§2. Личность Перикла

И Кимон, и Эфиальт, и Фукидид (тот, что политик, а не историк), говорит Плутарх, были политики недурные; но вот когда спартанский царь Архидам спросил того же Фукидида, кто лучше в кулачном бою - он или Перикл, тот ответил: «Право не знаю; если даже я собью его с ног, он будет уверять, что не падал, убедит всех присутствующих и победит». Такая способность приносила не только ему самому славу, но и отечеству спасение; пока оно давало его красноречию убеждать себя, оно сохраняло достигнутое благополучие, а от дальних предприятий воздерживалось [27, С. 767].

Как пример благородной, спокойной привычки держать себя, которой не могли поколебать никакие нападки, Плутарх рассказывает о Перикле следующий случай. Один дурной человек осыпал его однажды на площади низкой бранью. Перикл целый день занимался своими делами, не говоря ни одного слова в опровержение. Когда вечером Перикл пошёл домой, за ним побежал и этот человек и продолжал поносить его до самого порога. Так как было уже темно, то Перикл велел одному из своих слуг взять светильник и проводить этого человека до дома. Следующий пример показывает, как высоко стоял Перикл над предрассудками своего времени. Когда в первые годы Пелопоннесской войны Перикл снаряжал флот против пелопоннесцев и собирался уже выйти в море, произошло солнечное затмение. Все люди пришли в ужас от необыкновенного, предвещающего беду знамения. Тогда Перикл поднял свой плащ и закрыл им лицо кормчего, страх и смущение которого не ускользнули от него, и спросил: «Наводит ли это на тебя страх или ужас?» «Нет», - отвечал кормчий. «А какое же различие, - продолжал Перикл, - между сейчас бывшим явлением и этим, кроме того, что предмет, произведший солнечное затмение, гораздо больше моего плаща?» [17, С. 436-437].

Плутарх рассказывает, как один друг просил дать за него ложное свидетельство, поклявшись на алтаре; Перикл ответил: «Моя дружба - только до алтаря» [27, С. 518].

Перикл занимался философскими науками не как Анаксагор, отрешившись от жизни в мечтательном уединении единственно для удовлетворения своего ума, но видел задачу жизни в практической деятельности на пользу своего отечества. Управление Афинским государством было целью его стремлений, и коль скоро он вступил раз в общественную деятельность и начал участвовать в государственных делах, он посвящал своему призванию всё своё время и все силы. Не видели, говорит Плутарх, чтобы он с тех пор ходил в городе другой дорогой, кроме той, которая вела на площадь и в здание думы. Он отказывался от всякого приглашения на пир и от всех подобных торжественных собраний и сходок, так что в длительный период своего правления не бывал в гостях ни у кого из друзей, исключая свадьбу своего двоюродного брата, Евриптолема, где он был только за обедом и ушёл в начале попойки. Говорили, будто он ведёт отдалённую от света жизнь, дабы не потерять своего авторитета от дружеского обращения с другими. Он также редко являлся и в народном собрании и охотно предоставлял своим друзьям излагать его собственные советы и намерения перед народом. Только в важных обстоятельствах и там, где он не был уверен, что его мысль будет достаточно сильно высказана другими, Перикл выступал сам. Во всех государственных делах он проявлял истинное бескорыстие; он ничего не делал в своих интересах или в интересах друзей, хотя клеветники и старались многое в его общественной деятельности объяснить личными целями. Его добродетелями в общественной жизни были высокое бескорыстие и совестливость в управлении общественным достоянием. Этими качествами Перикл вполне напоминал афинянам их Аристида [17, С. 437].

Перикл был не только великим государственным человеком, но и способным полководцем. Когда он сражался в рядах сограждан за отечество, как в битве при Танагре, то мужеством и храбростью не уступал самым лучшим воинам. Как полководец, Перикл обнаруживал решительное мужество, соединённое с благоразумной осторожностью. Он уважал во вверенных ему людях звание свободного человека, эллина и афинянина, и не отваживался ставить на карту их жизнь ради собственной славы. Вот почему он неохотно вступал в сражение, исход которого казался ему сомнительным. Когда Толмид в надежде на своё старое счастье и свою громкую военную славу не вовремя готовился напасть на Беотию и увлекал за собой цвет жаждущей почестей молодёжи, Перикл в народном собрании старался удержать его от риска и предостерегал его следующими словами: «Если ты не хочешь верить Периклу, то дождись, по крайней мере, мудрейшего советника, времени». Толмид выступил в поход и спустя несколько дней в сражении при Коронее погиб вместе со многими храбрыми гражданами [17, С. 437-438].

В своей частной жизни Перикл был простым, воздержанным человеком безукоризненного образа жизни, хотя и здесь клеветники не бездействовали. Он управлял доставшимся ему по наследству имением с рачительностью и аккуратностью и принял меры к предотвращению бесполезной расточительности в хозяйстве. Таким образом он сберёг по крайней мере своё имение, которое, без сомнения, мог бы увеличить, пользуясь своим положением в государстве; но бескорыстие Перикла было так велико, что его родовое имение при его жизни не получило приращения ни на одну драхму. В своём доме Перикл охотно принимал маленький кружок своих друзей. То были замечательнейшие афинские учёные, с которыми он рассуждал о политических вопросах и беседовал о предметах искусства и науки. К друзьям его дома принадлежал и его старый учитель Анаксагор, советами которого Перикл часто пользовался при управлении государством. Анаксагор ради занятия высшими предметами пренебрегал заботами о своём хозяйстве; он часто оставлял свой дом пустым, а его земли лежали необработанными, поэтому Перикл помогал старику. Но однажды Перикл, обременённый государственными делами, забыл о старом учителе, между тем как тот терпел горькую нужду, и закутавшись в свой плащ, лёг в скрытом месте, чтобы умереть от голода. К счастью, Перикл узнал об этом вовремя; смущённый, поспешил он к Анаксагору и настоятельно просил его отказаться от своего намерения и не лишать его такого дорогого друга и превосходного советника. Тогда старик встал и сказал: «Ну, Перикл, кто имеет нужду в светильнике, тот пусть подливает и масла в него» [17, С. 438-439].

Глава II. Демократические преобразования Перикла

§1. Политические и экономические преобразования Перикла

Самым блестящим периодом во внутренней истории Афин связан с именем Перикла. Обычно сдержанный в своих оценках, Фукидид пишет об этом времени: «На словах это была демократия, на деле правление одного человека» [18, С. 176].

Во вложенной греческим историком Фукидидом в уста Перикла речи в честь афинян, павших в первый год Пелопоннеской войны, содержится подлинный гимн демократическим Афинам: «Для нашего государственного устройства мы не взяли за образец никаких чужеземных установлений. ...и так как у нас городом управляет не горсть людей, а большинство народа, то наш государственный строй называется народоправством. ...все пользуются одинаковыми правами по законам» [30, С. 106].

Перикл выступал на общественном поприще по изгнании Фемистокла в 471 г. до н.э. и по смерти Аристида в 467 г. до н.э. Он был с самого начала на стороне народной партии, которая тогда, вследствие большого авторитета, приобретённого расположенным к аристократизму Кимоном, ставшим по смерти Аристида единоличным вождём аристократической партии, мало значила. Перикл вдохнул в неё новую жизнь. Народная партия поставила себе задачей устранить препятствия, мешающие свободному движению народа, и стараться всеми силами поставить Афинское государство во главе Греции; на Спарту, по мнению народной партии, не следует более обращать никакого внимания, даже необходимо обратить против неё оружие. Вопреки этому, Кимон и его аристократические друзья следовали такому принципу: оставить существующий старый порядок неизменным, поддерживать союз и мир со Спартой, чтобы можно было направить все силы против общего врага - персов. Приверженцам демократической партии трудно было сокрушить влияние Кимона, обладавшего доверием и любовью народа, и настоять на своём; нужно было стараться идти вперёд шаг за шагом. Передовым бойцом был отважный Эфиальт. Перикл, вскоре ставший душой своей партии, осторожно держался позади, - не потому, что страшился возбудить недоверие в народе внешним сходством своей деятельности с тираном Писистратом, но потому, что не хотел прежде времени тратить свои силы [17, С. 439].

Когда демократическая партия снискала себе в народе одобрение и привязанность, она отважилась к открытому нападению на Кимона и жаловалась, что он во время своего похода против Фасоса в 465 г. до н.э. был подкуплен царём Александром I Македонским. Сам Перикл был назначен публичным обвинителем. Но Кимон стоял ещё прочно; он легко опроверг обвинение, которое не имело никаких других последствий, кроме того, что Кимон с тех пор теснее соединился с людьми одного с ним образа мыслей, и как глава аристократической партии более свободно и открыто высказывал своё мнение, так что обе партии с тех пор стали враждебны друг другу и готовы были к борьбе. Скоро, действительно, и произошла между ними борьба, когда, вследствие большого землетрясения и возмущения илотов и мессенцев в 464 г. до н.э., пришло в Афины спартанское посольство с просьбой о вооружённой помощи. Влияние Ареопага и агитация Кимона убедили афинское Народное собрание послать сильный афинский отряд в Спарту во главе самого него. Однако спартанцам удалось локализовать восстание своими силами и потому они отослали афинских гоплитов обратно [18, С. 165-166]. И по всей вероятности, именно в его отсутствие противная партия и нанесла решительный удар, который Кимон не мог отразить - настроила против него народ. Совет Ареопага был главной опорой существующего порядка. Он был составлен из старейших, опытных людей, безукоризненно прошедших должность архонтов и принадлежавших по большей части к богатому классу. Они в течение всей жизни удерживали за собой своё достоинство и в отправлении своей должности не несли никакой ответственности, между тем как все другие должности в государстве замещались один год и контролировались. Во все времена этот высокий совет, как древнее учреждение, пользовался со стороны граждан большим уважением и в свою очередь имел право отеческого надзора в государстве. Ему предоставлены были самые широкие полномочия: верховный надзор за сохранением старого порядка и нравов, за исполнением законов, за решениями народных собраний, которые без его утверждения не имели никакого значения [20, С. 168]. И Совет Ареопага, действительно, очень строго пользовался вверенной ему властью предохранять государство от всякого опасного нововведения. Он был, по мнению Солона, прочным якорем, который должен был держать подвижный корабль государства на почве существующего порядка, и представлял таким образом надёжный оплот для аристократии. Вождям народной партии, целью которых было освободить государство от унаследованных отеческих нравов, и сбросив старые узы, вывести его на новый путь к могуществу, славе и блеску, Ареопаг, как защитник сословных интересов эгоистической и неприязненной народу партии, мешавшей полному развитию свободы, был серьёзным препятствием на пути к спасительному прогрессу. И действительно, для того чтобы народ получил новую свободу, при которой возможно было бы всесторонее развитие всех его сил, необходимо было вырвать из рук Ареопага бразды правления, препятствовавшие его развитию. Хорошо или дурно было это для государства, относительно этого обе партии совершенно расходились в мнениях. Партия Перикла во время отсутствия Кимона предложила отнять у Ареопага право верховного надзора за государством и предоставить ему только суд над обвиняемыми в преднамеренном, злодейском убийстве [17, С. 441].

С помощью Эфиальта Периклу удалось провести ряд законов направленных против Ареопага, и с тем отнял у него налагать вето на постановления Народного собрания и передал его народному суду - гелиэе, в 462 г. до н.э. Принадлежавшее Ареопагу право контроля за должностными лицами и надзора за исполнением законов перешло к Совету пятисот и Народному собранию, но главным образом к гелиэе. Теперь же в ведении Ареопага оставались некоторые судебные дела (о предумышленном убийстве, поджоге) и надзор за священным имуществом (земли Элевсина, оливы, считавшиеся священными деревьями богини Афины) [18, С. 172].

Эфиальта характеризовали как неподкупного и справедливого в государственных делах, и возможно это то и способствовало сближению в государственных делах Перикла с Эфиальтом.

После убийства Эфиальта в 461 г. до н.э., организованного олигархами, признанным руководителем афинской демократии стал Перикл. Это политическое убийство не привело к ослаблению демократических сил, а только усилилось при Перикле [18, С. 166].

Как пишет Плутарх: «Перикл, избираемый стратегом, всякий раз, надевая военный плащ, говорил себе: «Осторожней, Перикл: ты начальствуешь над свободными людьми, и к тому же над эллинами, и к тому же над афинянками» [27, С. 518].

Перикл провёл ряд военных экспедиций - на остров Евбея, вокруг Пелопоннеса, в Херсонес Фракийский, на остров Самос, в Понт. По его инициативе был заключён мир с персами в 449 г. до н.э., тридцатилетний мир со Спартой в 445 г. до н.э., рядом мер было укреплено ведущее положение Афин в Делосском союзе [18, С. 177].

После того как в 443 г. до н.э. остракизмом был изгнан из Афин Фукидид, глава аристократической оппозиции после Кимона, Перикл был избран первым стратегом и переизбирался ежегодно до 430 г. до н.э. и был признанным бесспорным главой Афинского государства, направлявшим как внутреннюю, так и внешнюю политику, а до того с 467 г. по 443 г. до н.э. Перикл был одним из десяти стратегов [13, С. 256]. Как говорит об этом Ф.Н. Арский: «...после изгнания Фукидида, сына Мелесия, никто не осмеливался соперничать с Периклом, и об остракизме долгое время не вспоминали» [1, С. 127].

В распоряжении Перикла не было аппарата насилия, как об этом, посредством которого он мог бы заставить афинский демос принять то или иное решение, или провести в жизнь его предписание. Перикл вносил в народное собрание один проект за другим, и, как правило, они встречали одобрение и принимались. При существовавшей в Афинах политической системе демосу ничего нельзя было навязать, следовало убедить его в своей правоте, в пользе предложенных мер для демократического строя и государства в целом [18, С. 177].

Перикл не имел возможности, да и не стремился прибегать к репрессивным методам против своих политических противников в Афинах. Плутарх, живший во времена, когда террористическая политика римских императоров наложила неизгладимую печать на всю жизнь империи, подчёркивает, что Перикл на смертном одре в ответ на похвалы его друзей одержанным им победам: «...он сказал в похвалу себе, что никому из афинян не пришлось из-за него надеть траур» [27, С. 518].

Все вопросы внутренней и внешней политики решались в Народном собрании, в котором могли участвовать все афинские граждане, независимо от имущественного положения, достигшие 20 лет.

Самым значительным новшеством, введённым в Афинах Периклом считается оплата труда должностным лицам в 451 г. до н.э. - гелиастов, булевтов, архонтов и др. [13, С. 256]. Этим он открывал дорогу для участия в государственных делах самого широкого круга афинских граждан, в том числе - малообеспеченным.

Жалование получал народ за рядовые народные собрания - по драхме, а за главные - по 9 оболов. Затем в судах получают по 2 обола, члены Совета - по 5 оболов, пританы - по 6, архонты - по 4.

Широко проводилась Периклом система создания клерухий - военно-земледельческих афинских поселений на территории союзников. Клерухи сохраняли афинское гражданство и были не только проводниками афинского влияния, но и прямыми защитниками интересов Афин (на случай недовольства или прямого мятежа). Нуждавшиеся в земле афиняне получали её за пределами Аттики, что смягчало противоречия внутри гражданского коллектива, клерухии оттягивали часть недовольных, возможные источники внутренних смут. Клерухии были выведены на Херсонес Фракийский (1000 человек), Наксос (500), Андрос (250), в Брею во Фракии (1000), в Синопу, на остров Евбея и др. Число афинских клерухов достигало почти 10 000 человек [18, С. 179].

При Перикле были восстановлены учреждённые ещё Писистратом суды по демам, что ускоряло разбирательство локальных конфликтов и освобождало сельских жителей от лишних поездок в Афины. Расширено было применение жребия при замещении должностей.

§2. Преобразования Перикла в области культуры и градостроительства

Формой помощи свободной бедноте, опять же сочетаемой с культурно-политическими задачами, были общегосударственные и общенародные празднества, число которых возросло в правление Перикла. Участие в них сплачивало афинян, повышало их политическое сознание, укрепляло привязанность к полису, а сопровождавшие празднества раздачи и угощения приобщали всю массу граждан к доходам государства и богатой верхушки [18, С. 179].

Кимон, будучи богатым, находил средства привлекать к себе бедный народ и держать его в зависимости. Желая противодействовать влиятельной щедрости его и других богатых граждан, Перикл и его друзья, у которых не было в распоряжении таких средств, предложили выдавать народу различные пособия из государственной кассы, в том числе Перикл ввёл в 440 г. до н.э. феорикон - так называемые зрелищные деньги, которые выдавались государством беднейшим гражданам в праздник Дионисия для оплаты театральных билетов (по два обола). Театральные представления были составной частью общегосударственных праздников, театр играл большую роль в культурной и политической жизни Афин, был источником распространения морально-политических идей [17, С. 439-440].

По мнению В. Дюранта: «Перикл <...> обратил свою энергию на украшение Афин. Надеясь превратить город в культурный центр Эллады и отстроить разрушенные персами старинные святилища с размахом и блеском, которые возвысят душу каждого гражданина, он решил привлечь гений афинских художников и труд безработных, наметив дерзкую программу архитектурной отделки Акрополя. По словам Плутарха, «он руководствовался желанием уделить от общественных средств также неорганизованной и косной толпе, но чтобы при этом она не сидела сложа руки и не бездельничала; для этой цели он и выступил с грандиозными архитектурными проектами». Для финансирования этого предприятия он предложил перенести казну Делосского союза с Делоса, где она лежала мёртвым грузом и подвергалась опасности, и использовать ту её часть, которая не была необходима для совместной обороны, на украшение города, представлявшегося Периклу законной столицей благодетельной империи.

Перенос Делосской казны в Афины был приемлем для всех афинян, даже для олигархов. Однако избиратели не были склонны тратить сколь-нибудь значительную часть этих средств на украшение родного города - то ли в силу неких угрызений совести, то ли тайно надеясь на то, что деньги могут быт присвоены более прямым способом и пойти на удовлетворение их собственных нужд и потребностей. Предводители олигархии играли на этих чувствах столь ловко, что, когда близилось голосование в народном собрании, поражение Перикла казалось неизбежным. Плутарх рассказывает прелестную историю о том, как хитроумный афинский правитель переломил ход событий: «Прекрасно, - молвил Перикл, - пусть стоимость этих зданий будет отнесена не на ваш, а на мой счёт, и пусть на них будет написано моё имя». Услышав эти слова и то ли поразившись величию его духа, то ли ревнуя о славе подобных деяний, громкими криками они запретили ему нести издержки... и решили не жалеть никаких средств, пока всё не будет завершено» [13, С. 258].

Работы шли своим чередом, и особой поддержкой и содействием Перикла пользовались Фидий, Иктин, Мнесикл и другие художники, трудившиеся над осуществлением его мечты. В то же время он покровительствовал литературе и философии, и если в других греческих городах того периода вражда партий обессиливала граждан, а литература увядала, растущее богатство и демократическая свобода Афин, соединённые с мудрым и просвещённым руководством, положили начало Золотому веку.

По инициативе и под контролем Перикла украшается Акрополь - возводятся Пропилеи, Парфенон, храм Ники Бескрылой [1, С. 142].

В 450 г. до н.э. главным руководителем работ на Акрополе был назначен Фидий. Он своими руками высек большую часть украшений Парфенона [2, С. 225-226].

Около 446 г. до н.э. Гипподам Милетский - главный градостроитель древности - заложил новый Пирей и основал новый стиль, заменив старинный хаос путанных и извилистых улочек широкими, прямыми проспектами, пересекающимися друг с другом под прямым углом.

На юго-западном склоне Акрополя Перикловы мастера соорудили Одеон, или музыкальный театр, с уникальным конусообразным куполом. В этом зале устраивались концерты и репетировались дионисийские драмы; ежегодно здесь проводились учреждённые Периклом состязания певцов и музыкантов. Нередко разносторонне одарённый глава Афин лично выступал судьёй на этих турнирах [13, С. 338].