Юстиниан
Координатор
   
Вне Форума

Историк
Сообщений: 5169
Украина
Пол:
ХНУ, ХНПУ
|
§2. Принятие христианства болгарским царем Борисом I
Постепенно шла ассимиляция славянского этноса с тюркско-болгарским. В начале IX в. преобладали тюркские имена у ханов (Кардам, Крум, Омортаг), а уже после Омортага доминируют славянские. Ханы Маламир, Пресиан (836-852) и Борис I (Богорис) имели славянские имена, были, конечно, и объединенные тюркско-славянские имена, как у сына Бориса I – Владимир-Расате. И лишь последующие правители имели в большинстве греческие (Петр, Тодор, Йоан), латинские (Роман) и еврейские (Симеон, Самуил) имена. По мнению Г.Г. Литаврина росла реальная опасность вероисповедной изоляции правящего слоя, свято хранившего древние общественно-культурные традиции, от масс своих подданных [35, C. 292-293]. Поэтому нужны были существенные реформы. Обе языческие религии не могли решить проблемы преодоления этно-культурного дуализма, так как сделать одну из этих религий общегосударственной представлялось не возможным. Поэтому разумным решением было введение христианства в Болгарии, к тому же некоторая часть населения уже была христианской (в большинстве своем это греки и некоторая часть славян, некогда входивших в состав Византийской империи). Миссия введения христианства как общегосударственная религия выпала Борису I (852-889). Хотя он некоторое время продолжал политику предыдущих правителей в отношении христиан. Перед принятием христианства болгарским ханом Борисом I, Феодора, мать византийского императора Михаила III (842-867), послала письмо к нему для того, чтобы вызволить из плена монаха Феодора, взамен него хан попросил вернуть ему сестру. У Продолжателя Феофана это обращение Феодоры звучит так: «…написала Феодора архонту Болгарии Борису и настоятельно попросила его разыскать и обнаружить некоего монаха по имени Феодор, по прозвищу Куфара (он незадолго до того попал в плен) и настоятельно попросила за любой выкуп отослать его к ней. Тогда и Борис воспользовался поводом и попросил через послов за свою сестру, плененную раньше ромеями и жившую тогда в царском дворце» [4, C. 116]. Есть предположение, что сестра могла повлиять на Бориса I и склонить к христианству. Так как она долгое время пребывала в императорском дворце и могла воспринять многие привычки императорской семьи. О том же говорится в летописи Константина Манассии, с дополнением по истории Болгарии. Где сестра болгарского хана была крещена и обучена грамоте. И даже дома «не переставала учить брата Христовой вере» [14, C. 197]. За то время сосуществования славян и болгар-тюрок постепенно развивалось сознание своей общности и своего единства. По мнению Л. Нидерле, это проявилось в самом факте принятия ими общего наименования болгар [39, C. 85]. Этот процесс был завершен к середине IX в., когда уже люди воспринимали себя не представителями отдельной этнической общности, а представителями болгарского государства. И поэтому какая-то ее часть легче смогла бы воспринять введение христианства. Важными факторами, согласно В. Тыпковой-Заимовой, для становления народности было наличие территории и языка [42, C. 49]. Язык в особенности играл важную роль в христианизации Болгарии, так как развитие болгарской письменности не обошлось без помощи Кирилла и Мефодия, славянских просветителей. По мнению Ф.И. Успенского постоянные сношения с Византией, пребывание в Константинополе представителей знатных родов из болгар и содержание в болгарском плену многих пленников греческого клира, неизбежно должны были вызвать культурный переворот в болгарском ханстве [43, C. 97]. К тому же, как считает П. Ангелов, принятие христианства выводило Болгарию из нежелательной изоляции, в которую она попала как языческое государство [23, C. 177]. Поэтому, христианизация страны давало возможность быть на равных с Византией. А также иметь большое влияние на Балканском полуострове. До христианизации Болгарии, в государстве при хане Борисе I сложилась трудная ситуация. Первое десятилетие обозначилось поражениями в войне с Византией (в 855-856 гг.), усилениями давления со стороны Восточно-Франкского королевства и Великой Моравии на Болгарию для привлечения последней к военному союзу [36, C. 266]. Для того, чтобы дальше рассмотреть сам процесс принятия христианства, нужно обобщить выше приведенные основные предпосылки и причины прихода к пути христианизации Болгарии: Во-первых, за два века существования болгарской державы появилось сознание единства государства и самосознание себя частью болгарского суперэтноса; Во-вторых, нужно было преодолеть религиозные пережитки людей, мешавшие прогрессу; В-третьих, культурно-религиозные и экономико-политические связи с Византийской империей влияли на сознание простых граждан страны и ее верхушку; И в-четвертых, международная обстановка с соседями Болгарии, складывавшаяся не в пользу болгарского государства. Для преодоления проблем, прежде всего, болгарский хан Борис I развернул дипломатическую и культурно-созидательную деятельность между Константинополем и Римом [33, C. 200]. Решая вопрос, от какой христианской церкви принять веру, Борис I принимал во внимание вероисповедный и политический факторы. С точки зрения Е. Кочевой и Н. Кочева политический фактор был важнее вероисповедного. Так как игра на обострившихся противоречиях между Римом и Константинополем открывала перспективу создания независимой церкви [32, C. 64]. И, тем не менее, обострение произошло не столько в связи с приходом на Константинопольский престол Фотия, светского человека, сколько с соперничеством за крещение болгарского народа, так как фактически Борис I обратился за этим одновременно к двум церквам, что усиливало разногласия между ними. Хан Борис I осознавал, что константинопольский патриарх подчинялся императору (за исключением может нескольких патриархов, и в частности Фотия при императоре Михаиле III), поэтому ему важно было создать такую болгарскую церковь, которая была бы на стороне государственной идеологии, формируемой государем. Важно заметить, что папа, начиная со времени правления Карла I Великого (800-814), императора Западной Европы, перестал зависеть от светских правителей, и даже сам стал вмешиваться в их дела [44, C. 162]. С 858 г. до начала 60-х годов Болгария находилась в союзнических отношениях с Византией и Великой Моравией. Временные осложнения в отношениях с Византийской империей были урегулированы при заключении нового договора в 860 г. С Восточно-Франкским королевством, которое в этот период воевало с Великой Моравией, Болгария враждовала. Обстановка изменилась, однако, в начале 60-х годов: усиление Великой Моравии, союзницы Византии, беспокоило Бориса I, как и укрепление империи, одержавшей победы над арабами. В 862 г. был заключен немецко-болгарский союз, и в следующем году войска Болгарии участвовали вместе с армией Людовика II Немецкого (843-876), короля Восточно-Франкского королевства, в успешном походе против Великой Моравии, которая в свою очередь укрепила военный союз с Византией, направленный против Восточно-Франкского королевства и Болгарии. Первое Болгарское царство оказалось, таким образом, втянутым в соперничество крупнейших христианских стран Европы (Византии и Восточно-Франкского королевства) [35, C. 296]. Людовик II Немецкий, восточно-франкский король, чтобы укрепить союз с Болгарией, попытался склонить болгарского правителя к принятию христианства в 863 году. В противовес этому Ростислав (846-870), князь Великой Моравии, обратился к Византии, чтобы она послала христианских миссионеров в его страну. Из Византии прибыли Кирилл (Константин) и Мефодий, Солунские братья, с культурно-просветительской миссией [28, C. 8-9; 20, C. 7]. Кирилл был просвещенным человеком, согласно его житию [13, C. 68-69]. И Фотий знал, кого нужно было посылать в Моравию, чтобы привернуть Ростислава к христианской вере и помочь перевести богослужебные книги на славянский язык. Мефодий скорее выступал как помощник брату. В 863 г. византийские войска вторглись в пределы Болгарии с юго-востока, в районы, прилегавшие к южным приморским городам, где и среди славянского населения уже было широко распространено христианство. Ни о каких крупных сражениях источники не сообщают. Известно, что Борис I сразу же предложил Михаилу III мир, и предложение было принято. По договору, Болгария разрывала союз с Людовиком II и становилась союзницей империи, к Византии отходили черноморские города на юге Болгарии со смешанным славяно-греческим населением (это те территории, которые были взяты ханом Пресианом), зато Болгария возвращала себе область Загору [30, C. 31-32]. Одновременно был согласован вопрос о переходе Болгарии из язычества в христианство. Но не так легко определить время, когда обращение Болгарии стало совершившимся фактом. Нам известно, что в середине 864 г. папа Николай I в своем письме сообщает, что «сам царь болгар желает креститься, и многие из них (болгар) уже стали христианами…» [8, C. 62]. По сообщениям Бертинских анналов, Людовик II Немецкий в 864 г. предпринял военный поход против болгар. Там также было указано, что Борис I обещал стать христианином [8, C. 287]. Значит, примерно этот год можно считать началом процесса христианизации. В первую очередь должна была креститься болгарская верхушка во главе с ханом Борисом I, который принял имя Михаил – это значило, что император Михаил III стал крестным отцом, и в последствии этим именем продолжали именовать болгарского государя римские и греческие иерархи. Причем, по мнению Г.Г. Литаврина, это крещение было тайным из-за опасений выступления оппозиционных сил [35, C. 296]. Затем этот процесс должен был нарастать, и в течение нескольких десятилетий должен был завершиться значительным перевесом христианства над языческими религиями. Борису I нужно было крепкое централизованное государство, где была бы четкая градация в системе управления. К тому же, нужна была управляемая религия, у которой был бы авторитет среди европейских стран. Для этих целей лучше всего подходило христианство. И в начале было не важно, к какой именно христианской ветви – западно-римской или греко-восточной – дать предпочтение. Ведь формально, христианство пока было единым. Вся последующая деятельность болгарского правителя была направлена на достижение этих целей [27, C. 135-170]. Ведь, в последствии, хан Борис I предпочел константинопольскую модель. На уровне церковной службы были разногласия между Римом и Константинополем, в частности на каком языке нужно вести службу. Рим, в лице папы Николая I, придерживался позиции – вести службу на латинском языке [8, C. 64]. Константинополь, в лице патриарха Фотия, отошел от традиционного триязычия – греческий, еврейский и латинский языки, и провозгласил принцип – «Да хвалим Бога на всех языках!» [27, C. 171]. Что больше привлекало болгарского хана, так как христианская проповедь и церковная служба на родном языке увеличивало количество неофитов (новообращенных). Для этой цели Кирилл и Мефодий создали глаголицу и кириллицу – славянские алфавиты, и сделали переводы богослужебных книг на славянский язык [20, C. 7-8]. Эти книги затем были распространены среди моравов, болгаров, сербов и других славянских народов. И в последствии Мефодий проповедовал в Паннонии на славянском языке [8, C. 134-135]. Была еще возможность, что болгарский хан изменит свой выбор. Поэтому в Болгарию ринулись, надеясь, несомненно, на успех своих миссий, проповедники не только христианства, но и представители различных других религиозных направлений – это и армяне-монофизиты, и мусульмане, и иудеи, и даже изгнанные из Рима еретики [8, C. 122-124; 27, C. 212-213].
|