Amaro Shakur писал(а) 28.12.2008 :: 18:18:02:2. Сколько было дано времени художнику для работы.
Час-два....Репин за минуты набрасывал эскизы.
«Ещё темненько было в роковое утро, на заре, - писал много лет спустя Репин в своих воспоминаниях , -а мы с Миколой уже стояли в бесконечной толпе на Большом проспекте Васильевского острова… Понемногу
продвигались по тротуару к месту казни.
Вот и поле, видна и виселица, вдали чёрным глаголем стоявшая над деревянным эшафотом - простыми подмостками.
…Толпа всё росла… Уже совсем был белый день, когда вдали заколыхались без рессор чёрная телега со скамеечкой, на которой сидел Каракозов.
…Прикреплённый к дощатой стенке-лавочке, он казался манекеном без движений. Спиной к лошади, он сидел, не меняя ничего в своей омертвелой посадке.. Вот он приближается, вот проезжает мимо нас. Все шагом - и близко мимо нас. Можно было ХОРОШО РАССМОТРЕТЬ ЛИЦО и всё положение тела. Закаменев, о
держался, повернув голову влево.
ДЛИННЫЙ, вперёд выдающийся нос похож был на нос мертвеца, и глаза, устремлённые в одном направлении, - ОГРОМНЫЕ серые глаза, без всякого блеска, казались также уже по ту сторону жизни: в них нельзя было заметить ни одной живой мысли, ни одного живого чувства; только крепко сжатые ТОНКИЕ губы говорили об остатке застывшей энергии решившегося и претерпевшего до конца свою участь. Впечатление, в общем, от него было особо страшное.
…Сбежавшаяся сюда толпа со всего Питера, даже с самых отдалённых предместий, вся объединилась в одном беспокойном метании на месте: всё колыхалось, толкалось и шумело глухо задавленным отрывистым киданием каких-то бессмысленных слов, выражения лиц было почти у всех растерянные, запуганные и бессмысленные».
Когда казнь совершилась, Репин взглянул на толпу: «Я отвернулся на толпу и очень был удивлён, что все люди были в зелёном тумане… У меня закружилась голова, я схватился за Мурашко и чуть не отскочил от его
лица – оно было поразительно страшно своим выражением страдания, вдруг он мне показался ВТОРЫМ Каракозовым. Боже! Его глаза, только НОС КОРОЧЕ».
Очень запомнил Илья Ефимович нос...