«Фреска выражает типичную русскую позицию XVI-XVII веков, которая, с одной стороны, выглядит несколько изоляционистской, а, с другой, является не национальной, а конфессиональной. Потому что обозначение на фреске татары, турки, иудеи или по-русски "жиды", носило характер конфессиональный. Оно означало лиц, принадлежащих либо к монофизитству, либо к исламу, либо к иудаизму. Соответственно немцы, ляхи и прочие - это либо католики, либо протестанты. Таким образом выражена убежденность наших благочестивых предков в том, что вне Православия нет спасения.

В данном случае никаких сугубо этнических и национальных обидных планов на этой фрески нет. Потому что мы знаем, сколько татарских родов, приняв Православие, становились сугубо русскими. Та же Анна Ахматова, тот же Аксаков и те же Мансуровы происходили из татарских родов, принявших Святое Крещение. Даже если говорить о татарах, которые сохранили татарский язык и татарскую культуру, но приняли Православие, - это кряшены, то я уверен, что ни у кого в XVII веке не поднялась бы рука оприходовать их в ту компанию, которая бодро шагает в ад.

Что касается сюжета Моисея с иудеями, то он взят из византийского источника «Видение Григория ученика Василия Нового». В данном случае, ни о какой нетолерантности, тем более в национальном вопросе, речи также быть не может. Поэтому, я не думаю, что на этом обстоятельстве стоит акцентировать внимание, поскольку наши предки таким образом выражали лишь веру в то, что только Православие спасительно, а иного средства для спасения нет.

Что же касается экскурсовода, которая не смогла ответить на вопрос, касающийся данной фрески, то она, видимо, оказалась не готова к вызовам времени. В этом весь секрет ее замешательства».