Константин Ф писал(а) 03.08.2016 :: 19:09:46:


Конституция - декларация необязательная к исполнению?

Дилетант писал(а) 04.08.2016 :: 13:38:10:

А то!
Сразу несколько статей Конституции РФ попали в абсурдопедию!
Конституции же люди пишут, иногда такое понапишут!

А ещё, время не стоит на месте. Последний раз Конституция КНР менялась в 1978 году. А КНР в 1978 году и КНР в 2016 году две совершенно разные страны.

Ubivec писал(а) 04.08.2016 :: 19:05:57:


Ситуативные союзы были. Но вы же писали о том, что Сталин кого-то стравливал и принимал сторону победителя. Однако же это совсем не так. Причины победы Сталина во внутрипартийной борьбе 20-х гг. анализирует историк Ю. Емельянов. Он пишет: "С самого ее начала история большевистской партии была отмечена не прекращавшейся внутрипартийной борьбой, чреватой расколом. Перспектива раскола партии, преодолевавшей огромные трудности подпольной жизни, а после прихода к власти оказавшейся в окружении подавляющего беспартийного большинства страны, вызывала тревогу всех ее членов, а потому «раскольники» решительно осуждались ее большинством. «Раскольниками» считались меньшевики, отзовисты, ликвидаторы, ультиматисты, левые коммунисты, военная оппозиция, рабочая оппозиция, децисты, всевозможные «национальные уклонисты», авторы различных «писем» и «платформ», то есть все, кто на протяжении нескольких десятилетий выступал против «генеральной линии» партии.

Боязнь раскола партии была особенно велика среди коммунистов после Октябрьской революции, поскольку они сознавали, что его последствия могут быть гибельными для них в стране, где правящая партия была окружена океаном беспартийных людей, которые могли поддержать антикоммунистические силы. Многие коммунисты оценивали взгляды лидеров оппозиции прежде всего с точки зрения того, как их борьба против руководства повлияет на единство партии.

С начала 1920-х годов возмутителем спокойствия был Троцкий и неудивительно, что подавляющее большинство членов партии на разных уровнях выступило против него и его сторонников. Для многих из них не было сомнений и в том, что Зиновьев и Каменев первыми выступили против Сталина, Бухарина и других членов Политбюро. Члены партии прекрасно знали, что они стали организаторами «бунта» ленинградской организации против большинства делегатов съезда. Их объединение с Троцким, этим вечным бунтарем против Ленина, а затем против Сталина, отречение от решений, за которые они голосовали, отказ от своей же яростной критики Троцкого лишь укрепило впечатление о них как о раскольниках партии и беспринципных политиканах, стремящихся узурпировать власть, не считаясь с волей большинства.

Когда же Бухарин, Рыков и Томский выступили первыми против решений Политбюро о чрезвычайных мерах, за которые они недавно голосовали, многие члены партии считали, что «правые» саботируют слаженную работу, направленную на решение государственных вопросов, и втягивают партию в неконструктивную дискуссию. Переговоры же с Каменевым показали беспринципность Бухарина и его сторонников в его борьбе за личную власть. Нарушение оппонентами Сталина согласованных решений, противопоставление ими своих «платформ» «генеральной линии» партии, их союзы с бывшими политическими противниками препятствовали привлечению на их сторону колеблющихся членов Политбюро и Центрального комитета, а затем и остальных членов партии.

В противовес своим противникам Сталин для подавляющей части руководства партии и рядовых ее членов олицетворял стремление обеспечить единство в партии. Такая позиция органично вытекала из всей его партийной деятельности. Он твердо стоял на позиции ленинского большинства с 1903 года. В 1909 году, находясь в Баку, он вместе с другими членами Бакинского комитета партии забил тревогу в связи с угрозой раскола партии «на отдельные организации». Затем он постоянно поддерживал ленинское большинство, даже в тех случаях, когда он явно не был согласен с восторжествовавшим мнением.

Постоянно выступая против оппозиционеров и в то же время стремясь обеспечить единство партии в ходе дискуссий 20-х годов, Сталин демонстрировал не раз свою готовность к преодолению разногласий мирным путем. Он проявлял не раз способность к компромиссу и способность забыть былые острые споры во имя общего дела. Это обстоятельство также располагало членов партии к Сталину.

Однако не только страх перед расколом объединял коммунистов вокруг Сталина. В то время все материалы съездов и пленумов ЦК широко изучались рядовыми коммунистами, а потому они в неменьшей степени, чем члены ЦК и делегаты съездов, были осведомлены о сути программ Сталина и их противников. Их выбор в пользу курса Сталина на ускоренное развитие страны был сознательным."

http://www.e-reading.by/chapter.php/1019806/4/Emelyanov_-_Razgadka_1937_goda.htm...

Константин Ф писал(а) 04.08.2016 :: 18:20:36:


Константин Ф писал(а) 04.08.2016 :: 18:20:36:


и вы можете привести примеры нарушения китайской Конституции?

Ubivec писал(а) 04.08.2016 :: 20:18:17:


Ю. Емельянов: "На самом деле не Сталин был инициатором борьбы против Троцкого и его сторонников. Еще со времени дискуссии 1920–1921 годов наибольшую активность в борьбе против Троцкого и троцкистов проявлял Зиновьев. Затем к этой борьбе присоединились другие члены руководства партии. В своем письме от 22 марта 1923 года все члены и кандидаты в члены Политбюро (кроме Троцкого и парализованного Ленина) подписали письмо, в котором резко осуждалась позиция Троцкого.

Троцкий и троцкисты выступили в октябре 1923 года с заявлениями, в которых осуждалась внутренняя и внешняя политика партии за „нарушение внутрипартийной демократии“ и „отказ от революционных принципов“. По этой причине позиция троцкистов считалась „левым уклоном“.

Высмеивая попытки Троцкого и троцкистов изображать из себя „демократов“, Сталин в статье в „Правде“ от 15 декабря 1923 года напомнил о диктаторских методах по отношению к партийным массам, к которым прибегали руководители оппозиции. Он писал: „В рядах оппозиции имеются такие, как Белобородов, „демократизм“ которого до сих пор остался в памяти у ростовских рабочих; Розенгольц, от „демократизма“ которого не поздоровилось нашим водникам и железнодорожникам; Пятаков, от „демократизма“ которого не кричал, а выл весь Донбасс; Альский, „демократизм“ которого всем известен; Бык, от „демократизма“ которого до сих пор воет Хорезм“.

Позже Сталин с не меньшим сарказмом говорил о том, что „Троцкий, этот патриарх бюрократов, без демократии жить не может“. „Нам было несколько смешно, — заявлял Сталин, — слышать речи о демократии из уст Троцкого, того самого Троцкого, который на X съезде партии требовал перетряхивания профсоюзов сверху. Но мы знали, что между Троцким периода X съезда и Троцким наших дней нет разницы большой, ибо как тогда, так и теперь он стоит за перетряхивание ленинских кадров. Разница лишь в том, что на X съезде он перетряхивал ленинские кадры сверху в области профсоюзов, а теперь он перетряхивает те же ленинские кадры в области партии. Демократия нужна, как конек, как стратегический маневр. В этом вся музыка“.

В то время немало людей считали, что за демагогическими фразами о „демократии“ идет подготовка к государственному перевороту."

"В конце 1923 года, когда Троцкий опубликовал свой программный документ „Новый курс“, начальник Политуправления Красной Армии В. А. Антонов-Овсеенко предписал изменить систему партийно-политических органов Красной Армии на основе положений „Нового курса“ Троцкого. Политбюро потребовало отозвать это распоряжение, но Антонов-Овсеенко заявлял в эти дни, что бойцы Красной Армии „как один“ выступят за Троцкого. От этих заявлений веяло угрозой военного переворота. Зиновьев поэтому предложил немедленно арестовать Троцкого. Сталин и другие отвергли это предложение.

Тем временем к началу января 1924 года дискуссия в партийных организациях, спровоцированная троцкистами, завершилась. Резолюции в поддержку ЦК получили одобрение 98,7 % членов партии, а резолюции в поддержку троцкистов — 1,3 %. XIII партконференция (16–18 января 1924 г.) констатировала поражение Троцкого и его сторонников.

Осенью 1924 года Троцкий возобновил борьбу за власть. В опубликованном им предисловии к собственным сочинениям „Уроки Октября“ он обрушился с острой критикой на руководство партии. При этом особо злые нападки были направлены против Зиновьева и Каменева. Снова в партии развернулась дискуссия. В ходе нее Ленинградский губком принял решение об исключении Троцкого из партии, поскольку его руководитель Зиновьев и поддерживавший его Каменев хотели довести борьбу с Троцким до конца.

Как через год напоминал Сталин, „мы имели некоторую борьбу с ленинградцами и убедили их выбросить из своей резолюции пункт об исключении. Спустя некоторое время после этого, когда собрался у нас пленум ЦК и ленинградцы вместе с Каменевым потребовали немедленного исключения Троцкого из Политбюро, мы не согласились и с этим предложением… получили большинство в ЦК и ограничились снятием Троцкого с поста наркомвоена“.

Троцкий остался членом Политбюро, когда Зиновьев, Каменев и их сторонники выступили против Сталина, Бухарина, Рыкова и других членов Политбюро. При этом Зиновьев и другие повели атаку под лозунгом борьбы с „правым уклоном“, вождем которого считался Бухарин. Сталина же считали заложником позиции Бухарина.

Перед XIV съездом партии Сталин и его сторонники не раз пытались преодолеть разногласия миром. За 10 дней до начала съезда, 8 декабря, Сталин обратился с письмом в президиум XXII Ленинградской партийной конференции, в котором опровергал слухи об „антиленинградской“ резолюции, якобы принятой Московской XIV партийной конференцией. Для этого Сталин предлагал „ленинградцам“ ознакомиться не только с резолюцией Московской партконференции, но и с содержанием ее стенограммы. Сталин высказывал беспокойство по поводу выступлений „некоторых товарищей“ на Ленинградской партконференции „с речами, призывающими к открытой борьбе на партийном съезде. В настоящих условиях единство ленинцев, — даже если между ними и имеются некоторые расхождения по отдельным вопросам, — является необходимым более, чем когда-либо“.

Через неделю, 15 декабря, Сталин, Калинин, Дзержинский, Молотов направили письмо в Ленинградское руководство, в котором вновь предлагался компромисс.

В отчетном докладе ЦК на съезде партии Сталин постарался не обострять внутрипартийных противоречий. В первых же словах он объявил, что у него нет глубоких разногласий ни с кем из других руководителей партии. Говоря же о своем отношении к „уклонам“, он также постарался занять примирительную позицию. Признав справедливым критику некоего Богушевского, который, по словам Сталина, допустил „уклон в сторону недооценки кулацкой опасности“, Сталин в то же время не счел этот „уклон“ серьезным. Однако тут же Сталин решительно осудил „другой уклон — в сторону переоценки кулацкой опасности, в сторону растерянности перед кулацкой опасностью, в сторону паники: „кулак идет, караул!“ <…> Вы спросите: какой уклон хуже? Нельзя так ставить вопрос. Оба они хуже, и первый и второй уклоны“.

Однако попытки Сталина ограничиться в полемике завуалированными намеками не были поддержаны Зиновьевым, Каменевым и их сторонниками, которых вскоре стали именовать „новой оппозицией“. В своем выступлении Каменев выдвинул весь набор обвинений, которые были изложены в „Платформе четырех“. При этом он обвинял Сталина в том, что тот „целиком попал в плен… неправильной политической линии, творцом и подлинным представителем которой является т. Бухарин“. В конце своей речи он заявил: „Именно потому, что я неоднократно говорил товарищу Сталину лично, именно потому, что я неоднократно говорил группе товарищей-ленинцев, я повторяю это на съезде: я пришел к убеждению, что товарищ Сталин не может выполнять роль объединителя большевистского штаба… Мы против единоличия, мы против того, чтобы создавать вождя“.

Эти слова Каменева были встречены аплодисментами ленинградской делегации и бурей возмущения остального зала. Раздавались крики осуждения („Неверно! Чепуха! Вот оно в чем дело! Раскрыли карты!“) и возгласы в поддержку Сталина. („Сталин! Сталин! Большевистский штаб должен объединиться!“) В защиту Зиновьева и Каменева трижды выступала Крупская. Однако ее усилия не помогли Зиновьеву и его сторонникам. Они были в явном меньшинстве.

После столь острой дискуссии Сталин в своем заключительном слове перешел к открытой полемике против Зиновьева, Каменева и их сторонников.

В дискуссии, которая развернулась на XIV съезде партии, Троцкий не принял участие, а лишь со злорадством наблюдал разгром своих противников. После завершения съезда Зиновьев и Троцкий были переизбраны в состав Политбюро. Лишь Л. Б. Каменев был переведен из членов Политбюро в кандидаты. Еще один сторонник Каменева и Зиновьева, Г. Я. Сокольников, перестал быть кандидатом в члены Политбюро.

Однако оппозиционеры не прекратили борьбу. В начале июня 1926 года в подмосковном лесу было проведено тайное собрание сторонников оппозиции, организатором которого был заместитель военного наркома М. М. Лашевич. Было известно, что Зиновьев использовал аппарат Коминтерна, который он продолжал возглавлять, для подготовки и распространения материалов оппозиции.

А вскоре бывшие заклятые враги зиновьевцы и троцкисты объединились. Программным документом так называемой объединенной оппозиции стало „Заявление 13-ти“, подписанное Троцким, Зиновьевым, Каменевым, Крупской, Пятаковым, Лашевичем, Мураловым и другими. Зиновьевцы отрекались от своих недавних атак на Троцкого и троцкистов. Последние же осуждали свои выпады против Зиновьева, Каменева и других. И троцкисты, и зиновьевцы объявили, что они представляют подлинных „большевиков-ленинцев“ и ведут борьбу „против правого уклона“.

Осенью 1926 года опять развернулась дискуссия. На сей раз руководству партии во главе со Сталиным, Бухариным и Рыковым противостоял объединенный беспринципный блок зиновьевцев и троцкистов, сплотившихся в борьбе за власть. „Объединенная оппозиция“ не получила поддержки в партийных массах. С 1 по 8 октября 1926 года в партийных ячейках Москвы и Ленинграда, на собраниях которых присутствовало 87 388 человек, за оппозиционеров проголосовало лишь 496 человек. Еще в июле 1926 года из состава Политбюро был выведен Зиновьев, а в конце октября — Троцкий. Тогда же Каменев был освобожден от обязанностей кандидата в члены Политбюро. Оппозиция объявила о прекращении борьбы.

http://www.e-reading.by/chapter.php/1019806/3/Emelyanov_-_Razgadka_1937_goda.htm...

иван васильевич писал(а) 04.08.2016 :: 21:17:45:


Государственником он был. И к личной власти он никогда не стремился, о чем свидетельствует тот факт, что в период с 1924 по 1927 гг. он трижды подавал прошение об отставки с поста генерального секретаря.

Ubivec писал(а) 04.08.2016 :: 21:23:41:


А титаны это кто? Горлопан Троцкий, или паникер Зиновьев, или Колька-балаболка Бухарин, или алкаш Рыков?

Антон_ писал(а) 04.08.2016 :: 21:24:09:


Это говорит о дешевом приемчике...
Как пример.
"Как-то, еще в бытность членом политбюро ЦК КПСС, состоялся разговор Полянского с Брежневым. Последний любил в трудных ситуациях, в особенности когда с ним начинают по какому-либо вопросу не соглашаться, заявлять, что при такой ситуации он работать не может и что подаст заявление об уходе. Как-то при одном из таких заявлений Брежнева ему прямо в глаза сказал Полянский: «Что ты пугаешь нас своим уходом, уйдешь, другой придет». При этом заявлении Брежнев просто скис. С тех пор он начал преследовать Полянского и своего «добился» – убрал его." (Шелест_Да не судимы будете. Дневники и воспоминания члена политбюро ЦК КПСС)

Константин Ф писал(а) 04.08.2016 :: 18:20:36:


Очень интересно. Укажите, пожалуйста, какие и за что.
Или как обычно солгали?

иван васильевич писал(а) 04.08.2016 :: 22:29:10:


Не все прочитали. Читайте дальше.