В данном очерке я хотел бы остановиться на спорной датировке крещения сосьвенских и вагранских ясашных вогулов, которую многие уральские историки и краеведы относят к 1714 году. В частности, считается, что основатель Марсятских юрт вагул Прокопий Марсин якобы был крещен самим схимонахом Феодором (Филофеем Лещинским).
  Прежде чем рассматривать различные версии датировки крещения Верхне-Сосьвенских и Вагранских вогул, необходимо обратиться к истории изучаемого вопроса. В конце XYI века, до образования Верхотурского уезда, ясачные Сосьвенские и Лозьвенские вогулы были «расписаны» по волостям Пелымского уезда. В Сосьвинской волости по нижнему течению реки Сосьвы числилось 21 ясачный вогул, а ясачные вогулы по среднему течению Лозьвы были включены в состав Тахтанской (Верхне-Тавдинской) волости, где проживали 23 ясачных инородца. «Во главе инородческой волости стоял сотник, поэтому волости назывались еще сотнями, на которыя инородцы делились еще до завоевания русскими Сибири» (Буцинский П.Н. Заселение Сибири и быт первых ее насельников. 1889 г. стр. 4-9, Архив Министерства Иностранных Дел. Портфель Миллера, карта № 478). После учреждения Верхотурского уезда, в составе Пелымского уезда сохранилась часть территории в низовьях реки Сосьвы от деревни Махтальской (Махтыли) до устья Лозьвы на северо-востоке. Кроме того, в составе Пелымского уезда осталсь низовье реки Лозьвы до деревни Синдейской. Территория выше по течению реки Лозьвы до юрт Першиных и Западная и северо-западная части реки Сосьвы вошли в Верхотурский уезд. А верховья Лозьвы, выше Першинских юрт - в Березовский уезд Сибирской, а позднее Тобольской губернии. Еще сложнее и запутаннее территориального подчинения, был вопрос церковной юрисдикции Лозьвенских и Сосьвенских вогул. Так к началу XX века, многие лозьвенские вогулы были приписаны к Сыртаньинскому и Няксимвольскому приходам Березовского уезда Тобольской епархии, хотя проживали (кочевали) на территории Верхотурского уезда епархии Екатеринбургской (из отчетов священника Походной Николаевской церкви Верхотурского уезда Петра Мамина в Комитет Православного миссионерского общества Екатеринбургской епархии о пастырских поездках к ясачным вогулам в 1900 и 1902 годах).
   По древнейшей из дошедших до нас ясачной книге Верхотурского уезда 1626 года в Сосьвенской волости находилась 1 юрта, в которой проживало 10 ясачных вогул. В Лозьвенской волости указаны 2 юрты, населенные 26 инородцами, да по верховьям реки Косьвы - 6 юрт и 38 вогул. В число ясачных вогул и остяков не были записаны женщины, дети, старые, увечные и захребетные люди, освобожденные от уплаты ясака, а, кроме того, надо учитывать, что в 1607 году, в следствии «насильства и обид», чинимых верхотурскими сборщиками ясака, были «отписаны» от Верхотурского уезда к Перми вишерские вогулы в количестве 35 человек (опять же без женщин, детей, стариков и захребетников), проживавшие по восточной стороне Уральского хребта (Архив МИДа. т. II, №№ 76 и 82). В 1608 году, повелением царя Василия Шуйского, от Верхотурского уезда к Чердыни были отписаны еще 40 человек ясачных остяков, кочующих по Сольве, Ваграну, в верховьях Сосьвы и Лозьвы (Архив МИДа, т. II, № 62). «Всего въ Верхотурскомъ уезде было 30 юртъ, въ которыхъ жило 296 ясачныхъ людей, изъ нихъ 65 татаръ, 3 остяка и 228 вогуловъ¬ (Буцинский П. Крещение остяков и вогулов при Петре Великом 1893 г., стр. 5). Спустя столетие, в начале XVIII века, приписанных к Верхотурскому уезду ясачных вогул насчитывалось всего 262 человека: в Косьвенской волости был записан 1, а в Сосьвенской - 78 человек (Архив Министерства Юстиции. Сибирский Приказ кн.1252 л.73). В это число не были включены вагранские, сосьвенские и лозьвенские вогулы, проживавшие на севере Верхотурского уезда, но плативших ясак в Чердыни и Соликамске и, соответственно, эти вогулы не были приписаны к Лялинской и Лозьвенской сотням Верхотурского уезда.
   Убыль инородческого населения, зафиксированная в то время по всем уездам Сибирской губернии, частично можно отнести на счет миграций кочевых остяков и вогул в поисках новых пастбищ, охотничьих угодий и рыбных промыслов. Согласно переписной книге ясачных волостей Верхотурского уезда 1710 года, из Сосвинской волости с 139-го (1630/31) по 1710 год выбыло 162, а из Лозвинской - 45 ясашных людей (РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.1534, Л. 564, 571). Некоторые вогулы, считавшие размер наложенного на них ясака непосильным и «неправедным», откочевывали в другую местность без ведома уездного начальства и записывались в беглые. Так в 1675 году розыскивались ясачные вогуличи Верхотурской (Верх)-Лозвинской волости Бориска Федков и Исайка Богдашин (РГАДА. Ф.1111, Оп.1, Д.297, Л.46), а 1709 году бежал ясачный вогул Сосьвенской волости Митка Офонин (РГАДА. Ф.214, Оп.1, Д.1534, Л.556). Кроме того, причинами миграций могли быть утеря «вотчин» по неуплаченным закладным кабалам или грабительские набеги соседних племен. Так в 1714 и 1715 годах пустозерские самоеды, поднявшись по Сылве и перевалившие Уральский хребет, убили и ограбили множество остяков в Сосьвинской и Ляпинской волостях. В 1717 году волости Березовского уезда подверглись нападению Обдорских самоедов и остяков (Буцинский П.Н. указ. соч. стр. 77-78). А во второй половине XVIII века вагранских вогул и их сородичей, проживавших по верховьям Сосьвы, к переселению на Лозьву и среднее течение Сосьвы вынудило строительство Максимом Походяшиным Петропавловского завода, в результате чего в почти безлюдной части Верхотурского уезда появилось значительное количество русского населения, а вогулы, вольно или невольно, утратили свои охотничьи угодья.
   Состав инородческого ясачного населения Сосьвеской волости конца XVII века можно частично проследить по кабальным закладным сосьвенских вогулов. В фонде № 28 Верхотурской воеводской избы Архива Ленинградского Отделения Института истории, хранится несколько таких актов, где упоминаются в 1661 году «Васка Ондрюшкин сын Кумычов да и с сыном своим с Ахтамонком Васкиным» (ЛОИИ, ф. 28, картон 23, № 21, л. 5), в 1672 году «Якуня Кумычев с детьми своими Татаркою, Ачею и Ростегайком» (Там же. картон 44, №10, л.26-27), в 1686 году «прежной сотник Якунка Палкин с сыном своим с сотником Мишкою да ясачной вагулятин Максимко Федков» (Там же. картон 32, №55, л.1), в том же 1686 году Кузмерко Катышков, Оска Лендин и юрты Кузмерковых (Там же. картон 33, №21, л.1-2), 1687 году Васка Махлин (Там же. картон 34, №16, л.1) и «Карпушка Моросков з братьями своими с Филкою и Спиркою» (Там же. картон 35, №11, л.12-13), в 1688 году Васка Палкин, брат Якунка Палкина (Там же. картон 34, №25, л.1). В одной из чалобитных Верхотурской приказной избы, датируемой январем 1674 года, «бьют челом сироты ваши Верхотурского уезду Сосвинские волости ясачныя вагулича Тараска Ивашкин, Козминко Катышков, Ивашко Анисимов, ... Богдашин» (РГАДА. Ф.1111, Оп.1, Д.240, Л.240). В фонде Екатеринбургской Духовной консистории ГАСО указан ясачный вогул Сосьвенской волости Анисимко (Онисимко) Алтынцов, который был приведен к шерти на верность (приносил присягу) в 1676 году царю Федору Алексеевичу и в 1683 году царям Ивану и Петру Алексеевичам (ГАСО. Ф.6, Оп.3, Д.86, Л.486 об.). На 1710 год «в волости на Сосве реке числилось ясашных людей пятдесят два человека плателщиков, тринатцать человек старых и увечных, всего шездесят пять человек. Сотник Филка Моросков с товарыщи. Ясашные люди: Сотник Филка Моросков. (л.551 об.) Тишка Сенкин. Якушко Ичикин. Соколко Ярасков. И в ныненшнем 710-м году он Соколко умре. (л.552) Ванка Тимкин. Десятник Меншик Князпин. Пронка Тюленев. Мунка Калинкин. (л.552 об.) Фетка Князпин. Малыш Князпин. И в нынешнем 710-м году за старостью ясаку не платил. Алешка Антипкин. И в нынешнем 710-м году за старостью ясаку не платил. Томша Тишкин. (л.553) Иртик Онисимков. Ивашко Онисимков. Тушманко Любкин. (л.553 об.) Тонкой Кашышков. Ганка Пучин. Ивашко Цыпилев. (л.554) Кочегарко Богдашкин. Чекотайко Тишкин. Петрушка Елкин. Ортемко Сотрин. (л.554 об.) Корнилко Сотрин. Чихунко Сотрин. Отка Филкин. Белко Касиярков. (л.555) Ивашко Комычев. Десятник Лаврушка Комычев. Овдюшка Нерчиков. (л.555 об.) Игнашка Ивашков Ахтамонков. Никитка Чертков. Ивашко Тороканков. Десятник Бурундучко Мишкин. (л.556) Митка Офонкин. И в прошлом 709-м году он Митка бежал и того ясаку взять не на ком. Дружинка Мишкин. Тренка Мишкин. (л.556 об.) Туткаш Бурундуков. И в ныненшнем 710-м году он Туткаш умре. Левка Ахтычев. Ивашко Белоногов. (л.557) Добрынка Ярасков. Петрушка Карпушкин. Ивашко Козмерков. Пронка Тороканков. (л.557 об.) Меркушка Васкин. Ванка Тренкин. Осташка Климкин. (л.558) Сенка Оскин. Ондрюшка Пигин. Таушанко Карпушкин. Конашка Кочин. Таушанко Спиркин. (л.558 об.) И в прошлом 709-м году по указу великого государя и по приказу стольника и воеводы Петра Ивановича Травина и за подписанием на выписки руки его велено быть подгородному крестьянину Григорью Киселеву в ясашном платежу в упалом окладе Сосвинской волости и платить ясак мяхкою рухлядью в оклад умершаго вагулятина Костантинка Офонкина. Старые и увечные: Спирка Моросков. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. (л.559) Коча Танайков. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. Гришка Танайков. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. Наумко Ортемков. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. Яраско Секин. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. Данко Денешкин. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. (л.559 об.) Тороканко Горбунов. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. Тренка Оникин. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. Климка Игнашкин. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. Сорпа Мишкин. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. (л.560) Карпушка Моросков. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. Ивашко Ахтамонков. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. Оска Денешкин. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. (л.565) в волости на Лозве реке было приписано ясашных людей дватцать один человек, в том числе шесть человек старых и увечных. Ясашные люди: Сотник Кочегарко Миткин (в 1675 году сотником числился Ивашка Миткин – Ю.Н.). (л.565 об.) Десятник Обрашко Квасов. Ляута Кириянков. Ижгилда Алешкин. Фетка Ивашков. (л.567) Алешка Качегарков. Шатуйко Ишайков. Ситко Ивашков. Гогохко Мамаив. (л.567 об.) Июдка Мишкин. Суталко Ивашков. Сенка Квасов. Петрушка Феткин. (л.568) Букса Ванкин. Левка Ляпа. Старые и увечные: Дочайко Миткин. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. Евака Ромашкин. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. (л.568 об.) Куско Квасов. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. Дунайко Исайков. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. Демка Якунин. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил. Фетка Миткин. И в нынешнем 710-м году за старостию ясаку не платил» (РГАДА. Ф.214, Оп.1, Д.1534). В переписной книге отсутствуют фамилии вогулов Тихоновых (Тихонковых), Масловых, Марсиных, Грегаковых, Мосягиных, Крылышковых, Стениных, Чеклецовых, Городковых, Шутовых, Коноваловых и других, известных в землях Петропавловского и Богословских заводов после 1757 года.

Совсем не факт, что все указанные в переписной книге 1710 года сосьвенские и лозьвенские вогулы были крещены во время миссирнерских поездок схимонаха Феодора и архимандрита Сильвестра, так как в документе отсутствуют фамилии вогулов Тихоновых (Тихонковых), Масловых, Марсиных, Грегаковых, Мосягиных, Крылышковых, Стениных, Чеклецовых, Городковых, Шутовых, Коноваловых и других, известных в землях Петропавловского и Богословских заводов после 1757 года. Кроме того, массовое крещение вогул никогда не являлось поголовным, причинами чего могли быть болезни и занятия охотой на момент приезда «разсыльщиков» (что подтверждается словами архимандрита Сильвестра о внимавших его проповеди женщинах и детях сосьвенских вогулов). Вероятно, среди сосьвенских и вагранских вогул имелись и уклонившиеся от крещения, подобно их чусовским и сылвенским соплеменникам. К тому же, в виду спорадического пасторского попечения инородцев местным духовенством, потомство вогул, родившееся после 1722 года, вряд ли имело возможность приобщиться к таинству крещения до приезда в 1752 году в Соликамск. Таким образом, вопрос о том, кому принадлежит слава крещения вагранских и верхнесосьвинских вогул, до настоящего времени определенных ответов не имеет, а, значит, датировка данного культурного и исторического события будет когда-нибудь установлена новыми исследователями, с привлечением новых исторических источников.