Во второй половине II в. н. э. в позднеантичной греческой историографии впервые появляется новый этнический термин - гунны. Он встречается в двух источниках II в. н. э. - встихотворном описании ойкумены (обитаемой земли) Дионисия Периегета и «Географическомруководстве» Клавдия Птолемея.По мнению одних исследователей, упоминаемые Птолемеем в описании племен Европейской Сарматии «хуны» (гунны) помещены в степи левобережья Днепра. По мнениюдругих - на Днестре или между Манычем и низовьями Кубани. Так или иначе, исследователи
принимают в основном тождество хуны - гунны и расходятся лишь в вопросе о более или менее
точной их локализации на карте.
Несколько иное положение существует в отношении гуннов Дионисия, о которых до сих пор в научной литературе ведется дискуссия, направленная на само их существование в исторической литературе. Дело в том, что одним из исследователей было выдвинуто предположение о том, что Дионисий писал не гунны (по-гречески унной), а уитии, не имеющие к гуннам никакого отношения. Несмотря на то, что время от времени эта точка зрения обсуждается в научной литературе, тем не менее большинством исследователей признается достоверность упоминания гуннов Дионисием. И, как в случае с гуннами Птолемея, мнения расходятся в их размещении на карте. Гуннов Дионисия помещают то между Аральским и Каспийским морями, то на Волге, то на берегу Каспийского моря.

Между тем вопрос о локализации гуннов Дионисия является отправным для исследования хода исторических событий, связанных с начальным этапом гуннского движения на запад и первым появлением их в Восточной Европе. Поэтому остановимся на этом вопросе подробнее и попытаемся разобраться, где именно Дионисий помещает своих гуннов.
«Фигура всего Каспийского моря, - пишет Дионисий, - представляет собой закругляющуюся окружность; его, пожалуй, не переплывешь на корабле в три лунных круга, столь велик этот трудный путь. Устремляясь снова на север, оно (Каспийское море) соединяется с течением океана... Я расскажу (теперь) все о том, какие племена живут вокруг него, начав с северо-западной стороны. Первые - скифы, которые населяют побережье возле Кронийского моря (океана) по устью Каспийского (моря); потом - унны, а за ними - каспии, за этими - воинственные албаны и
кадусии, живущие в гористой стране; вблизи их - марды, гирканы и тапиры...».
Итак, как ясно следует из данного отрывка, Дионисий начинает перечисление племен, обитающих «вокруг» Каспийского моря, с северо-западной стороны. При этом автор довольно четко представляет себе понятия «север», «запад», «юг», «восток», правильно ориентируется по частям света, что определенно вытекает из других частей контекста и является, пожалуй, одним из наиболее важных отправных пунктов его географических представлений.
Поэтому последовательность перечисляемых им племен нельзя понимать иначе, как только по направлению к
югу вдоль западного побережья Каспийского моря. Ибо Дионисий подчеркивает, что начинает описывать племена именно с северо-западной стороны, так как на севере, согласно античнойгеографической традиции, которой следует Дионисий, Каспийское море своим «устьем»«соединяется» с океаном, тем самым как бы разделяясь им на западную и восточную половины.Первыми в описании следуют «скифы», которых Дионисий помещает возле Кронийского моря
(океана) по «устью» Каспийского моря (возможно, что «устьем» подразумевается дельта Волги).Затем, т. е. южнее по западному побережью Каспийского моря, следуют унны (т. е. гунны), послекоторых сразу же названы каспии, албаны, кадусии, марды (или амарды), гирканы и тапиры(тапуры). Таким образом, за исключением каспиев, которые в данном случае, видимо, перепутаны местами с албанами (каспии, как известно, обитали южнее устьев Куры и Аракса, т. е. южнеесобственно албанских племен), возможно, в угоду рифме (описание Дионисия все же стихотворное), последовательность племен, действительно обитавших вдоль Каспийского моря территории Албании на западе до Гиркании и Тапуристана (Табаристана в Иране) на юго-востоке,в целом выдержана верно и совпадает с аналогичным перечислением этих же племен знаменитыми географами древности (Эратосфен, Патрокл, Страбон, Плиний, Птолемей и др.). С другой cтороны, если учесть, что Дионисий помещает гуннов по соседству с албанами и каспиями, между скифами и албанами, т. е. именно в северо-западной части Прикаспия, откуда, собственно, и начи-
нает свое перечисление, а не в противоположном направлении (северо-восток), где их, например,локализуют между Каспийским и Аральским морями, то отсюда ясно следует, что гуннов вполне можно локализовать там, где их упоминает сам Дионисий. Завидная точность для античного автора, и это несмотря на далеко несовершенные географические представления II в. н. э. Таким образом, исходя из проделанного нами анализа сообщения Дионисия о новом как для второй половины II в. н. э., так и для этнической номенклатуры Кавказа этнониме, пожалуй, можно сделать следующий вывод: к 160 г. (время написания труда) какая-то группа племен, ставшая известной под названием «гунны», уже перешла Волгу и обитала в степях северо-западного Прикаспия.В связи с сообщением Дионисия о нахождении какой-то группы гуннских племен в степях северо-западного Прикаспия по крайней мере уже со второй половины II в. вполне вероятными представляются сведения о гуннах в источниках V в., где первое упоминание о них восходит к первой половине III в. в труде Агафангела. Такое сопоставление необходимо еще и потому,поскольку в научной литературе существует вполне определенная точка зрения о недостоверности
сведений источников о гуннах до V в. Что ж, попытаемся разобраться и в этом вопросе.Итак, согласно Агафангелу, царь Хосров (217 - 236) из династии Аршакидов, на следующий год после гибели последнего парфянского царя Артабана V (213 - 224) и захвата власти в Иране основателем новой династии Сасанидов Ардаширом I (224 - 241), т. е., по-видимому, около 225 г., «... собрал войска албан и иберов, открыл ворота алан (Дарьял) и твердыню
Чора (Дербент); он (Хосров) вывел войско гуннов для того, чтобы напасть на персидскую землю...
Быстро прибыло (к нему) в поддержку много сильных и храбрых отрядов конницы албан, лпинов,
чилбов, каспиев и других (народов) из тех областей, чтобы отомстить за кровь Артабана».
//(Литература:Ю.Джафаров,Гунны и Азербайджан Б-1993)//

Даже беглое сопоставление данных легенды с историческими фактами убеждает в том, что она впитала в себя разновременные элементы, сфокусированные в одно историческое целое. На расхождение сюжета легенды с исторической действительностью указывает хотя бы обстоятельство, что движение племен, обитавших за Имейской горой, (по-видимому, горы Тянь-Шаня),обычно связывается с движением гуннов, а не трех братьев. Вполне понятно, что различные легенды о гуннах, их происхождении и обстоятельствах появления в Европе имели широкое распространение в раннем средневековье, подобно тому, как в античное время былираспространены легенды о происхождении скифов и сарматов. Уже у авторов V в. (Филосторгий,Созомен, Зосим) встречаются первые легенды о гуннах, а в VI в. к ним прибавляются новые(Иордан, Прокопий, Агафий). Между тем отдельные элементы данной легенды не лишены исторического зерна. Так, например, страна, где поселились два брата Булгара, названа «землею алан», т. е. имеется в виду Северный Кавказ, а именно его Прикаспийская часть – Берсилия -Барсалия (Северный Дагестан). Этот район действительно входил в места обитания ираноязычных сармато-аланских племен до и даже после появления здесь гуннов. В «воротах Торайе» нельзя не узнать сирийского эквивалента названия Чор (Дербент). С другой стороны, большую ценность представляет собой указание источника на этноним «пугуры», под которыми следует подразумевать одно из булгарских племен - огур (угур), ранняя история которых была тесно связана именно с районом Прикаспийского Дагестана - Берсилией (см. ниже). Однако наиболее
существенным моментом этой легенды для нас является вполне реальная фигура не названного по имени третьего брата Булгара и Хазарика, в котором, несомненно, следует видеть Барсола или Барсила. Ввиду этого становится ясно, почему хазары и барсилы у Мовсеса Хоренаци или, что еще вернее, уже в труде Бар Дайсана (ум. в 222 г.), упоминаются вместе. Согласно предположению М. И. Артамонова, булгары в этой легенде отождествляются с гуннами, а нашествие последних рассматривается как один из моментов движения булгар и других родственных им племен, в том числе и хазар (Артамонов М. И., указ, соч., с. 130).
По мнению М.И. Артамонова, барсилы составляли одно из подразделений булгар, которые сформировались только вместе с гуннами (там же, с. 131). Допуская возможность появления гуннов в восточной части предкавказской степи в первой половине IV в. и даже еще раньше (там же, с. 53), М. И.Артамонов считает, однако, что гунны в тексте Агафангела, равно как барсилы и хазары у Хоренаци, представляют собой анахронизм, в результате которого наименование современного авторам народа переносится в более или менее отдаленное прошлое (там же, с. 131). Исходя из этого, видимо, следует полагать, что барсилы как и родственные им хазары, являясь одновременно составной частью булгар, которые сформировались только вместе с гуннами, как подчеркивает М.И. Артамонов, могли появиться в предкавказских степях с гуннами только в составе их орды.Сами же гунны, полагает H. И. Артамонов, могли появиться в Восточном Предкавказье в первой половине IV в. или даже еще раньше. Когда именно это могло произойти - а это для нас вопрос первостепенной важности, - М. И. Артамонов не уточняет. Между тем такая точка зрения М. И.Артамонова, которую разделяет еще целый ряд исследователей, оставляет без внимания, на наш взгляд, два решающих момента в этом отношении. С одной стороны, совершенно не учитывается возможность присутствия двух групп гуннов к западу от Волги уже во второй половине II в.(согласно сообщениям Дионисия и Птолемея), что, впрочем, отчасти вызвано неверной, повидимому, локализацией гуннов Дионисия М. И. Артамоновым у Аральского моря (с. 42), а сдругой - не уточняется весьма существенный вопрос о том, какие именно племена следует понимать под собирательным именем «гуннов». Здесь мы подходим к одному из самых важныхмоментов нашей работы, поскольку постараемся осветить в общих чертах (насколько позволит эта сложнейшая проблема), какими нам представляются исторические и этнические процессы,вязанные с началом движения азиатских племен из глубины материка на запад, в Восточную Европу.
Длительный процесс объединения и слияния в среде местных кочевых племен Восточного Казахстана и Западной Сибири уже в раннем железном веке привел к сложению в этом регионе двух больших групп древнетюркского и древнеугорского этнических массивов с весьма близкими культурными традициями. Последующий процесс этнического слияния в значительной степени был ускорен в конце I в.н. э., когда началось проникновение в южно-сибирские степи вытесненных из Монголии гуннов (хуннов - из китайских источников). По мере продвижения на запад и северо-запад, в Среднюю Азию, разгромленные в Монголии китайцами и кочевыми племенами сяньби остатки северных (или западных) гуннов включили в свой состав часть отюреченных ими сако-усуньских племен среднеазиатского междуречья. Усилившись за счет военной мощи увлеченных за собою племен, гунны распространили свое политическое господство на древне-тюркские (западные) племена верховьев Оби и Алтая, а также на древнеугорские племена Прииртышья и Западной Сибири. Однако, будучи весьма немногочисленными, гунны быстро растворились в массе покоренных и союзных им племен этого региона, передав вновь созданному
ими мощному племенному союзу свое этническое имя. Параллельно с процессом установления гуннского господства и объединения местных и пришлых племен под именем гуннов на территории Восточного Казахстана и Западной Сибири происходил процесс отюречивания основного угорского этнического компонента в рамках созданного центрально-азиатскими гуннами военно-политического объединения. Однако в этом сложном и многообразном
этнополитическом процессе эти явления протекали неравномерно и не полностью охватывали всю массу кочевого населения этого региона. Вероятно, сосуществование различных по происхождению, языку и культуре племенных групп формировавшегося объединения носило длительный и устойчивый характер. Однако именно в этой этнической среде, по-видимому, не раньше начала IV в. окончательно сложился в целом уже единый па архаическому тюркскому языку западно-хуннской ветви, но разнородный по составляющим его основным этническим компонентам, гунно-булгарский племенной массив. Ядро этого гунно-булгарского массива составляли в основном собственно древнебулгарские племена, формирование которых как особой племенной общности началось, видимо, уже в раннем железном веке на основе местной этнической среды кочевых племен Восточного Казахстана и Западной Сибири, но было завершено только при участии гуннов (хуннов). Другим основным компонентом гунно-булгарского массива
являлись племена, связанные своим происхождением, по-видимому, с кругом отюреченных сако-усуньских и западных древнетюркских племен.
По всей вероятности, уже в начале II в. н. э. местные конфликты и трения между отдельными племенами (причины, сопутствовавшие особому характеру процесса объединения сибирских и казахстанских племен прд именем «гуннов» и складыванию гунно-булгарского Этнического массива) и обусловили постепенное передвижение отдельных племенных групп,отколовшихся от основного племенного массива, сначала в междуречье Урала и Волги (интересно отметить, что р. Урал уже у Птолемея (носит древне-тюркское название Йайик - «распростертой»),
а затем возможно, к середине II в. н. э. продвижение их из-за Волги на Северный Кавказ. Одной из таких групп, проникшей из-за Волги в прикаспийские степи, явилась по существу авангардная часть тюркоязычных древнебулгарских племен, состоявшая из нескольких родственных между собою племен (барсил, хазар), ставших известными Дионисию Периегету под собирательным именем «гуннов». Гуннами они были лишь постольку, поскольку сформировались как самостоятельное этническое целое внутри племенного союза, созданного центрально-азиатскими гуннами (хуннами) в Зауралье. Булгарами же они были по признаку этнической и языковой
принадлежности.

Датировки армянской истории оотражены неверно, да и факты - так себе.

Вахарш I царствовал в 186-198 годах, Хосров I Смелый - 198-252, Трдат I Великий - 274-276, 287-298 на Западе Великого Айка, 298-330 в всем Великом Айке.

Христианство было принято в Великом Айке как официальная религия в 301-ом году.

Сражение на Гаргарейском поле произашло в 315-ом году и явило собой однин из решающых эпизодов II Северной войны (313-315).

Эпизод о том, что. "Вахарш погиб от рук искусных лучников" исталковано неверно - По словам Хоренаци, несмотря на смерть царья. "армянские храбрецы опрокинули их и обратили в бегство", после чего уже сам Хосров совершил поход на север и завоевал Кавказ и Предкавказские степи.

Цитата:



это только ваша версия...Если учесть что тогда Армения было под властью Рима и христианство не было офицально принято в Риме,тогда как в таких условиях оно могла воспринятся в Армении??Более вероятно что оно было принято только после 313.

это только ваша версия...Если учесть что тогда Армения было под властью Рима и христианство не было офицально принято в Риме,тогда как в таких условиях оно могла воспринятся в Армении??Более вероятно что оно было принято только после 313.

кроме того не несите ерунду..в отличие от вас тот кто писал эту статью являлся профессиональным историком.

Lion - Рыцарь Креста писал(а) 25.08.2010 :: 17:23:45:


это ответ какраз таkи для людей вашего типа

Отсутствие  в  источниках  прямых  и  даже  косвенных данных  не  позволяет  нам реконструировать  ход исторических  событий  на  Северном  Кавказе  в  связи  с  появлением  в прикаспийских степях этой первой группы гуннских (т. е. булгарских) племен. Между тем именно отрывочные  сведения  армянских источников о  гуннах (т. е. барсилах и хазарах) до V в. (обычно признаваемые в литературе  за  анахронизм) дают основания полагать, что незначительность  этой новой группировки кочевников обусловила их некоторую политическую зависимость от сильной племенной конфедерации ираноязычных племен, известных под названием маскутов (арм. форма массагетов).
Согласно  сообщению  Фавстоса  Бузанда,  маскутский  царь  Санесан, «повелитель многочисленных войск гуннов», готовя набег на Армению во время царствования, сына Трдата III
- Хосрова Котака (332 - 342),  собрал  войска «гуннов,похов,  таваспаров,  хечматаков,  ижмахов, гатов  и  глуаров, гугаров,  шичбов  и  чилбов,  и  баласичев  и  егерсванов,  и  несметное  множество других  разношерстных  кочевых племен,  все  множество  войск,  которым  он  повелевал». Судя по обстоятельному рассказу Бузанда об этомвторжении в Армению в конце 30-х гг. IV в., поражении войскаСанесана и  его  гибели, в нашествии наряду  с  гуннами и маскутами принимали участие и аланы.  Сочетание  алан  с  гуннами, участвовавших  вместе  с  маскутами  в  набеге  Санесана  на
Армению  во  время  Хосрова,  встречается  еще  раз  у Фавстоса  Бузанда  при  описании  борьбы армянского  царя Аршака (345 - 367)  с шахом Шапуром II (309 - 379),  когда  полководец Васак,призвав на помощь гуннов и алан, выступил против персов. Поскольку этот эпизод следует сразу же  за  сообщением Бузанда о взятии и разрушении Шапуром II  города Тигранокерта, -  событие, имевшее место, по-видимому, во время месопотамской кампании сасанидското шаха в начале 60-х гг. IV  в.,  то  сообщение  о  призвании Васаком  на  помощь  гуннов  и  алан можно  приблизительно датировать  именно  этим  временем.  М.  И. Артамонов  склонен  считать,  однако,  что  гунны  у Фавстоса Бузанда попали в перечень племен,участвовавших в набеге Санесана в конце 30-х гг. IV в., так же как и в рассказе Агафангела о событиях начала III в. не потому, что они в это время уже находились в степях СеверногоКавказа, а только потому, что этот народ был хорошо известен в Vв.,  когда  оба  писателя  создавали  свои  произведения.  Вместе  с  тем  второе  упоминание  гуннов наряду с аланами в войске Аршака у Бузанда, по мнению М. И. Артамонова, выглядит уже правдоподобным, так как наличие гуннов на Кавказе в середине IV в. представляется более вероятным
(указ, соч., с. 51). Если исходить из этой точки зрения, то получается, что в одном и том же тексте одного и того же автора гунны, упоминаемые в первый раз в составе войска Санесана в конце 30-х гг. IV  в. -  анахронизм,  а  их  второе  упоминание  в  начале 60-х  гг. IV  в. -  уже,  видимо,  не аннахронизм. Какие именно «гунны» имеются в виду во втором случае, М. И. Артамонов не уточняет.
Создается  впечатление,  что  Фавстос  Бузанд  в  первом  случае  намеренно  допустил  анахронизм,перенеся гуннов, современником которых он был в 70-х гг. V в. (время составления его труда), в 30-е  гг. IV в., и поместив их по  соседству  с маскутами в Дагестане (маскуты обитали в Южном Дагестане  и  сопредельном  районе Азербайджана). Во  втором же  случае  он  просто  ограничился регистрацией  факта.  Может  быть,  он  хотел  этим подчеркнуть  победу  Хосрова  над  огромным войском  маскутского  царя, «повелителя  многочисленных  войск  гуннов».  Между  тем,  с  одной стороны, Фавстос Бузанд отводит главную роль в набеге Санесана не гуннам, что ясно следует из контекста,  хотя  именно  обратное  скорее  всего  можно  было  бы  ожидать  от  автора V  в.,  хорошо знакомого  с  современными  ему  гуннами  Северного  Кавказа.  Главную  роль  в  этом  набеге  он отводит  маскутам  и  связанным  с  ними  племенам,  в  частности  ираноязычным  аланам.  Такое положение вполне соответствует политической ситуации в Восточном Предкавказье в 30-х гг. IV в.,  когда  в  дагестанких  степях  действительно  могли  преобладать  маскуты,  а  подчиненная  им незначительная  группа  гуннских (т.  е. булгарских) племен, очевидно, играла лишь второстепенную роль как часть их ополчения. С другой  стороны,  такое положение  совершенно не вяжется с политической  обстановкой  в  Восточном  Предкавказье  в 70-х  гг. V  в.,  когда  господствовавшие здесь гунны подчинили своей власти не только маскутов Южного Дагестана, но и, видимо, даже часть  аланских племен Центрального Предкавказья. О  том, какую важную роль играли в V в. не только в Дагестане, но и в Закавказье, свидетельствуют и современники Фавстоса Бузанда - Елишэ и Лазар Парпеци (см. главу II). Другими словами, если бы Фавстос Бузанд, говоря о событиях 30-х гг. IV в., имел в виду современных ему гуннов V в., то тогда именно гунны, а не маскуты и аланы, должны  были  быть  главной  действующей  силой  в  войске  Санесана.  В  этой  связи  следует вспомнить и то обстоятельство, что, по словам Бузанда, Васак в 60-х гг. IV в. призвал на помощь против  персов  именно  гуннов,  а  не  маскутов,  которые  по  занимаемой  ими  территории  гораздо быстрее могли откликнуться на его призыв. Объяснить  это обстоятельство  за неимением фактов приходится вновь предположением. Очевидно, ослабленные поражением в Армении в конце 30-х гг. IV  в.,  маскуты  именно  с  этого  времени  перестают  играть  важную  роль  самостоятельной военно-политической силы в Дагестане. Вместе с тем дагестанские маскуты были настолько тесно связаны с гуннами, что это побудило даже некоторых авторов говорить о существовании в IV в. на территории Северной Албании  гуннского «государства»  во  главе  с Санесаном. Когда же  могла возникнуть  такая  связь и  с какими именно  гуннами? Нам представляется, что Фавстос Бузанд в обоих случаях имел в виду не кавказских гуннов V в., как думают М. И. Артамонов, а также А. В. Гадло (Этническая история Северного Кавказа, с. 33 - 37), а именно ту немногочисленную группу гуннов,  которая  уже по  крайней  мере  со  второй  половины II  в. (согласно Дионисию)  обитала  в северо-западной части прикаспийских  степей и кочевала по  соседству  с жившими южнее ираноязычными маскутами. В таком понимании этого вопроса сведения Фавстоса Бузанда о гуннах не будут  служить поводом  для  объяснения  их  одним  анахронизмом.  Они  будут  лишены  как внутреннего, так и внешнего противоречий и в свою очередь обнаружат интересную взаимосвязь с данными о гуннах Агафангела и Хоренаци. Здесь же необходимо отметить, что высказанное нами выше  мнение  о  том,  что  под  гуннами Дионисия Периегета  и  армянских  авторов (Агафангела  и Бузанда)  следует понимать не просто безликую  аморфную массу каких-то «гуннов», неизвестно когда,  откуда  и  почему  появившихся  на  Кавказе (как  это  обычно  наблюдается  у  тех исследователей,  которые  по  своим  особым  соображениям  подкрепляют  этими  данными  свои глубокомысленные  заключения  по этногенезу),  но  группу  булгарских  племен,  может  быть подтвержденосовершенно независимым источником. Речь идет о памятнике, известном в научной литературе  под  названием Анонимного хронографа 354  г. Оригинал  этого  сборника  восходит  к 353  г.,  а  наиболее  важный  его XV  раздел  представляет  собой  латинский  перевод  греческой хроники Ипполита,  доведенной  до 230  г.  Перечисляя  племена,  обитавшие  к  северу  от Кавказа, анонимный автор на последнем месте упоминает булгар. Однако в данном случае этноним «булгары»  не  следует  рассматривать  как  одно  конкретное  племя,  обитавшее  к  северу  от Кавказа  во время составления хронографа

Такое буквальное понимание этого сообщения, как правило, приводит либо к мнению о недостоверности этого весьма важного исторического свидетельства, либо к выводу о ираноязычном (сармато-аланском)происхождении древних булгар. Здесь этот этноним охватывает не одно единственное племя,  а  группу племен,  связанных одним происхождением и языком, а потому объединенных общим для них этническим именем булгар.
Теперь  на  основании  вышеизложенного  можно попытаться  в  общих  чертах  реконструировать ход исторических событий на Кавказе,связанных с сообщениями о гуннах Дионисия Периегета,  булгарах  Анонимного  хронографа 354  г.  и  гуннах (хазарах  и  барсилах)  армянских источников.  Видимо,  около 215/6  г.  хазары  и  барсилы,  пройдя  через  Дербентский  проход,  под предводительством  своего  вождя Внасепа Сурхапа,  вторглись  в Албанию,  но  на  правом  берегу Куры были разбиты  армянским царем Валаршем, который пал в  сражении  с ними (Бар Дайсан, Мовсес Хоренаци)

Через 10  лет,  в 225  г.,  гунны (т.  е.  те  же  самые  хазары  и  барсилы)  вновь  появились  в Закавказье, но  на  этот  раз  уже  в  качестве  наемников Хосрова  в  созданной  им коалиции  против первого сасанидского шаха Ардашира I (Агафангел). Затем  на  протяжении  более 80     лет вторжения  с  Северного  Кавказа  не  фиксируются  в
источниках. Вероятно, это было связано с перегруппировкой в среде кочевых племен Восточного Предкавказья  и укреплением гуннов на территории Северного Дагестана,  с  этого  времени именовавшегося «землею  гуннов»,  а   впоследствии  известном  в  византийских  источниках  как
Берсилия -  Барсалия (родина  хазар),  получившая  свое  название  от  этнического  имени  барсил, игравших  в   этот  промежуток  времени,  очевидно,  главную  роль  среди  племен  этого  региона. С другой  стороны,  именно в  этот  период  времени (вторая  половина III  в.) в грузинской
историографии появляются сведения о многочисленных набегах на Иберию (Грузия, Картли) алан, (овсов), начиная  с царствования Амазаспа - 18-го царя Картли,  согласно Леонтия Мровели. Это было   вызвано , несомненно, активизацией  внешней политики аланского объединения в отношении Западного Закавказья.
В первом десятилетии IV в. барсилы под предводительством  своего вождя, названного в «Истории  Тарона»  Зеноба  Глака «царем  севера  Тедрехоном»,  через  Дербентский  проход  вновь вторглись  в Албанию,  но  на Гаргарейской  равнине  были  разбиты  армянским  царем Трдатом III (Агафангел, Хоренаци). Именно в это время   гунны, ослабленные  военным поражением в Албании, очевидно,  и  оказались  в  политической  зависимости  от  своих  южных  соседей  маскутов,  царь которых Санесан в  этой  связи был назван ФЕВСТОСОМ Бузандом«повелителем многочисленных войск гуннов»
В  конце 30-х  гг. IV  в.  гунны  приняли  участие  в  набеге  северокавказских  племен  на Армению  вместе  с  аланами  и  маскутами,  в  то  время  как  раньше  они  упоминались  вне  связи  с последними, а в начале 60-х гг. IV в. уже только с аланами они выступили в качестве наемников армянского царя Аршака против сасанидского шаха Шапура II (Бузанд). Приблизительно в это же время  латинский  источник  фиксирует  булгар  среди  северокавказских  племен (Анонимный хронограф 354 г.).
Сообщение Фавстоса  Бузанда  об  участии  гуннов  и  алан  в  закавказских  событиях  начала 60-х гг. IV в. является последним их упоминанием в серии последовательных сведений армянской историографии о кочевниках Кавказа вплоть до начала V в. Последние десятилетия царствования Шапура II  были  насыщены  напряженной  политической  борьбой  и  военными  столкновениями  с Римской империей в Закавказье, в частности в Армении. В 371 г. ставленник императора Валента (364 - 378)  армянский  царь  Пап (369 - 374)  при  помощи  римских  войск  стал  вести  активные действия против сасанидского Ирана, что привело к крупному военному столкновению римских и армянских  войск  с  армией  Шапура II  на  Дзиравском  поле  у  горы  Нпат  в  Армении.  В  этом сражении северокавказские племена не принимали никакого участия, тогда как раньше столь значительные военные операции в Закавказье обычно без них не обходились. Чем было вызвано это обстоятельство? Нам остается неизвестным, в  силу каких причин  события, происходившие в  это время  на  Северном  Кавказе,  не  попали  в  поле  зрения армянских  источников,  подробно осведомленных  о  событиях  того  же  времени  в Закавказье. Между  тем  именно  в  это  время  на Северном Кавказе происходили  грандиозные по  своим масштабам и последствиям исторические события,  всколыхнувшие  весь  степной  мир  Евразии.  Видимо,  в  самом  конце 60-х  гг. IV  в., форсировав Волгу, в степи Северного Кавказа хлынула основная масса гуннских племен; начался второй,  главный  этап  движения  гуннов  из  Азии  в  Европу  и  появление  их  в Юго-Восточной Европе.

Да все нечего - пройдитесь по ссылке и Вы увидите, что слово "болтун" на данном форуме не является оскорбителным Возможно там будут еще и другие слова...