Дилетант писал(а) 10.03.2011 :: 17:45:46:


Ну так Вы выдернули пару фраз.
"Кроме того братья Медведевы сомневаются в рассказе Микояна, на том основании, что по их мнению, он неверно описал взаимоотношения со Сталиным (спор со Сталиным членов Политбюро они считают невозможным). Согласно их точке зрения, и идею о ГКО не могли придумать Молотов или Берия — концентрация в стране власти в форме подобного нового и надпартийного органа могла быть лишь инициативой самого Сталина[19][21]. В целом, по мнению Роя Медведева, «нет оснований сегодня придавать этому эпизоду слишком большое значение, хотя и игнорировать его также нет никаких оснований»[19].
"Как отмечает Рой Медведев по поводу мнений о подавленности Сталина в начале войны, «сегодня многие из историков считают подобного рода рассказы или очень большим преувеличением, или просто выдумкой».
Другими словами, с чего это вдруг мнение Роя Медведева стало для нас с Вами определяющим?

В. М. Молотов, в разговоре с писателем Ф. Чуевым в мягкой форме подтвердил факт подавленного состояния Сталина: «Дня два-три он не показывался, на даче находился. Он переживал, безусловно, был немножко подавлен»[16].

Сам Сталин признался на одном из обедов, что ночь с 29 на 30 июня 1941 г. была для него самой тяжелой и памятной

Лёва писал(а) 10.03.2011 :: 18:19:58:

Гы... Правильно. Военные послали его по матушке - так наверное взволновалось сердечко, что они его того... тут же к стенке поставят за то, что "прос...ал" наследие Ленина. Еще бы такую ночь забыть. 

Вот ещё любопытно из Микояна.
"22 июня 1941 г., в день начала войны, Жданов был в Сочи. Поэтому вначале Сталин был вынужден обращаться к Кузнецову. Но даже когда Жданов прилетел, Кузнецову доверили самые ответственные вопросы. А уж когда началась блокада и немцы стали обстреливать город, Жданов практически переселился в бомбоубежище, откуда выходил крайне редко. Прилетая в Москву, он сам откровенно рассказывал нам в присутствии Сталина, что панически боится обстрелов и бомбежек и ничего не может с этим поделать. Поэтому всей работой "наверху" занимается Кузнецов. Жданов к нему, видно, очень хорошо относился, рассказывал даже с какой-то гордостью, как хорошо и неутомимо Кузнецов работает, в том числе заменяя его, первого секретаря Ленинграда. Занимаясь снабжением города, я и мой представитель с мандатом ГКО Павлов имели дело по преимуществу с Кузнецовым, оставляя Жданову, так сказать, протокольные функции.

Сталин питал какую-то слабость к Жданову, не спаивал его, поскольку знал, что тот склонен к алкоголизму, жена и сын удерживают его часто. Простил ему и это признание в трусости. Может быть, потому, что сам Сталин был не очень-то храброго десятка. Ведь это невозможное дело: Верховный Главнокомандующий ни разу не выезжал на фронт!

Впрочем, один раз поехал. Отвлекусь от основного текста ради этого эпизода. Зная, что это выглядит неприлично, однажды, когда немцы уже отступили от Москвы, поехал на машине, бронированном "Паккарде", по Минскому шоссе, поскольку оно использовалось нашими войсками и мин там уже не было. Хотел, видно, чтобы по армии прошел слух о том, что Сталин выезжал на фронт. Однако не доехал до фронта, может быть, около пятидесяти или семидесяти километров. В условленном месте его встречали генералы (не помню кто, вроде Еременко). Конечно, отсоветовали ехать дальше — поняли по его вопросу, какой совет он хотел услышать. Да и ответственность никто не хотел брать на себя. Или вызвать неудовольствие его. Такой трус оказался, что опозорился на глазах у генералов, офицеров и солдат охраны. Захотел по большой нужде (может, тоже от страха? — не знаю), и спросил, не может ли быть заминирована местность в кустах возле дороги? Конечно, никто не захотел давать такой гарантии. Тогда Верховный Главнокомандующий на глазах у всех спустил брюки и сделал свое дело прямо на асфальте. На этом "знакомство с фронтом" было завершено и он уехал обратно в Москву. "

Лёва писал(а) 10.03.2011 :: 20:25:24:


Ну ей богу...помнит марку машины и что не доехал,помнит что справлял нужду не в кустах,но  не помнит где это было и какие генералы...

Еще по поводу Сталина.

Цитата:

Ubivec писал(а) 11.03.2011 :: 05:11:07:


Может, я это придумал? Пишет вообще-то человек, с которым Сталин был на "ты".
После войны осталось таких двое - Молотов и Микоян.
Один из двух людей, которые ночевали со Сталиным в одной комнате - до того, как Сталин окончательно сбрендил от страха. Несмотря на охрану, запирался в спальне изнутри.

Rambo писал(а) 10.03.2011 :: 22:23:14:


И что мне, расплакаться от счастья? При чём тут поездка Сталина на фронт? На дату обратите внимание. Лорд восхищается подвигом народа. А не коммунизмом.

Дилетант писал(а) 10.03.2011 :: 20:52:54:


Свойства человеческой памяти. Иногда прекрасно помнишь что сказал, а кому - забылось.
Да и самое страшное в воспоминаниях Микояна - не эти моменты. В конце концов, не вижу я ничего страшного в том что Саакашвили упал, увидев самолёты или Сталин наделал на асфальт. Меня вообще удивляет когда вся страна ржёт над тем как Саакашвили жевал галстук. В чём проблема-то? Когда люди нервничают, они иногда совершают навязчивые движения. Один бегает по комнате как заведённый, другой очки поправляет, третий авторучку сосёт.
А вот отношение к товарищам, вообще к людям - это впечатляет.
Мне всегда было интересно - что стало бы со всеми этими Дзержинскими и Свердловыми - доживи они до репрессий.
И вот Микоян чётко пишет, что в отношении Ордженикидзе готовились репрессии. Его должны были обвинить в шпионаже в пользу Англии.
Он покончил с собой.
http://belopolye.narod.ru/known_people/october/ordzhonikidze.htm

Rambo писал(а) 10.03.2011 :: 20:49:29:


Вы хотите сказать что Сталин как Гитлер - так и остался бы в городе в любом случае? При чём тут храбрость? При ухудшении обстановки уехал бы. Скажем, Микоян уехал - и именно по приказу Сталина.

Цитата:

Верите Микояну как себе? Похвальное качество. А порой мне кажется, что вы все-таки специализируетесь на копательстве фекалий.
Мне если честно по барабану, что за личность из себя представлял Сталин. Мог хоть гомосеком быть, или мутантом с третьей рукой. Главное - его деятельность на посту руководителя. А кто где покакал, меня не интересует.

Вот это поважнее чем обделавшийся Сталин.
"...
На одном из заседаний обсуждался вопрос о состоянии животноводства. Выступил министр земледелия Бенедиктов, который привел засекреченные, точные данные ЦСУ — они были убийственными: несмотря на принятие трехлетнего плана подъема животноводства, предложенного в 1949 г. Маленковым и принятого ЦК с полного одобрения Сталина, не только не было достигнуто увеличения продуктивности животноводства, но, наоборот, произошло уменьшение поголовья скота. Вообще-то план был хороший и выполнимый, но никаких материальных поощрений, материальных стимулов для его выполнения не было предусмотрено. Были только хорошие пожелания. Но считалось, что директивы и планы имеют силу закона. Все цифры Бенедиктов привел, не разъясняя причин такого плачевного положения в производстве мяса и молока.

С места Сталин задал вопрос: "Почему такое состояние?" Бенедиктов ответил, что плохо работают.

Тогда я взял слово и сказал, что эти цифры, к сожалению, правильные и, конечно, объясняются плохой работой, но этому есть причины. Дело в том, что колхозники или ничего не получают на трудодни от животноводства, или получают так мало, что не заинтересованы им заниматься. Механизации в хозяйствах практически нет. В холодную погоду они не хотят носить воду ведрами, поэтому скот остается без воды и без корма. Цены на мясо и молоко по поставкам давно устарели — они и малую долю издержек колхозов не покрывают. Поэтому колхозники и не заинтересованы в развитии общественного животноводства и поддерживают свое существование за счет приусадебного хозяйства и скота, находящегося в их личном пользовании, который подкармливают в том числе и за счет хищений колхозного добра. Главное — надо поднять материальную заинтересованность колхозников в развитии животноводства. ..
мы внесли предложение о повышении закупочных цен на продукцию животноводства.

Как всегда вечером, когда и другие члены Президиума были у Сталина, Маленков изложил суть дела, чтобы прозондировать отношение Сталина. Меня там не было. Хрущев потом рассказывал, что Сталин принял это в штыки, сказав, что мы возобновляем программу Рыкова и Фрумкина, что крестьянство жиреет, а рабочий класс хуже живет. Другие члены ЦК мне рассказывали, что Сталин высказывался на эту тему и во время Октябрьского пленума, резко осуждая меня за саму идею поднять закупочные цены на продукты животноводства. Говорят, он выглядел очень злым, прохаживался по своему обыкновению и ворчал, говоря обо мне: "Тоже нашелся новый Фрумкин!" Я этого не слышал сам, правда. Зато слышал, как он говорил, что надо бы еще новый налог на крестьян ввести. Сказав: "Крестьянин, что? Сдаст лишнюю курицу — и все". ..
За месяц или полтора до смерти Сталина Хрущев или Маленков мне рассказывал, что в беседах с ним Сталин, говоря о Молотове и обо мне, высказывался в том плане, что якобы мы чуть ли не американские или английские шпионы.

Сначала я не придал этому значения, понимая, что Сталин хорошо меня знает, что никаких данных для того, чтобы думать обо мне так, у него нет: ведь в течение 30 лет мы работали вместе. Но я вспомнил, что через два-три года после самоубийства Орджоникидзе, чтобы скомпрометировать его, Сталин хотел объявить его английским шпионом. Это тогда не вышло, потому что никто его не поддержал. Однако такое воспоминание вызвало у меня тревогу, что Сталин готовит что-то коварное. Я вспомнил также об истреблении в 1936-1938 гг. в качестве "врагов народа" многих людей, долго работавших со Сталиным в Политбюро.

За две-три недели до смерти Сталина один из товарищей рассказал, что Сталин, продолжая нападки на Молотова и на меня, поговаривает о скором созыве Пленума ЦК, где намерен провести решение о выводе нас из состава Президиума ЦК и из членов ЦК.

По практике прошлого, стало ясно, что Сталин хочет расправиться с нами и речь идет не только о политическом, но и о физическом уничтожении.

За мной не было никаких проступков, никакой вины ни перед партией, ни перед Сталиным, но воля Сталина была неотвратима: другие ведь тоже были не виноваты во вредительстве, не были шпионами, но это их не спасло. Я это понимал и решил больше, насколько это было возможно, со Сталиным не встречаться. Можно сказать, что мне повезло в том смысле, что у Сталина обострилась болезнь.

Лёва писал(а) 11.03.2011 :: 14:44:29:


А зачем?

ИВ - уже помрэ.
Для истории ?


Лёва писал(а) 11.03.2011 :: 15:09:29:


Ну что за фекальный интэрэс?
Или Вы как балерина,не какаете,или это не нормально для физиологии?

ИМХО подлинное д#рьмо,это воспоминания такого типа :

...Другие члены ЦК мне рассказывали, что Сталин высказывался на эту тему и во время Октябрьского пленума, резко осуждая меня за саму идею поднять закупочные цены на продукты животноводства. Говорят, он выглядел очень злым, прохаживался по своему обыкновению и ворчал, говоря обо мне: "Тоже нашелся новый Фрумкин!" Я этого не слышал сам...За две-три недели до смерти Сталина один из товарищей рассказал, что Сталин...


Это - фактически ОБС.

Лёва писал(а) 11.03.2011 :: 18:20:05:


Микоян не знает этих старых товарищей?
Почему он их не называет?
Забыл ?
Не важно ?
Как верить такому избирательному склерозу?

А ссылка на Сталина - это уже дважды испорченный телефон.