«Правда»: Ленин в расстреле царской семьи не виновен! Сенсационное интервью старшего следователя по особо важным делам ГСУ СК при Прокуратуре Российской Федерации В.Н.Соловьева            


2009-06-06 08:10
«Правда» – В. Кожемяко

Известный русский публицист, обозреватель газеты «Правда» В.С.Кожемяко в интервью со старшим следователем по особо важным делам Главного следственного управления Следственного комитета при Прокуратуре Российской Федерации В.Н.Соловьевым выясняет, кто же на самом деле был повинен в гибели царской семьи.



Разговор со старшим следователем по особо важным делам Владимиром СОЛОВЬЁВЫМ ведёт политический обозреватель “Правды” Виктор Кожемяко.

Трагедия 17 июня 1918 года в Екатеринбурге, где была расстреляна семья последнего русского царя, стала за годы антисоветской “перестройки” и буржуазных “реформ” поводом для колоссальных политических спекуляций. Её постарался использовать в своих целях Ельцин. О ней вспоминают при каждой очередной вспышке антикоммунистической истерии. А если кто-то опять и опять кричит о сносе ленинского Мавзолея, то, конечно, екатеринбургские события выдвигаются как один из главных пунктов обвинения против вождя большевиков.

Обвинение это стало уже настолько расхожим, что прочно засело в головах многих. Тем более, например, Жириновский давно выстроил и психологическую схему, которая некоторым может показаться просто неопровержимой. Как же! Старший брат Ленина был повешен за участие в попытке покушения на отца Николая II, а “кровожадный Ульянов” за это отомстил, убив не только самого царя, но также и его жену, и детей.

Всё это в разных вариациях повторяется, повторяется, повторяется. Скажем, смотрю по телеканалу “Россия” совсем недавний выпуск так называемых “Исторических хроник” Сванидзе — и снова: “Ленин убил Николая и его семью”.

Но вот иное мнение. Гораздо более авторитетное и заслуживающее несравненно большего внимания. Его высказывает человек, ставший сегодня, может быть, самым осведомленным знатоком всего, что связано с теми историческими событиями.

Представлю: Владимир Николаевич Соловьёв, старший следователь по особо важным делам Главного следственного управления Следственного комитета при Прокуратуре Российской Федерации. Уголовным делом по убийству Николая II и его семьи он занимается с 1993 года, когда оно было возбуждено в связи с найденным под Екатеринбургом захоронением с останками девяти человек. Потребовалось опознание, а для этого — разносторонние экспертные работы, к которым следователь привлекал ученых и других квалифицированных специалистов, в том числе иностранных.

Дальнейшее известно. Кто-то согласился с заключением экспертов, кто-то — нет, но в 1998 году состоялись торжественные похороны этих останков в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга как останков царской семьи.

Тогда уголовное дело было прекращено, а вновь возобновлено уже в 2007 году: неподалеку от того захоронения местные поисковики нашли фрагменты еще двух человек, по предположению — сына и дочери Николая II. И опять следствие по этому делу с участием многих экспертов, завершенное постановлением от 15 января 2009 года, вёл Владимир Николаевич Соловьёв.

Подробности тех его расследований — огромная тема. Но мы сегодня будем говорить не о ней. Я уже отметил, что за долгое время этой кропотливой работы, поглотившей его целиком, Владимир Николаевич стал уникальным знатоком всех обстоятельств истории, происшедшей более 90 лет назад. Он изучил массу документов, воспоминаний, свидетельства очевидцев и материалы всевозможных исторических исследований, проводившихся в разные годы.

Так вот, один из выводов, который он для себя сделал, следующий: Ленин непричастен к расстрелу царской семьи.

Чтобы полнее представить аргументацию следователя (подчеркну: в данном случае не имеющего никакой политической ангажированности и заинтересованности!), предлагаю вниманию читателей текст моей беседы с ним. Разговор получился весьма продолжительный, и потом еще пришлось по всяким деталям к нему возвращаться, поэтому запись публикую в сокращении.

“У меня есть основания это утверждать”

— Владимир Николаевич, я совершенно случайно узнал о вашем выводе относительно позиции Ленина в деле царской семьи. Вы пришли к решению, что расстрел был совершен не только не по его инициативе, но и без его согласия?

— У меня есть основания это утверждать.

— На чем они базируются?

— Прежде всего на реальности взаимоотношений, которые были тогда между центром и провинцией, то есть между властью в Москве и на местах. Далеко не всё в этих отношениях к тому времени стабилизировалось, и далеко не всегда четко срабатывали указания из центра. Ведь Советская власть только устанавливалась. Вообще, дабы понять происшедшее так, как оно происходило, надо представить всю сложность ситуации в ее исторической конкретности. А нынче всё предельно упрощают.

— Приведите пример той сложности, которую вы имеете в виду.

— Пожалуйста. Не знаю, известно ли вам, но абсолютному большинству, я уверен, не известно, что в это время, о котором мы говорим, слово “ленинец” среди многих уральских большевиков, включая местное руководство, было чуть ли не ругательным.

— Почему?

— Брестский мир стал причиной. Ленин — это Брестский мир, то есть компромисс. А радикалы против компромиссов. Они вовсе не за начало мирного строительства, а за расширение революционного пожара. Из-за Брестского мира, помните, у Ленина происходит резкое столкновение даже с Дзержинским. Ленин, получается, в глазах многих теперь какой-то оппортунист-примиренец.

Далее противостояние с радикальными силами как в самой большевистской партии, так и вне её (вспомним мятеж левых эсеров в начале июля того же 1918-го) пойдет по нарастающей.

— Это понятно. Недаром пишет Ленин известную свою работу “Детская болезнь “левизны” в коммунизме”.

— Так вот, руководство уральских, екатеринбургских большевиков эта самая “левизна” основательно захватила. И Ленин в тот момент не был для них безусловным авторитетом. Тем более что здесь работали революционеры с большим стажем, мысленно считавшие себя (по крайней мере, некоторые из них) деятелями, может, не меньше или на равных с Лениным. И уж точно — гораздо революционнее!

— Это определяло и отношение их к проблеме царской семьи?

— Конечно. Рвались решить ее в своем духе — радикально. А вот для Ленина такое оказывалось неприемлемым. Больше того, я пришел к выводу, что расстрел был даже своего рода провокацией против Ленина и той линии, которую он проводил.

Представьте, левыми эсерами, то есть теми же радикалами, в начале июля 1918 года убит германский посол Мирбах. Это — провокация, чтобы вызвать обострение отношений с Германией, вплоть до войны. И уже появилась угроза, что в Москву будут посланы германские воинские части. Тут же — левоэсеровский мятеж. Словом, всё балансирует на грани. Ленин прилагает огромные усилия, дабы как-то сгладить навязанный советско-германский конфликт, избежать столкновения. Так зачем же ему в этот момент расстрел германских принцесс, каковыми считались дочери Николая II и Александры Фёдоровны?

Нет, Ленин даже по таким сугубо прагматическим, политическим соображениям не мог этого хотеть и, убежден, к этому никак не стремился. Наоборот, совершённое фактически было направлено против него.

— Ленин был за суд над бывшим царем?

— Да. Предполагалось, что такой суд состоится, и Троцкий хотел выступить в качестве обвинителя. Впрочем, Троцкий, который уж точно считал себя не меньше, а больше Ленина, в это время начинал разыгрывать свою игру…

Временное правительство буквально засыпали телеграммами и письмами с требованием немедленно и безо всякого суда “пустить в расход” царя и его семью

— Поскольку мы заговорили о суде, я вспомнил, что Временное правительство тоже собиралось устроить суд над Николаем II.

— Над ним и над бывшей императрицей. Вскоре после Февральской революции была учреждена Чрезвычайная следственная комиссия (ЧСК) для расследования преступлений царской семьи и высших должностных лиц России. Речь шла о государственной измене и многом другом.

— Я читал о работе этой комиссии у Александра Блока, который, кажется, активно в ней участвовал… Но, насколько я знаю, одновременно шли переговоры о высылке царской семьи за границу?

— Именно так.

— А кто их вел и с кем?

— Да те же люди, которые руководили подготовкой судебного процесса, в самый разгар этой подготовки вели переговоры об отправке царя и его семьи в Англию. Замечу, что при разработке акта отречения от престола вопрос о возможном царском выезде из России официально не рассматривался. Но сохранилась записка низложенного императора от 4 марта 1917 года, переданная председателю Временного правительства князю Львову. Судя по ней и по резолюции от 6 марта, просьба Николая о выезде за границу была поддержана.

— Сразу имелась в виду Англия?

— Видимо, сразу.

— А почему?

— Наиболее теплые, даже дружеские личные отношения изо всех зарубежных монархов сложились у русского императора с английским королем. В Англии Николаю, который носил в России довольно скромный воинский чин полковника, были присвоены высшие звания — фельдмаршал армии и адмирал британского флота. Такие же, какие носил сам король Георг. Кстати, интересная подробность: Николай и Георг внешне были очень похожи. Иногда они, меняясь формой, разыгрывали окружающих.

Короче, казалось бы, Великобритания для отъезда венценосной семьи — наилучший вариант. Где-то около 7 марта министр иностранных дел Милюков встретился с английским послом Джорджем Бьюкененом и попросил выяснить позицию британского правительства по этому вопросу. И уже 10 марта посол сообщил, что правительство его страны положительно относится к идее переезда царской семьи в Великобританию.

Керенский, на которого Временное правительство возложило все проблемы, связанные с этой семьей, начал вплотную заниматься подготовкой отправки ее за рубеж.

— Почему же это не состоялось?

— Немедленному отъезду помешала работа Чрезвычайной следственной комиссии, которая, при всех этих закулисных переговорах, всё-таки продолжалась. Но и еще одна серьезная проблема возникла, когда практически хотели приступить к реализации этого плана: а удастся ли обеспечить безопасный проезд царственных особ до порта Романов, то есть до Мурманска?

Дело в том, что слухи о готовящемся отъезде царя за рубеж каким-то образом вышли за пределы узкого круга и вызвали бурю возмущения во многих общественных организациях. Вот ведь от чего нельзя отвлекаться при рассмотрении событий того времени! Я говорил о радикальном крыле большевистской партии. Но в 1917-м и позднее настрой в массе русского населения был предельно радикальным. В том числе и по отношению к “царскому вопросу”. Учтите следующее: огромное количество организаций с мест, представлявших различные партии (так называемые демократические, что особо надо подчеркнуть!), буквально засыпали Временное правительство телеграммами и письмами с категорическим требованием немедленно и безо всякого суда “пустить в расход” царя и его семью.

— Да, это действительно серьезно. Нынче мало кто представляет реальное настроение большой части общества в то время. Внушили, что абсолютное большинство в России было убежденными монархистами и лишь “беспощадная шайка большевиков-ленинцев” стремилась к убийству царя.

— Монархистов в России тогда, пожалуй, было гораздо меньше, чем теперь. Все демократы! Колчак — демократ, Краснов — демократ, Деникин — тоже… Потому так легко и произошла Февральская революция. От царя почти все отреклись, даже церковь.

— А дальше практически ничего. Всё оборачивалось какой-то опереттой. Ходит Соловьёв по Тобольску, ходит под окнами губернаторского дома. Императрица из окошка ему улыбается, царь и все остальные о нем говорят. Ссужают ему деньги, кое-что из царских драгоценностей передают. Планы строятся самые фантастические. Например, сплавиться на моторных лодках до устья Иртыша, а потом на север, просить у англичан корабль и плыть в Лондон через Ледовитый океан…

— В общем, одни фантазии?

— Не более того. Но 7 февраля 1918 года Соловьёв возвращается в Петроград и рассказывает, что собрал группу единомышленников и дело освобождения бывшего императора вместе с его семьей близится к успешному завершению.

Видимо, опытный не только в финансовых делах Ярошинский не очень-то поверил Соловьёву, поэтому выделил на сей раз всего 10 тысяч рублей. Однако тот с помощью Вырубовой продолжил сбор средств среди более наивных и, когда у него было уже несколько десятков тысяч рублей, снова отправляется в Тобольск. Опять к священнику Алексею Васильеву.

Происходит там и еще одна знаменательная для «освободителя» встреча — с юным, 19-летним почитателем царской семьи Сергеем Марковым. Ему Соловьёв рассказывает сказки о том, что руководит «братством святого Иоанна Тобольского», созданным для освобождения царя, и входят в эту организацию якобы уже 120 человек. А в Петроград сообщает о создании офицерского отряда в 300 сабель.

— Тоже сказка?

— Разумеется.

— Но, тем не менее, Марков стал сподвижником Соловьёва в его авантюре?

— На очень короткое время. Наверное, по заданию Соловьёва Марков отправляется на родину Распутина, в село Покровское, и там до него доходит известие о большой неприятности, случившейся с «начальником»: Соловьёв арестован.

Действительно, это произошло в Тюмени. Борис Николаевич иногда чересчур «зарывался» и терял чувство опасности. Арестовали его большевики. А выручила каким-то чудом распутинская дочь, жена Мария — Мара, как он её называл. В своем дневнике она записала, что слезами залилась, увидев Борю в железной клетке.

Дабы закончить сюжет с этим незадачливым «освободителем» царской семьи, скажу: бежав от большевиков из Тюмени, он был потом снова арестован — уже белыми в Чите. И опять выбрался благодаря той же Маре! Её подругой оказалась подруга печально знаменитого атамана Семёнова. Вот тот и принял меры. А на пальце атаманской подруги появился чистейшей воды императорский бриллиант…

Чтобы предотвратить якобы готовящийся побег, в дело вступают омские, тюменские, уральские…

— Владимир Николаевич, надо бы поконкретнее разобраться, как в начале 1918 года складывались отношения между центральной и местной властью, а если географически — между Петроградом, Москвой, Екатеринбургом и Тобольском. Поскольку, как я понимаю, это были главные адреса, так или иначе оказывавшие влияние на дальнейшую судьбу семьи Николая II.

— Я добавил бы к этим адресам ещё Омск и Тюмень. Дальше поймёте почему.

Если говорить о Тобольске, где по-прежнему оставалась семья бывшего царя, то обстановка там день ото дня всё более накалялась. После разгона Учредительного собрания из Петрограда возвратилась тобольская делегация, которая привезла с собой инструкцию о ликвидации всех местных учреждений и организаций Временного правительства. В конце января 1918-го сложил свои полномочия тобольский губернский комиссар Пигнатти — библиотекарь и краевед, человек достаточно мягкий, который, с точки зрения требований времени, с обязанностями своими не справился и справиться не мог. Сложил полномочия 24 января и Василий Панкратов, назначенный в своё время комиссаром по охране бывшего царя.
— Ну а кто же возглавил новую власть в городе и губернии? Кто стал во главе царской охраны?

— Это всё происходило весьма непросто. И как раз присутствие в городе семьи бывшего императора и его самого стало неким особым обстоятельством, вокруг которого начали сталкиваться разные силы.

Неразбериха с охраной царской семьи нарастала, поскольку на смену старым солдатам из Петрограда прибыли новые, прошедшие революционную школу в столице, но и прежние не ушли. Раздоры, трения между ротами. А вскоре появляются и ещё претенденты на охрану так называемого Дома Свободы.

В начале марта 1918 года из Омска в Тобольск прибыл комиссар Запсибсовета В.Д. Дуцман, и вслед за ним появился отряд из сотни омских красногвардейцев во главе с А.Ф. Демьяновым. Вот он, Демьянов, и был назначен чрезвычайным комиссаром Тобольска и Тобольского уезда.

— Он же возглавил контроль над домом, где находилась семья бывшего царя?

— Омские красногвардейцы действительно первым делом решили взять под свой контроль Дом Свободы. Но не тут-то было! Охрана дома воспротивилась. Тогда Николай II в дневнике записал, что бойцы отряда охраны начали готовить к бою пулемёты.

В общем, схватка могла бы получиться нешуточная. Спасло то, что омский отряд повёл себя довольно спокойно. Фактически он отступил. Вообще, за всё время со стороны его бойцов не было ни одного выстрела. Не был арестован ни один человек, не провели ни одного обыска.

— А в чём состояли их действия?

— Разогнали органы старой власти и создали новый губернский Совет. Председателем его стал Павел Хохряков. Бывший матрос, кочегар броненосца «Император Александр II», он был ещё раньше тайно заброшен в Тобольск екатеринбургскими большевиками. Обосновался здесь, женился, а вот теперь вошёл во власть.

— Но что происходило с охраной царя?

— Она оставалась, как и раньше. Однако поскольку слухи о готовящемся побеге царской семьи распространились к этому времени уже очень широко, то в ряде соседствовавших с Тобольском большевистских организаций решают принять свои меры, чтобы побег предотвратить. И вслед за омским отрядом в Тобольск прибывает отряд тюменский. За царём!

— Что-нибудь им удалось?

— Омичи тюменцев выгнали. Между прочим, царская семья слышала, как со свистом, гиканьем и бубенцами на пятнадцати тройках тюменский отряд покинул Тобольск.

Потом тюменцев сменили уральцы. Две группы уральского отряда под командованием Семёна Заславского прибыли в Тобольск 28 марта и 13 апреля. И тогда же, в апреле 1918-го, из Екатеринбурга прибыл ещё один отряд во главе с Бусяцким.

— У екатеринбуржцев по-прежнему наибольший интерес к царской семье?

— Я говорил об особенно радикальном настрое в руководстве этой организации. Оно существенно усиливалось влиянием левых эсеров, находившихся в составе Уралсовета. Так что здесь ещё раньше начали создавать боевые спецгруппы, которые посылались тайно и разными путями к Тобольску, чтобы перекрыть маршруты возможного царского побега. В деревнях члены этих групп для маскировки изображали из себя коробейников…

Но теперь план в Екатеринбурге разработан уже более масштабный, и нацелен он прямо на Тобольск. С задачей захвата Романовых, для чего посланным отрядам предписывалось при необходимости «открыть военные действия». Вопрос ставился так: доставить живыми или мёртвыми.

— То есть второе не исключалось?

— В том-то и суть! Не только не исключалось, а предусматривалось — фактически как основная цель. Знали в Екатеринбурге, что Москва готовит судебный процесс над бывшим царем. Однако здесь это считали ненужным «излишеством». Лучше всего захватить царскую семью в Тобольске, а затем «потерять» где-нибудь по дороге в неразберихе Гражданской войны. На самом деле — под любым предлогом уничтожить.

— Значит, екатеринбургский план по сути противостоял Москве, противостоял Ленину?

— Безусловно. Однако в Москве тайных планов уральцев не знали. Многочисленные сигналы о ненадёжности охраны царской семьи и организации возможного побега вынудили Кремль реагировать — принять решение перевезти её из Тобольска в Екатеринбург.

— А почему был избран именно Екатеринбург?

— Требовалось доставить царя с семьёй в пункт, где, во-первых, можно было обеспечить более надёжную охрану, а во-вторых, откуда в любой момент быстро можно привезти в Москву для проведения суда. Этим двум требованиям, казалось, полностью соответствовал Екатеринбург.

Совнарком и ВЦИК поручают доставку Романовых из Тобольска своему надёжному человеку.

- Кому же было доверено возглавить надёжную охрану царя и его близких при переезде их из Тобольска в Екатеринбург?

- Это Константин Алексеевич Мячин, член партии большевиков с 1904 года, организатор боевых дружин во время первой русской революции. В октябре 1917-го стал членом Военно-революционного комитета, делегат II съезда Советов. Был членом коллегии ВЧК и заместителем Дзержинского сразу после создания этой организации. Самая главная его характеристика - человек редкостно смелый и решительный.

Таких же для выполнения ответственного задания подбирает себе в отряд. Около ста человек, которых лично знал по боевым действиям во время революции 1905 года. Берёт только тех, кому безоговорочно доверяет. При отряде свой телеграфист. На вооружении пулемёты - целых девять штук.

- А какая реакция в Екатеринбурге на этот отряд и его миссию?

- Мячин (у него в это время подпольный псевдоним - Яковлев) отправляется в Тобольск как раз через Екатеринбург. На вокзале он встречается с местными руководителями - Голощёкиным и Дидковским. Показывает свои мандаты. А они у него действительно серьёзные! Руководителями партии и Советского государства предписано всем гражданам и организациям под угрозой расстрела на месте оказывать Яковлеву всяческое содействие.

В данных ему полномочиях подчёркнуто, что «груз» (так для конспирации называли в переписке Романовых) обязательно должен быть доставлен живым. Вот категорическое указание Ленина!

Конечно, это руководителям уральским никак не могло понравиться. Они-то направляли свои отряды в Тобольск с противоположным заданием - во что бы то ни стало Романовых «ликвидировать». И вот теперь два задания столкнулись.

Доставить живыми? Или мёртвыми? Ответы и действия разные
ряды, посланные Уралсоветом, действительно сталкиваются?

- Расскажу по порядку. Это ведь прямо-таки история для приключенческого фильма. Не придуманная, а реальная.

Мячин по пути в Тобольск сперва встречает екатеринбургский отряд Авдеева и подчиняет его себе. То же самое происходит с отрядом Бусяцкого, который имел задание убить Романовых. А вот с третьим, имевшим такое же задание, отрядом, который возглавляет Семён Савельевич Заславский, у Мячина не получается.

Заславский - личность по-своему яркая. Молодой, ему всего 28 лет, но уже дважды судим за революционную деятельность. Слесарь по рабочей профессии, он служил на Балтийском флоте и окончил школу гардемаринов. Пользовался исключительным авторитетом среди рабочих. Я всё это к тому говорю, что обе стороны в происшедшем столкновении возглавлялись очень незаурядными людьми.

- Как действует Мячин по прибытии в Тобольск? Насколько я понимаю, ему ещё надо со стражей царской как-то решать вопрос...

- Ну да, гвардейцы-молодцы полковника Кобылинского. Эти молодцы, правда, уже давно сидят без денег и очень хотят уехать из Тобольска. А у Мячина есть деньги, да и поезд ждёт его в Тюмени. Вот на этой основе Мячин и договаривается с Кобылинским, предъявив свои высокие документы. Задолженность отряду охраны за несколько месяцев выплачена, отношения налажены. Охрана соглашается на переезд царя из Тобольска в Екатеринбург. Правда, есть вполне естественное сомнение: а не будет ли вреда царю при переезде, то есть не угробят ли его по дороге?

Мячин находит выход: предлагает организовать совместную охрану. Ему это даже на руку: отряд его усилится солдатами-фронтовиками.

- А как относится к переезду царь?

- Отрицательно. Но больше, пожалуй, не потому, что боится возможной беды. Ему кажется, везут его, чтобы он поставил свою подпись под мирным Брестским договором, который считает позорным и который без его подписи союзники, наверное, не признают. К тому же в это время царевич болен, лежит в постели.

- А как отнеслось население страны к опубликованному сообщению о гибели царя?

- Совершенно безразлично, как и за границей. Не было каких-то монархических выступлений, демонстраций. Единственное яркое выступление с осуждением - это слово, произнесенное в Казанском соборе Патриархом Тихоном 21 июля 1918 года. Но никакой заметной реакции на это слово не последовало.

- Есть ли хоть какое-то косвенное документальное свидетельство, так сказать, уличающее Ленина и Свердлова в организации расстрела бывшего царя и его семьи?

- Нет. Можно было бы один «факт» привести, но и он, как выясняется, изначально недостоверен. Хотя ссылаются на него! Речь идёт о гораздо более поздней, 30-х годов, записи в дневнике Троцкого. А пишет он о том, что уже через какое-то время, будто бы приехав с фронта, узнал о гибели царя и всей семьи. И спросил Свердлова: «Кто решил?» А тот якобы ответил: «Ильич решил».

Но такого разговора спустя время не могло быть! Не могло быть по той причине, что в протоколе заседания, на котором Свердлов объявил о расстреле бывшего царя, среди присутствовавших фигурирует фамилия Троцкого. Стало быть, сочинил он потом тот разговор «после приезда с фронта» со Свердловым о Ленине.

Впрочем, я уверен и уже сказал вам об этом: Троцкий уже тогда вовсю начинал разыгрывать свою игру, так что удивляться ничему не приходится...

Источникhttp://kprf.ru/rus_soc/67453.html
Помимо самого любопытного разбора полётов, я всё же грешил на уральцев, но где-то всё же убеждён был в причастности Ленина, но дело не только в этом.
Перемещение последнего царя из Тобольска в Екатеринбург - прямо настоящая детективная история, прямо как художественный роман читалось интервью.

Ярослав Стебко писал(а) 06.09.2010 :: 12:59:19:

Конкретно Ленин может и невиновен, но у какой группы большевиков была особенная ненависть к русскому царю, это дело известное.



Nslavnitski писал(а) 06.09.2010 :: 13:29:23:

А с чего это вдруг, простонародью, царя то ненавидеть? Он скорее потерял уважение из-за слабости своей, как правитель.

Nslavnitski писал(а) 06.09.2010 :: 13:29:23:

Согласен, там единственное что в этом вопросе интригует, так немецкие принцессы, но германия была на тот момент не в состоянии начать новую войну.Mukaffa писал(а) 06.09.2010 :: 14:30:57:

Ленину можно тоже приписать семейные счёты. Просто он был прагматик.
Mukaffa писал(а) 06.09.2010 :: 14:30:57:

Тут скорее всего местный ЧКпосчитал себя вершителем судеб, такой шанс остаться в истории...получилось.

Арабелла писал(а) 06.09.2010 :: 14:36:03:

Из-за Распутина её конечно не любили, но думается, до ненависти всё-таки не доходило.


Ярослав Стебко писал(а) 06.09.2010 :: 14:53:02:

Если бы Ленин захотел личные счёты свести, то наверное всё же, по-другому, как-то расстрел обставил, более официально что-ли.



Ахамук аг Иклу писал(а) 06.09.2010 :: 17:05:22:

Да Свердлов этим делом и занимался, давно кстати известно.
Что вдруг Америку по этому расстрелу стали открывать, непонятно!

Ярослав, я ж не утверждаю, что в этой истории все ясно да понятно.  И не спорю с тем, что на Ленина распространяется презумпция невиновности.
На нем и без расстрела Романовых много других грехов. Но все же нужно похоронить его по человечески.

По поводу санкции. Воспоминания участников событий противоречивые. Если Медведев пишет, что Голощёкин не получил разрешение на расстрел, то Ермаков и Никулин пишут, что получил.
Мог ли Свердлов, старый знакомый Голощекина, дать разрешение на казнь, не посовещавшись с Лениным?

Несмотря на то, что Ленин и ЦК планировали устроить суд над Николаем, вариант убийства царя, в случае невозможности его эвакуации, тоже могли принять. Или дали разрешение уральцам,  в случае непредвиденных обстоятельств, действовать по собственному усмотрению. 
Но расстреливать всю царскую семью договора явно не было. И телеграмма, в которой уральцы нагло дезинформируют Москву, может служить тому косвенным подтверждением.

http://www.m-i-e.ru/library/dokumenty/
Цитата:

Ахамук аг Иклу писал(а) 07.09.2010 :: 01:42:28:

Вот этро я и хочу выяснить, что с Ленина ответственность за расстрел снимаем, пока не будет доказано обратное, если будет.
Ахамук аг Иклу писал(а) 07.09.2010 :: 01:42:28:

Думаю он сам бы захотел того же.
Ахамук аг Иклу писал(а) 07.09.2010 :: 01:42:28:

Не знаю, а давал ли вообще?
Ахамук аг Иклу писал(а) 07.09.2010 :: 01:42:28:

Вполне могли дать, тут как раз ничего такого неожиданного не вижу.
Главные вопли то как раз вокруг невинноубиенных детей и Боткина.
Mukaffa писал(а) 07.09.2010 :: 10:59:05:

Кстати, а почему нет? Раз у него там кореш, то он вполне мог провести свою игру.

Mukaffa писал(а) 07.09.2010 :: 12:15:58:

Согласен, это просто было крайнее, что мог бы допустить.

Конечно, с юридической точки зрения Ленин в расстреле 17 июня 1918 года не виновен.

Но, братцы, не его ли идеи выпустили на свет всякую мразь, вроде Уралсовета?