Здесь также есть ссылка на труд М. Фасмера. Там указано:
"Для обозначения имущества находим термины
имение и
стяжание (ср., например, «Наказ», §§ 35, 105, 113, 336:
имение,
стяжание =
fortuna,
bona,
Vermögen ‒ Екатерина 1770, 20‒21, 60‒61, 64‒65, 232). Термин имение широко употребляется уже в петровском законодательстве (именно в значении ‘имущество’, ср. обычное словосочетание
движимое и
недвижимое имение), см. ПСЗ, IV, № 1883, 135; ПСЗ, VI, № 3692, 276, № 3939, 640, № 3949, 643, № 3963, 651, № 4113, 784; ПСЗ, VII, № 4436, 216. По крайней мере с указа о единонаследии от 23.03.1714 в законодательстве утверждаются термины
наследие и
наследникъ (ПСЗ, V, № 2789, 91‒94; ср. еще ПСЗ, VI, № 3893, 496; № 3963, 651)
61
.
Духовная (
грамота) вытесняется церковнославянским
завещанием. В петровском указе о порядке наследования от 23.03.1714 принят еще термин
духовная (ПСЗ, V, № 2789, 92, 94; ср. еще ПСЗ, IV, №№ 1823, 1833, 1970, 129, 136, 247), ср. еще в указе от 17.12.1720: «по духовным и по другим домовым письмам» (ПСЗ, VI, № 3692, 276), хотя возможно и такое сочетание, как «по духовным и по завещательным письмам» (ПСЗ, IV, № 1949, 288; ср. то же выражение, употребленное через пятьдесят лет: ПСЗ, XIV, № 10283, 207). Заменой термина
духовная в последующее время может служить заимствованное
тестаментъ, возможно, пришедшее в русский юридический язык через польское посредство (ср. в русском переводе ЛС, III, 42: «тестаменты, то есть духовными» ‒ Лаппо 1916, 108). Именно этим термином названо официальное завещание Екатерины I (ПСЗ, VII, № 5070, 789). Впоследствии, однако, закрепляется термин
завещание (ср. ПСЗ, XIV, № 10283, 207; «Наказ», §§ 416, 417 ‒ Екатерина 1770, 276)
62
.
В качестве обычного обозначения для кредитора выступает
заимодавецъ (ср. ПСЗ, IV, № 1833, 134 от 30.01.1701; ср. еще «Наказ», §§ 335, 341 ‒ Екатерина 1770, 230, 236‒238).
Холопъ в качестве обозначения несвободного человека может уступать место
рабу. Примеры находим хотя бы в Регламенте Главному Магистрату 1721 г., гл. XX: «такожде и рабы непотребные» (ПСЗ, VI, № 3708, 302) или в указе от 5.I.1724: «в рабах по принуждению господ их» (ПСЗ, VII, № 4406, 197), ср. еще «Наказ», §§ 261, 263, где
рабъ соответствует лат.
servus, франц.
esclave и
serf (Екатерина 1770, 180‒183)
63
. В качестве общего обозначения субъекта права закрепляется термин
лицо, вытесняя постепенно
полонизм особа
и заимствование
персона. Ср. характерную глоссу в русском переводе ЛС, XI, 63, показывающую сохранение русского термина в качестве основного в середине XVII в.: «двухъ особъ сiирѣчь человѣкъ» (Лаппо 1916, 344). Для позднейшего времени показателен параллелизм внедрения в деловой язык славянизмов и заимствований, отразившийся, например, в таком словоупотреблении, как «раскладку учинить на души…, по 6 гривен с персоны» (указ от 11.01.1722 ‒ ПСЗ, VI, № 3873, 472; о термине
душа см. примеч. 75)
64
.
61
Первоначальное проникновение термина
наследникъ в русские юридические документы связано, видимо, с обозначением наследника престола (возможно, под польским влиянием, см. ниже, примеч. 65), ср., например, в Постановлении собора об объявлении войны Польше от 1.10.1653: «и ихъ Государскимъ дѣтямъ и наслѣдникамъ» (ПСЗ, I, № 104, 294), в самом объявлении войны Польше в 1653 г.: «дѣти и наслѣдники» (ПСЗ, I, № 111, 307). С 1655 г. (ср. ПСЗ, I, № 164, 362)
наследникъ в значении преемника государственной власти и государственных владений входит в новый царский титул: «Отчичь и дѣдичь и Наслѣдникъ и Государь и Обладатель» (ПСЗ, I, № 176 от 13.IV.1656, 377; № 229 от 21.V.1653, 454‒456; № 421, 736‒737; старый титул, без этого слова, см. ПСЗ, I, № 421, 735). У Котошихина
наследникъ употребляется еще исключительно в данном контексте (Пеннингтон 1980, 53, 556).
62
Любопытно отметить, что архаическая церковнославянская терминология может актуализироваться в синодских указах петровского времени, ср. Докладные пункты Синода с высочайшими резолюциями от 12.04.1722: «О раздѣлѣ по завѣтамъ и безъ завѣтовъ оставшагося отъ умершихъ имѣнiя наслѣдникамъ», ср. там же далее характерную глоссу: «о свидѣтельствѣ завѣтовъ или духовницъ» (ПСЗ, VI, № 3963, 651).
63
Наряду с заменой собственно юридических терминов происходит замена
холопа на
раба в формуляре челобитных. Эта замена обусловлена специальным указом Петра I от 1.03.1702, в котором определено подписываться «Вашего Величества нижайший раб» (ПСЗ, IV, № 1899, 189 ‒ старый формуляр см., например, у Котошихина: Пеннингтон 1980, 140). Это изменение может трактоваться как славянизация обращения к царю, обусловленная византинизацией царской власти и являющаяся, таким образом, частным случаем византинизации и славянизации придворного этикета (другую трактовку, на мой взгляд, неверную, см. у А. Алексеева 1978, 4; ср. еще об этой замене интересное замечание Пушкина, X, 62). Обозначение
холопъ может встречаться и позднее (ср. ПСЗ, XIV, № 10285, 207 от 24.08.1754), однако оно постепенно детерминизируется, поскольку постепенно исчезает само различие между холопами и крестьянами (ср. об этом процессе: Алексеев 1978, 4).
64
Славянизацию русского юридического языка не всегда можно отличить от его полонизации (как от непосредственного польского влияния, так и в особенности от влияния «простой мовы», т.е. литературного и делового языка Юго-Западной Руси). Во второй половине XVII и первой половине XVIII в. русский деловой язык (язык юридических документов является его частной разновидностью) испытывает глубочайшее влияние языка Юго-Западной Руси, которое распространяется на все языковые уровни (ср. Кохман 1975; Пеннингтон 1980; Живов и Успенский 1983). Именно через это посредство в русский деловой язык проникают многочисленные заимствования (см. Леминг 1976; Собик 1969). В тех случаях, когда церковнославянский юридический термин совпадает с юго-западнорусским термином (или близок ему по форме), нельзя исключить возможность того, что именно юго-западнорусское влияние вводит данный термин в великорусское употребление или что, по крайней мере, усвоение церковнославянского термина стимулировано внешним влиянием. Так обстоит дело прежде всего со словом
наследникъ, соответствующим польск.
naślednik (Карлович, III, 180) и употреблявшимся в юго-западнорусском деловом языке (ССМ, II, 24). Характерно, что одно из первых употреблений этого слова в нецерковнославянском тексте находим в польско-русском документе, в языке которого обнаруживается целый ряд элементов «простой мовы»: «межъ обоими Великими Государи нашими и ихъ наследниками» (Договорные статьи, учиненные в Варшаве между дворами польским и русским от 23.07.1650 ‒ ПСЗ, I, № 40, 241)" (Живов В.М. История русского права как лингвосемиотическая проблема // Из истории русской культуры. Т. 2. Кн. 1: Киевская и Московская Русь / Сост. А.Ф. Литвина, Ф.Б. Успенский. М.: Языки славянской культуры, 2002. С. 698‒700).
Страниц: 
Галицкая Русь под властью Габсбургов (1772-1918 гг.) (Прочитано 456122 раз)