В многочисленных мемуарах узников ГУЛАГа, публиковавшихся в годы «перестройки и гласности», красной нитью сквозило утверждение, что все члены семей репрессированных граждан так или иначе подвергались преследованиям со стороны «сталинского режима» в виде арестов, ссылки, исключения из партии и ВЛКСМ, отказа в приеме в поступлении в ВУЗы и отчисления из них. Однако, в ходе изучения архивно-следственных дел и биографических данных лиц, отбывавших наказания в Ивдельлаге НКВД СССР или репрессированных жителей Ивдельского района, следует, что в подавляющем большинстве случаев никаких оргмероприятий, связанных с лишением свободы или ограничения в гражданских прав, в отношении их родственников и членов семей не осуществлялось. Данные выводы никак не противоречат фактам фабрикации уголовных дел некоторыми следователями НКВД в отношении отдельных членов семей ранее репрессированных граждан, занимавших высокие посты в партийно-хозяйственных органах или РККА. Тем более, что сами эти родственники из высших слоев советского общества зачастую сами имели компроментирующие связи с криминальным миром или политической оппозицией (даже самый отчаянный антисталинист не может не признавать наличие компроментирующих материалов на любого крупного чиновника и членов их семей, касающихся незаконного обогащения за счет государства, злоупотребления должностными полномочиями и политических интриг вплоть до планов изменения государственного строя в стране).
Свое мнение хотел бы подтвердить сведениями, почерпнутых из архивно-следственного дела Зайчука (Кубанца) Ивана Ефимовича 1899 г. р. уроженца города Екатеринодара (Краснодара), русского, из крестьян, имевшего оконченное высшее образование, члена ВКП(б). На момент ареста 25 мая 1938 года, Зайчук И. Е. проживал в городе Киеве, работая в должности экономиста счетной работы. Согласно сведений архивно-следственного дела № 35631, любезно предоставленных мне ветераном Учреждения Н-240 (правопреемника Ивдельлага) Ф. Я. Соломоновичем, который, как и я, долгие годы занимается историей Ивдельского ИТЛ НКВД СССР, Зайчук И. Е. был осужден в октябре 1939 года приговором военного прокурора Киевского военного округа на 8 лет заключения в исправительно-трудовых лагерях НКВД (эти данные противоречат сведениям из той же карточки учета о датах начала и окончания срока: 25 мая 1938 года и 25 мая 1948 года). В Ивдельлаг Зайчук И. Е. прибыл Харьковским этапом в декабре 1939 года и после карантина был направлен в 15-й ОЛП, где он находился с 4 декабря 1939 года по 11 февраля 1940 года (согласно учетной карточки УСРЗ Ивдельлага), после чего 13 февраля того же года был переведен в 7-й ОЛП (ланпункт "Тошемка" согласно Книги памяти Свердловской области). 16 февраля 1942 года Зайчук И. Е. был арестован по постановлению оперчекистского отдела Ивдельского ИТЛ и осужден 15 июля 1942 года постановлением сессии судебной коллегии по уголовным делам Свердловской области на 10 лет ИТЛ с окончанием срока 11 сентября 1952 года. После суда, Зайчук И. Е. был переведен в лагпункт «Юртище» того же 7-го ОЛПа Ивдельлага, где он находился до 14 октября 1944 года согласно учетной карточки УСРЗ. В дальнейшем, Согласно данным третьего тома «Книги Памяти жертв политических репрессий Свердловской области, Зайчук И. Е. в третий раз был арестован 2 октября 1944 года и осужден в лагере 30 ноября 1944 года на 10 лет ИТЛ и 5 лет поражения в правах. С 12 декабря 1944 года по 25 января 1948 года он содержался в 11-ом ОЛПе с центром в поселке Подгорный (173-й пикет ж. д. дороги Ивдель-Полуночное - ГАРФ. Ф.9414, Оп.1, Д.636)). В дальнейшем, до 11 января 1951 года, Зайчук И. Е. содержался в 4-м ОЛПе (поселок Пристань Собянинского лаготделения). Согласно учетной карточки, 20 января 1951 года он был отправлен этапом на железнодорожную станцию Инта Печерской ж. д. в в особый лагерь № 1 – Минеральный ИТЛ. Младший брат Зайчука Ивана Ефимовича - Зайчук Александр Ефимович 1913 г. р., уроженец города Екатеринодара, являлся членом ВКП(б), после ареста брата из партии не исключался и никаким репрессиям не подвергался. А. Е. Зайчук проживал в городе Краснодаре по ул. Коммунаров, 63, работал слесарем трамвайного депо и был женат на Зайчук Валентине Тимофеевне. В 1941 году он окончил общевойсковые офицерские курсы в поселке Хост, расположенном в пригороде Сочи, а после начала ВОВ был призван Краснодарским РВК на военную службу с назначением на должность политрука батареи 201-го отдельного противотанкового батальона 106-й стрелковой дивизии (погиб при переправе Керченского пролива 17 ноября 1941 года). Не были репрессированы и другие братья И. Е. Зайчука – Петр Зайчук (погиб на фронте в ноябре 1943 года) и Владимир Зайчук (принимавший участие в войне с милитаристской Японией). Подобным же примером может служить судьба Жайводы Дмитрия Ивановича, родившегося в 1887 году в семье украинских русинов в местечке Крылов Люблинской губернии Королевства Польского. На момент ареста 4 ноября 1937 года, Жайвода Д. И. работал помощником начальника станции Карабаново Московской железной дороги, расположенной в одноименном селе Александровского района Ивановской области (с 14 августа 1944 года в составе Владимирской области) на берегу реки Серая бассейна реки Клязьмы. По данным Книги памяти Владимирской области, он был осужден на 10 лет ИТЛ и для отбытия наказания направлен в Ивдельлаг НКВД СССР, где работал телеграфистом 2-го отряда 1-го ОЛПа. В дальнейшем, Жайвода Д. И. был повторно арестован 21 мая 1942 года и осужден 17 октября 1942 года к ВМН. Расстрелян 19 ноября 1942 года. Его близкие в ссылку не выселялись, репрессиям не подвергались. Сын Жайводы Д. И. - Жайвода Николай Дмитриевич 1915 г. р., уроженец города Черновцы, 1 января 1941 года был произван в РККА Александровским РВК Ивановской области. Приказом №: 59/н от 19 августа 1944 года по 64-й стрелковой дивизии 2-го Белорусского фронта, командир рачета орудия ПТО 440-го стрелкового полка старший сержант Жайвода Н. Д. был награжден орденом Славы 3-й степени (ЦАМО. Ф.33, Оп.690155, Ед. хр.3533, № записи 32266003). Через несколько дней после выхода приказа о награждении, Жайвода Н. Д. погиб в бою 24 августа 1944 года на территории Польши (донесение о безвозвратных потерях № 60450 от 4 сентября 1944 года по управлению 64 сд). А еще в Московской организации ветеранов ВОВ состояла дочь Жайводы Д. И. - Жайвода Софья Дмитриевна 1912 г. р., проживавшая в городе Москве по ул. Домодедовской д.22 корп.1 кв.231. В качестве еще одного примера политики «сын за отца не отвечает» я хотел бы привести данные архивно-следственного дела на Губергриц Арона Менделевича (Михайловича) 1889 г. р. уроженца села Верхняя Белозерка Никопольского уезда Таврической губернии. Его отцом был Мендель Губергриц, в 1893 году являвшийся старостой Верхне-Белозерского молитвенного дома и имевшего на 1907 год собственность в селе Крестовоздвиженка Мелитопольского уезда и имущество на 200 рублей. Губергриц А. М. имел низшее образование и являлся одним из учредителей еврейской трудовой организации «Гехолуц» (Пионер) в Симферополе, созданной для подготовки еврейской молодежи к переселению в Палестину. В связи с многочисленными материалами ОГПУ о контактах «Гехолуц» с нелегальными сионистскими организациями ССП «Цейре-Цион» и «Алгеменей-Сион», 14 апреля 1924 года на заседании ЦК РКП(б) было принято решение «согласиться с предложением ЦК КП(б) У» о запрещении легализации организации «Гехолуц». Имущество трудовых поселений «Гехалуц» были переданы Обществу по распространению среди евреев ремесленного и земледельческого труда (ОРТ). После ликвидации трудовой колонии, Губергриц А. М. перехал с семьей в Никополь. На момент ареста 17 июля 1937 года он работал заведующим отделом снабжения и сбыта артели «Пищепродукт» в городе Армавире. Был осужден решением тройки при УНКВД по Краснодарскому Краю от 21 октября 1937 года за «контрреволюционную деятельность» на 8 лет ИТЛ. Для отбытия наказания его этапировали в ИвдельЛаг НКВД СССР. 9 июня 1943 года Губергриц А. М. был повторно арестован в Ивдельском ИТЛ и осужден 16 августа 1943 года на 10 лет заключения в лагерях НКВД с зачетом срока ранее отбытого наказания. Жена Губергриц А. М. - Цецилия Яковлевна Губергриц (Карнер) 1895 г. р. погибла в 1941 году в Мариуполе во время оккупации города немецкой армией, а сын - Губергриц Михаил Аронович 1923 г. р., родившийся в Симферополе, воевал на фронтах ВОВ, и в 1975 году получил в Москве ученую степень кандидата медицинских наук. Не подвергался репрессиям его дочь Елизавета Ароновна 1912 г. р. и брат Борис Менделевич 1895 г. р., проживавшие в городе Никополь. А еще в продолжении темы приведу данные архивно-следственного дела Гаревских Александра Васильевича 1910 г. р. уроженца города Онега Северного Края. Отец Александра Васильевича - Гаревский Василий Петрович являлся уроженцем села Турчасово Онежского уезда, перебравшегося в поисках работы в город Онегу, где он женился на Харевой Марии Андреевне, уроженки города Каргополя. В семье Гаревских было 12 детей, из которых выжило пятеро сыновей и пятеро дочерей. А. В. Гаревский работал начальником учебной сплавной конторы в Кандалакше Кандалакшского района (по другим сведениям - начальником сплавного участока «Памжа» в поселке Ковдор Мурманской области). В партии не состоял. Был арестован 20 октября 1937 года и осужден решением Комиссии НКВД и Прокуратуры СССР от 4 января 1938 года по ст. 58-7-11 УК РСФСР к 10 годам заключения в ИТЛ. Для отбытия наказания Гаревский был направлен в Ивдельлаг НКВД СССР. Был освобожден 20 октября 1947 года по отбытию срока наказания и реабилитирован 8 декабря 1956 года постановлением Верховного суда Карельской АССР. В отношении близких родственников А. В. Гаревских и членов его семьи репрессии не применялось: они не подвергались арестам, ссылке и ограничению в гражданских правах. А брат Александра Васильевича - Леонид Васильевич Гаревских 1926 г. р., призванный 8 ноября 1943 года в ряды Советской Армии в возрасте 17-ти лет, проходил службу пулеметчиком 385-й отдельной стрелковой бригады под Благовещенском и принимал участие в войне с Японией. Демобилизовавшись в октябре 1950 года, Л. В. Гаревских работал физруком Онежской средней школы и воспитателем молодёжи в завкоме лесозавода № 32. В сентябре 1951 года он был направлен на учебу в Архангельскую партшколу, по окончанию которой с августа 1953 года работал заведующим библиотекой Приморского райкома КПСС. В ноябре 1955 года он вернулся в город Онегу, где работал инструктором в Чекуевской МТС, а с декабря того же года - заведовал библиотекой в райкоме партии. В январе 1957 года был избран секретарем парторганизации Чекуевской машинно-тракторной станции, а с августа этого же года переведён в город Онегу заместителем директора по культурно-воспитательной работе ФЗО № 17. В январе 1958 года он был утвержден в должности пропагандиста райкома КПСС, в январе 1963 года - переведен на должность инструктора орготдела горкома партии, а с марта 1965 года - заведующего орготделом горкома КПСС города Онеги. С июня 1971 по июль 1977 года Леонид Васильевич работал секретарем Онежского горисполкома, а с июля 1977 по апрель 1986 года - секретарем Онежского райисполкома. В апреле 1986 года он вышел на пенсию. В период работы он неоднократно избирался кандидатом в Президиум горкома партии, депутатом горисполкома и райисполкома всех созывов, участвовал во многих комиссиях. За годы военной службы был награжден медалями: «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945» и «За победу над Японией», орденом «Отечественной войны II степени». За трудовые успехи он был награждён медалями «За доблестный труд к 100–летию со дня рождения В. И. Ленина» (1970) и «Ветеран труда» (1984), Почётной грамотой Архангельского облисполкома и др. грамотами и благодарностями. Умер в 2007 году.

 

Я не ставил задачи разоблачения "прорабов перестройки" от Анатолия Рыбакова с его романом "Дети Арбата" и диссидента Антонова-Овсеенко с его белой горячкой. Приводить примеры времен "перестройки и гласности" тем более не вижу смысла, так как эти "перлы" литературы и псевдоисторической публицистики тиражируются до сего дня плохо образованными представителями "гражданского общества", активистами общества "Мемориал" , давно ставшего пропагандистским крылом партии "Яблоко" на средства заграничных спонсоров и русской службы Би-би-си. Кроме того, хочу напомнить, что у многих российских историков документ, известный как "ОПЕРАТИВНЫЙ ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР № 00486 от 15 августа 1937 года" вызывает большие сомнения в своей подлинности.

навроцкий юрий писал(а) 31.05.2019 :: 12:38:13:

Понятно. По наивности (читать текст не разбитый на абзацы действительно трудно) подумал, что Вы не глубоко изучили материалы навроцкий юрий писал(а) 22.05.2019 :: 21:17:41:
, из которых вобщем то не следует, что навроцкий юрий писал(а) 22.05.2019 :: 21:17:41:

А Вы оказывается вообще склонны отрицать наличие "членов семей". как категории репрессированных. Это не излечимо. На абзацы только бейте.

В качестве примера лиц, осужденных по ст. 58-12 УК РСФСР (недонесение о достоверно известном готовящемся или совершенном контрреволюционном преступлении) хочу привести данные на Фокину-Уральскую Евгению Анатольевну 1903 г.р. фельдшера-акушера по профессии. Она была арестована в городе Оренбурге 13 июля 1937 года и осуждена постановлением ОСО при НКВД СССР от 21 марта 1938 года по ст. 58-12 УК РСФСР на 8 лет заключения в ИТЛ. Прибыла в Ивдельлаг 3 марта 1940 года из Акмолинского лаготделения Карагандинского ИТЛ через Свердловскую пересыльную тюрьму. Работала в должности фельдшера в лагерных больницах 1-го Самского, 9-го Комендантского и 11-го ОЛПов Ивдельлага. Она была освобождена по окончанию срока наказания 17 октября 1945 года, а 21 ноября 1956 года - была реабилитирована (Архивное дело 95146).
      Ее муж - Николай Тимофеевич Фокин-Уральский родился 27 ноября 1891 деревне Рязанка (по другим данным в селе Лески) Сомовской волости Карачевского уезда Орловской губернии в многодетной зажиточной семье. В 1911 году поступил на военную службу в должности вольноопределяющегося. Окончил школу прапорщиков. В 1917 году в чине подпоручика командовал батальоном, был награжден орденами «Св. Станислава» II и III степени в мирное время, а также орденами «Св. Георгия» IV степени и «Св. Анны» (с мечами) в военное время. В 1917 году вступил в Красную гвардию в Оренбургской губернии, участвуя в подавлении мятежа атамана Дутова. В 1918 году он вступил в ВКП(б) и в боях на Южном Урале, в Сибири и Забайкалье проявил себя умелым командиром красного казачества, командовал 439-м стрелковым полком и 3-й бригадой 49-й стрелковой дивизии. За смелые операции против Уральского корпуса Колчака решением личного состава бригады к фамилии командира Фокин было добавлено почетное прозвание - Уральский, а за личное мужество он был награжден именными часами и золотым оружием. В декабре 1919 года 49-я Оренбургская стрелковая дивизия была переброшена на Северный Кавказ, где вела бои с войсками Деникина в районе станиц Ессентуки-Раздольная в составе 11-й армии Южного фронта. После гибели в боях за Славгород 25 сентября 1920 года комдива-23 С.В. Никитина, Фокин-Уральский был назначен исполняющим обязанности командира 23-й стрелковой дивизии, входящей в Никопольскую группу 13-й армии Юго-Западного фронта, но уже в конце сентября комдивом-23 был назначен К.И. Калнин. Факт, указанный сотрудником Института истории и археологии Уральского отделения РАН, Горячком В.И. в Уральской исторической энциклопедии о командовании Фокиным-Уральским корпусом, если и имел место, то носил такой же кратковременный характер, как и замещение должности комдива-23.   
       После тяжелого ранения, Николай Тимофеевич был отправлен в бессрочный отпуск и в 1921 году был назначен начальником главного управления коневодства Наркомате земледелия Киргизской АССР, административным центром которой до 1925 года был город Оренбург. За умелое командование полком и бригадой был дважды награжден орденом Красного Знамени (Приказ РВСР № 126 за 1920 год и Приказ РВСР № 2 за 1923 год).
       В 1923 году решением партколлегии ЦКК ВКП(б) Фокин-Уральский был исключен из партии «как некоммунистический элемент» за действия, направленные на незаконное обогащение его близких родственников, создавших в Карачевском уезде Брянской губернии артель «Боевые командиры (братья Фокины)» (ГАБО. Ф. № Р-2006. Оп.1, Д.76). Фокин-Уральский отправлял родственникам лошадей и сельхозинвентарь, оформляя получение от артели «Боевые командиры» овчины, соли и сельхозпродуктов по завышенным ценам. Управленческая документация данной артели, хранящиеся в фонде Р-2006 госархива Брянской области охватывают 1923-1924 годы, из чего можно предположить, что артель была перерегистрирована в Оренбурге, а Фокин-Уральский сохранил свою должность даже после исключения из партии. Это подтверждается изданием Устава «Трудовой Cельско-Хозяйственно-Кооперативной Артели "Боевые командиры" (Братья Фокины)» в 1926 году в Оренбургской типографии М.И. Пинеса. Данный устав уже не содержит таких видов деятельности, как растениеводство или животноводство, а декларирует средства производства, имевшиеся в собственности артели и заемные средства, предназначенные лишь для переработки сельскохозяйственных продуктов и их сбыта – то есть речь идет о чисто коммерческой организации. Артель «Боевые командиры» была ликвидирована в 1929 году, а ее имущество в Карачаевском уезде было конфисковано. Имеются сведения без указания источника о том, что Фокин-Уральский был лишен наград в 1930 году. Надо полагать, что исключение Фокина-Уральского из партии с формулировкой «перерожденец, сросшийся с буржуазными элементами и шкурник, использовавший пребывание в партии для своих личных целей», являлось причиной того, что его фамилия не упоминалась в военных учебниках и мемуарах, изданных в СССР после окончания Гражданской войны. 
        На момент ареста Фокин-Уральский работал уполномоченным по заготовке металла треста «Хлебострой» в городе Оренбурге. В мае 1937 года он был арестован по обвинению в создании и руководстве «штабом военно-казачьей контрреволюционной организации». Как указывает генерал-полковник запаса Владимир Завершинский, работавший на должности первого заместителя Директора СВР  и помощника секретаря Собеза РФ, на первом же допросе Фокина-Уральского, который производил лично начальник управления НКВД Оренбургской области старший майор госбезопасности Александр Иванович Успенский,  арестованный дал развернутые показания о якобы существовавшей в Оренбурге с 1931 года «военно-казачьей контрреволюционной организации», штаб которой был «создан Петром Дмитриевичем Кашириным по заданию Бухарина, Рыкова и Томского». Кроме Петра Каширина, Фокин-Уральский назвал еще одиннадцать участников организации, в том числе бывшего командира 11-й кавалерийской территориальной Оренбургской дивизии и преподавателя Военной академии им. Фрунзе Николая Федоровича Евсеева, бывшего командира партизанской дивизии Уральского фронта Андрея Ефимовича Левашова, бывшего командира партизанского полка Ивана Митрофановича Молодова и многих других. Фокин-Уральский был расстрелян в Оренбурге 4 февраля 1938 года.
     Несмотря на то, что арестованный 15 апреля 1939 года А.И. Успенский в ходе следствия признал себя виновным в фальсификации дела «военно-казачьей контрреволюционной организации и намеренном уничтожении Фокина-Уральского и прочих верных революции товарищей», решение о пересмотре дела не принималось и перемен в лучшую сторону в судьбе Евгении Анатольевны Фокиной-Уральской не произошло. Мария Николаевна Москалец (Поддорогина), работавшая в заключении санитаркой родильного дома женского лагпункта 1-го ОЛПа в поселке Сама, рассказывала мне, что среди медперсонала роддома ходили слухи о том, что Фокина-Уральская подписала показания на себя и мужа после того, как ее ознакомили с показаниями ее сослуживца, в которых говорилось о производстве Евгенией Анатольевной нелегальных абортов (фактически запрещенных Постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 июня 1936 года). Данные сведения вызывают у меня большие сомнения, так как производство абортов в больнице или родильном доме, кроме случаев, когда продолжение беременности представляло угрозу жизни или грозило тяжелым ущербом здоровью беременной женщины, а равно при наличии передающихся по наследству тяжелых заболеваний родителей, - влекло для производящего аборт врача наказание в виде тюремного заключения сроком от одного года до двух лет (ст. 140 УК РСФСР в редакции, установленным вышеуказанным Постановлением ЦИК И СНК). С другой стороны, судимость по ст. 140 УК РСФСР в те суровые времена означала для врача пожизненный запрет работы по профессии.
       Их дочь Галина Николаевна Фокина-Уральская 1923 г.р., родившаяся в Невлинском районе Орловской области, также не избежала ареста и заключения в лагерях ГУЛАГа. Во время Великой Отечественной войны она оказалась в оккупированном немцами Крыму и после освобождения полуострова советскими войсками работала счетоводом Крымской автоконторы в городе Симферополе. 1 декабря 1945 года Галина Николаевна была арестована сотрудниками Симферопольского горотдела НКВД Крыма по обвинению в сотрудничестве с немцами в период оккупации. Галина была осуждена 26 января 1946 года приговором Военного Трибунала ВТ войск НКВД Крыма по ст. 58-1 УК РСФСР на 7 лет заключения в исправительно-трудовых лагерях и реабилитирована постановлением Верховного Суда СССР от 5 августа 1964 года (архивное дело № 013364). Как мне кажется, реабилитация Галины Фокиной-Уральской стала возможной исключительно в рамках хрущевской политики борьбы с культом личности и героизации жертв сталинских репрессий, а именно братьев Кашириных, в честь которых в конце 50-х годов были именованы улицы Оренбурга, Кунгура, Челябинска, Краматорска и Сибая.

Я полагаю, что близость дат случайным совпадением, так как Евгения Анатольевна после освобождения из Ивдельлага некоторое время проживала в Ивдельском районе на спецпоселении, работая врачом, но уже на положении вольнонаемного персонала.

В случае установление причастности граждан СССР в сотрудничестве с немецким оккупационным режимом в период войны, не связанным со службой в полиции, охранных и иных воинских подразделениях, а также в отношении которых не имелось данных о их причастности к гибели советских граждан или пособничестве в совершении преступлений против человечности, могли быть осуждены на срок до 10 лет заключения в ИТЛ или к ссылке на спецпоселение на срок до 5 лет.