Ну, там не только румыны были и есть еще примеры когда РККА неплохо смотрелась в статичной обороне...

Тогда почему вы отказываетесь отвечать на неудобные вопросы?

Потому что вы некорректно сравниваете. Курская операция - это не только статичная оборона, но и целая серия контрнаступлений РККА. Хотя массирование наступательных средств и их умелое использование на Южном фасе никто не отрицает, как и то, что на Северном фасе потери немцев были больше.
Я могу вам конечно поведать про оборону Таллина, Лужский рубеж, и даже про Борисовскую оборонительную операцию, которую считают первым успешным примером маневренной обороны...все они велись малыми средствами при превосходстве вермахта в живой силе, технике и господстве авиации. Но для вас ведь все это будут частности.

Как то у РККА раненных меньше чем убитых. 1 к 3 в среднем должно быть. У немцев совпадает.

Значит потери РККА будут не Всего: 200 481, а еще плюс тысяч сто.

Ну вот пример, не выиграла, но много крови немцем попила. Все та же Приморская армия передислоцированная в Севастополь. Немцы при этом имели подавляющее превосходство в артиллерии и авиации. Потери за 251 день обороны:

РККА:
Убитые – 76 880
Попавшие в плен – 80 000
Раненые - 43 601
Всего: 200 481

Вермахт:

Убитые - 80 тысяч (включены 5 тысяч румын)
Раненые - порядка 200 тысяч
Всего: 280 тысяч

О том какие упорные бои были в третьем штурме подтверждает Ф. Гальдер от 29 июня 1942: “Заявки на пополнение 11-й армии не могут быть полностью удовлетворены. Затребовано 60 тыс. человек, можно выделить максимум 30 тыс. человек. Это означает некомплект по 2–3 тыс. человек на каждую дивизию.”

Alba
Уважаемый Альба. Если Вас не устраивает мой уровень знаний и аргументация (в том числе рассчеты, основанные на немецких данных по нашим военнопленным и данных НКВД по военнопленнным вермахта), - предложите свой вариант описания "картины мира". Я не пойму, - в чем тут проблема? Видимо проблема в том, что Вы не можете предложить ничего, особенно основываясь на опусах, подобных Падению Берлина, который в технической части значительно уступает труду А. Исаева "Берлин 45-го", а в описании морально-этических моментов являет из себя дикий конгломерат пропагандистских конвульсий ведомства Геббельса, идиотских представлений англо-саксов о загадочном и непостижимом русском характере и соплей шестидесятников, которых хлебом не корми - дай плюнуть в свое же прошлое. Что ж оттуда можно почерпнуть-то путнего? 

Ого. У шестидесятников видимо тоже единственая цель в жизни. Плюнуть в прошлое Рэмбо. Взяли и придумали, падлы, массовые изнасилования и мародёрство. Ну, так расскажите же,- зачем они это сделали?

Уже через несколько дней после начала контрнаступления места сомнениям не осталось; их место заняли ужас, гнев и ненависть к нацистским палачам. И еще — глубочайшее изумление. «История донесла до нас, что немецкий народ является одним из культурнейших и цивилизованных народов Европы, — вспоминал политрук одной из стрелковых частей Николай Ляшенко. — Однако, насмотревшись на эти невообразимые, бесчеловечные, садистские зверства, творимые руками немцев, не хотелось верить истории. Человеческое сознание не в состоянии ассоциировать эту дикую жестокость с культурой и цивилизацией. Мы искренне удивлялись: неужели все эти дикие звери, творящие на нашей земле столь бесчеловечную расправу над безоружными людьми, выращены в цивилизованной Германии?»

«Ночной Клин был городом ужаса, — вспоминал американский журналист Гери Кэссиди. — Когда мы прибыли туда, город был окутан полнейшей темнотой, чернели сожженные домашние очаги, в оставшихся домах полностью отсутствовал свет... Шоссе на западе представляло собой еще более ужасную картину. В первой же деревне у шоссе еще дымились обугленные руины. Там у немцев еще было время перед отступлением произвести поджоги. Следующая деревня Петровское не была разрушена... Там немцев застали врасплох».

Перед отступлением из подмосковной Красной Поляны солдаты вермахта согнали население поселка в здание районного исполкома. Людей хотели угнать с собой — на принудительные работы; восемь дней старики, женщины и дети находились в холодном, с выбитыми стеклами помещении, без хлеба и воды. На улице стояли сорокаградусные морозы. К тому времени, когда подоспевшие части Красной Армии освободили поселок и отогнали пытавшихся поджечь исполком вместе со всеми людьми немцев, у четырех женщин на руках умерли груднички.

А вот в деревне Рысино под Ленинградом советские войска опоздали. Страшная картина предстала перед бойцами: «Два больших деревянных дома, стоявших вплотную, были превращены гестаповцами в камеры заключения... На месте пожарища еще дымились обгоревшие головни, а обуглившиеся крыши похоронили под собой тела погибших в огне. Из-под черных балок торчали обгоревшие руки и ноги. Но сгорели не все заточенные. Часть, выломав окна и двери, пыталась спастись бегством, их хладнокровно расстреливали. Вокруг и особенно за домами лежало много расстрелянных. Но и этого для извергов оказалось мало. Вытащив несколько десятков обугленных трупов, они разбросали их по обеим сторонам дороги до самого конца улицы, а за деревней прямо у дороги сложили огромную груду из тел расстрелянных военнопленных»

«Ночью было светло как днем», — вспоминали потом солдаты, а летописец группы армий «Север», описывая события той страшной зимы, не без гордости заметил: «Советы получили во владение мертвую местность»