|
KS
|
Вот история о том, как и почему Лютер вдруг стал критиковать практику продажи индульгенций и что из этого вышло
До 1517 года немногие знали профессора теологии университета Виттемберга (Саксония) Мартина Людера (именно ЛЮДЕРА, это не опечатка). Появившийся в городе в 1508 году, он закончил тамошний университет, и, получив в 1512 степень доктора теологии, начал преподавать, по совместительству являясь также местным священником, и позже получил под свое начало еще несколько церквей. Жил себе спокойно человек, делал карьеру, в инокомыслии, в отличии от всяких прочих, замечен не был.
Все бы ничего, но в 1517 году вдруг освободилось место курфюрста Майнца (надо заметить, что Майнц являлся тогда одной из трех "духовных" земель, то есть управлял им епископ) и брат господина соседней с Саксонией земли Альбрехт Бранденбургский страстно захотел получить этот пост. Местечко было действительно теплое - курфюрст Майнца являлся также и епископом Майнца, а помимо этого и вице-канцлером. Можно себе представить, какой был "конкурс на место"! Назначал курфюрста Майнца по иронии судьбы не Кайзер, а Папа (правда, с согласия Кайзера). Альбрехту было сделано конкретное предложение: в Риме тогда строили собор Святого Петра - проект дорогостоящий, деньги на него собирали с помощи продажи индульгенций по всей стране; так вот, он всего-то должен был разрешить продажу индульгенций в своих землях в течение восьми лет, а денежки направить прямиком на сторительство собора. Кстати, только половину денежек. Вторую половину ему великодушно предложили взять себе.
Думаю, реакцию Альбрехта описывать не стоит.
Особенность культурной и общественной жизни того времени можно кратко описать двумя словами - глубокая религиозность. Которая, кстати, никак не мешала не менее глубокому недовольству церковной политикой. Такие вот загадочные люди жили на рубеже Средневековья и Нового времени. Помимо всего названного им было свойственно еще и "овеществление" веры, что выражалось в поклонении святым мощам, разнообразным религиозным символам, в строительстве храмов и алтарей. Причем чем больше храмов и алтарей построено, тем больше "милости Божьей". Милость Божью тогда успешно умели выражать в денежном эквиваленте - письмо с отпущением грехов на год стоило, конечно же, дороже, чем такое же, но на месяц. Нетрудно себе представить, какой бизнес развернула Церковь.
Но вернемся к Альбрехту! В том же году в его землях появился молодой и талантливый продавец индульгенций Йохан Тетцель. Этот парень знал свое дело - люди толпами сбегались послушать рекламу предлагаемых отпущений и прикупить себе или умершим родственникам парочку писем с отпущением. Говорить Тетцель умел, и отсутствие религиозного образования ему ничуть не мешало. Думаю, Альбрехт ликовал.
Между тем курфюрст Саксонии, родной земли Лютера, запретил подобную продажу индульгенций в своих владениях. Трудно сказать, чем он при этом руководствовался... Может быть, он просто не хотел стать епископом Майнца, кто знает... Но запрет, честно говоря, не помешал добрым саксонцам в свободное время регулярно навещать соседний Бранденбург и оставлять там честно заработанные деньги. Рискну предположить, что свободное от работы время, о котором мы говорим, приходилось обычно на воскрсенье, когда Лютер ждал их у себя в церкви, а они в это время, отслушав службу в одной из церквей Бранденбурга, спешили послушать Тетцеля.
Конечно, Лютер забеспокоился. В октябре 1517 он пишет очень осуждающее письмо Альбрехту (которое подписывает почему-то ЛЮТЕР) , в котором высказывает все, что он думает о продаже индульгенций в Бранденбурге вообще, и сманивании его прихожан в частности. Мне почему-то представляется, что Альбрехт, прочитав это письмо, пожал плечами и занялся своими делами дальше. Во всяком случае, он никак не отреагировал. Пока. Потому что не дождавшись ответа от Альбрехта, Лютер пишет подобные письма своему непосредственному церковному начальнику, всем важным духовным чинам региона и некоторым курфюрстам и фюрстам. К письмам он прилагает на этот раз 95 ТЕЗИСОВ, содержащих критику продажи индугенций и еще много чего, в надежде на всеобщий открытый диспут, на котором эти тезисы о обсудят.
Его инициативы, конечно же, не нашли понимания у начальства, а вот фюрстам понравилось. Им, в отличие от Альбрехта, римская церковь не обещала половины заработанных на продажах денег. Кроме того, им не очень-то нравилось, что наличные деньги из их земель плавно перетекают в Рим. Начало формироваться что-то вроде партии приверженцев Лютера. И в конце концов его сочинения нашли еще более благодарных читателей. Некоторые деятели из Баварии, которых сегодня туманно именуют гуманистами, начитавшись итальянских авторов Возрождения, сочли идеи Лютера, что называется, в самый раз. Без его ведома они отдали его труды печатникам... и понеслось!
Но мы снова возвращаемся к Альбрехту. Недружелюбные взгляды соседей и определенное давление с их стороны вызвали у него, по-видимому, некоторый дискомфорт, причину которого он не без основания усмотрел в Лютере. Рассудив, что идеи, конечно, дело хорошее, но прибыль есть прибыль, он с чистой совестью, выражаясь современным языком, накатал на Лютера телегу прямо в Рим. В Риме тоже до этого мало что слышали про пастора Лютера, но, учитывая тот факт, что подобные телеги на него поступили также от его начальника и вообще от всех коллег, которым он писал,... в общем, завели дело. От вежливого приглашения в Рим Лютер предусмотрительно отказался, справедливо разглядев в нем приглашение на пытки и костер. Что ж, пришлось отлучить его заочно. В некоторых городах прошли публичные акции сожжения его творений и Лютер был официально отлучен от церкви. По тем временам это все равно, что умер. То есть хуже чем умер, потому что даже покойнику было обеспечено хотя бы погребение и молитвы за упокой его души. Однако, ничуть не растерявшись, Лютер проделал тоже самое по отношению к Папе и епископам, а именно - отлучил их от церкви и сжег папскую буллу. С этого момента он объявил себя навсегда порвавшим в римской церковью. Борьба за новую веру началась.
|
Страниц: 
