Резня армян началась в апреле 1915-го, тогда и беда пришла к ассирийцам. В современной демократической Турции этот факт начисто отрицается: дескать, заботливые младотурки всего лишь захотели переселить христиан подальше от ужасов войны, и в пути «некоторая часть» беженцев погибла. Такова официальная версия Анкары, которую не могут опровергнуть горы накопленных свидетельств. Правда, если армянский геноцид широко известен, то об ассирийском этого сказать нельзя — ведь он совершался в отрезанных от мира горах в отношении малоизвестного народа, лишённого даже символической международной поддержки. До сих пор о нём помнят в основном сами ассирийцы, рассеянные по 70 странам мира. Книг и статей об этом мало, а в России их практически нет, хотя события тех горьких лет — часть и её истории.
    Уже в сентябре 1914 года, когда Турция вступила в войну, мобилизованные солдаты начали погромы христиан в разных частях империи. В горном районе Тур-Абдин они уничтожили ассирийскую деревню Айнвардо со всеми жителями, в другой деревне сожгли живьём 200 человек. Ассирийцы, привыкшие к подобным эксцессам, не без успеха сопротивлялись, что вовсе не входило в планы младотурок — им не нужны были восстания в тылу. Успокоив население, они отправили на фронт вместе с турками христиан, пообещав им после победы всяческие льготы. Настоящая резня началась не в Турции, а в соседнем Иране, куда османские войска вторглись той же осенью. В Урмии и соседних деревнях они при помощи местных фанатиков грабили и убивали всех христиан без разбора. В октябре этот район заняли русские войска, прекратившие избиения, а в январе турки вернулись снова. 25 тысяч ассирийцев, бросив всё имущество, ушли с отступавшими русскими в «марш смерти». Многие навсегда остались в заснеженных ущельях, а уцелевшие основали ассирийскую диаспору в России.
    Оставшимся пришлось ещё хуже. Деревня за деревней становились жертвой турецких и курдских мародёров, которые убивали всех мужчин, а женщин и детей продавали в гаремы, предварительно обратив в ислам. В случае сопротивления отменялась и эта «милость», и жителей истребляли поголовно. К февралю 1915 года насилие перекинулось на саму Турцию — там ассирийцев убивали курды и «ополченцы», набранные из балканских беженцев и выпущенных из тюрем уголовников. Страшный погром произошёл в Эдессе, где вместе с армянами погибло более 2000 ассирийцев. Шестьдесят богачей и представителей духовенства попытались укрыться во французской миссии, но турецкие солдаты ворвались туда и перестреляли всех, включая епископа Мар-Динху. Выжившие в панике устремились на запад, к портам Средиземного моря. Тем, кто жил в горах Хаккари и Тур-Абдина, бежать было некуда — оставалось при помощи дедовских винтовок отбиваться от врагов, оснащённых немецкими пушками и пулемётами.
    Тем временем русские войска, разбив турок при Сарыкамыше, заняли Ван, Урмию и другие приграничные города. Армянское население встречало освободителей с восторгом, вступая в их ряды с оружием в руках. Ассирийцы были более осторожны — их патриарх Беньямин Мар-Шимон вначале предостерегал паству от братания с «еретиками». Однако в мае и он не выдержал, объявив о присоединении ассирийцев к «союзу цивилизованных стран» в войне против Турции. Терять ему было нечего — к тому времени младотурки уже начали истребление армян, показав всему миру истинные цели. Геноцид обоих народов шёл по одному сценарию. Вначале разоружали и убивали мобилизованных в армию мужчин. Потом грабили селения и выгоняли оттуда женщин, детей и стариков, стараясь при этом перебить максимальное их число. Оставшихся ссылали в безводные пустыни, где они вымирали от голода и эпидемий.
    За считанные месяцы была уничтожена треть ассирийского народа, притом без всякой документации. Неизвестны ни имена погибших, ни точное их число — ведь переписей в Османской империи никто не проводил. Число погибших колеблется от 200 до 700 тысяч, а более-менее объективным можно считать итог в 300 тысяч. Ещё 100 тысяч человек, в основном женщин и детей, были насильно обращены в мусульманство. Напомним, что в те же годы было истреблено около два миллиона армян и 250—300 тысяч греков.

        В июне 1915 года турецкие войска из так называемого батальона мясников огнём и мечом обрушились на округ Серт, уничтожив там 28 ассирийских деревень с 18 тысячами жителей. Вскоре расправы прекратились — убивать было больше некого. Ассирийцы уцелели только в Ираке, где местная власть не проявила должного усердия, и в районе Урмии, где их охраняли российские солдаты. Там из беженцев было сформировано подобие армии, которую возглавил 35-летний генерал Элия Ага Петрос. О его прошлом ходили разные слухи — одни уверяли, что он был турецким консулом в Урмии, другие доказывали, что он торговал в Америке коврами и был изгнан оттуда за мошенничество.
    Как бы то ни было, самозваный генерал оказался энергичным руководителем и быстро наладил оборону города. Это оказалось совсем не лишним — окрестные курды и местные туркы не прекращали попыток истребить «гяуров». Ага Петрос вёл против них бесконечную войну, отбивая нападения и совершая ответные вылазки. Дважды ему пришлось подавлять восстание в самом городе; один раз до 200 мусульман неожиданно напали на дом командующего. Не потеряв самообладания, он отправил семью в подвал, а сам лёг за пулемёт и сдерживал нападающих, пока не подоспела подмога. После этого какой-то местный стихотворец воспел генерала как «нового Ашшурбанипала». Однако далеко не все ассирийцы признавали Ага Петроса своим вождём. Его недолюбливал патриарх Мар-Шимон, не желавший ни с кем делить роль лидера. В поисках поддержки он совершил вояж в Тифлис к русскому командующему великому князю Николаю Николаевичу, заверяя его в вечной дружбе.
    К тому времени идею опоры на Россию подхватили многие ассирийцы — например, талантливый поэт и публицист Фрейдун Атурая (Бит-Абрам). В апреле 1917 года он составил в Урмии «Манифест свободной Ассирии», где призывал к созданию национального государства в союзе с Россией. В качестве первого шага он организовал отправку в Москву на учёбу 250 молодых ассирийцев. Но всё обернулось иначе. После Февральской революции русская армия развалилась, началось беспорядочное бегство с фронта. Как только весной 1918-го открылись горные перевалы, войска покинули Урмию и отправились домой. Осмелевшие турки устремились в Закавказье, стремясь прибрать к рукам нефть Баку. Эта захватническая война продолжалась и после свержения младотурок и прихода к власти Кемаля Ататюрка. Заключив с ним соглашение, советская Россия отреклась от исторических союзников — турецких христиан. Посмевший заявить об этом Атурая был арестован в 1926 году и погиб на Лубянке.
    Лишившись помощи, ассирийцы Урмии лихорадочно искали новых союзников. Свои услуги предложил курдский вождь Симко, и патриарх Беньямин Мар-Шимон 3 марта 1918 года отправился в его лагерь для переговоров. Пока курд вёл с гостем льстивую беседу, его люди заняли удобные позиции и в нужный момент открыли огонь. Патриарх и около сотни его сопровождающих были убиты на месте. Через неделю Ага Петрос разгромил лагерь Симко, но от этого было мало толку. По ассирийскому обычаю, место патриарха занял его племянник, хилый юноша, не имевший и тени авторитета покойного. Турецкие войска подступали всё ближе, а местные туркы в апреле вырезали 3000 ассирийцев в городе Хой. На военном совете было решено оставить город и пробиваться навстречу английским войскам, которые наступали с юга. Прямой путь был перекрыт турками, и 70 тысяч беженцев пустились в путь на восток, к городу Хамадану. Этот новый «марш смерти» продолжался две недели и унёс 20 тысяч жизней. Люди гибли от голода и тифа, их убивали разбойники и турецкие солдаты. Перебив колонну изгнанников, генерал Меджид эс-Солтане послал начальству телеграмму: «Отправил в ад ещё четыре тысячи неверных собак».
    Ага Петрос не мог защитить своих соплеменников — он сдерживал турок, наседавших с запада. В его отсутствие мусульмане Урмии вооружились чем попало и устроили долгожданную резню. Ассирийцы пытались спастись в зданиях иностранных миссий, но уцелели только те, кто спрятался у американцев. Во дворе французской миссии были изрублены сотни женщин и детей, кровь там доходила до щиколоток. То же повторилось в здании представительства римской церкви. Всего в Урмии погибло 6000 человек. Возможно, они остались в городе, надеясь на скорый приход англичан. К тому времени британские войска заняли Ирак и полностью контролировали ситуацию на фронте. Их самолёты сбрасывали над Урмией листовки с призывом держаться. Но помощь так и не пришла. Больше того, оказалось, что и в Хамадане британцы не могут обеспечить безопасность изгнанников. Всё, что они предложили ассирийцам — вновь отправиться пешком за 500 километров в иракский лагерь беженцев Бакуба. Это стоило ещё 12 тысяч жизней.
   
Страдания этого древнего народа продолжаются и сегодня и кажется некому до нее нет дело