неповиновении. Население, поняв, что имеет дело с твердой властью, сразу перестало требовать сохранения Советов и стало выполнять все законные распоряжения: вносить казенные налоги и сборы, возвращать в армию сбежавших новобранцев, и жизнь вступила в более нормальную правовую колею.
Курганский уездный комиссар.
Южное Зауралье в период гражданской войны. С. 85—89.
|
Страниц: 
Царская семья: дело закрыто (Прочитано 80451 раз)