Юстиниан
Координатор
Вне Форума
Историк
Сообщений: 5169
Украина
Пол: 
ХНУ, ХНПУ
|
Заключение
Заблуждение в норманстве варягов и варяжской руси, приобретшее в последнее время совсем уж гротескный вид, вступает в полное противоречие со свидетельствами русских, западноевропейских и арабских источников, с массовым археологическим, антропологическим, нумизматическим и лингвистическим материалом, выводящими в поисках ответа на варяго-русский вопрос на Южную Балтику. Вместе с тем примечателен тот факт, что правоту антинорманистов, указывающих на Южную Балтику как родину прибывших к восточным славянам в 862 г. варягов и варяжской руси, вольно или неволь-но признавали в прошлом их выдающиеся оппоненты. Так, Н.М.Карамзин, принимая версию А.Л.Шлецера о выходе руси из Рослагена, в то же время под влиянием «августианской легенды» и соответствующего топонимического материала в Пруссии допускал как «вероятность» возможность ее призвания именно из пределов последней, где она обитала какое-то время, выселившись из Рослагена. «Замечательно, - отмечал в 1841 г. М.А.Максимович, - что и Карамзин, хотя и вывел руссов из Швеции, но сначала ословянил их в Пруссии и потом уже привел в Новгород» [Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. I. М., 1989. С. 58, примеч. 111; Максимович М.А. О происхождении варяго-руссов // Собрание сочинений М.А. Максимовича. Т. I. Киев, 1876. С. 103, примеч. 1].
Особенно показательна в этом плане позиция М.П.Погодина. Так, в 1846 г. он еще самым категоричным образом отвергал мнения антинорманистов (но при этом, следует заметить, осознавая крайности своего взгляда на прошлое Руси): «Может быть, и я сам увлекаюсь норманским элементом, который разыскиваю двадцать пять лет, и даю ему слишком много места в древней русской истории; явится другой исследователь, который исключительно предается славянскому элементу (впрочем не похожий на нынешних невеж): мы оба погрешим, а наука, истина, умеряя одного другим, выиграет».
Но доводы этих «невеж», как скоро показало время, оказались настолько убедительными, что Погодин, не желая, видимо, впадать в еще бόльший научный грех, постепенно начинает переводить взгляд со Скандинавии на Южную Балтику. И в 1860 г. он уже говорил, что на ее земли переселилось из Норвегии «племя скандинавское или готское», совершенно «покрывшее» первых поселенцев-славян, в связи с чем «могут, конечно, примириться все мнения о происхождении Руси».
В 1864 г., т.е. спустя всего четыре года, историк вновь существенно скорректировал свою позицию, утверждая, что «между нашими норманнами могло быть много славян, что между всеми балтийскими племенами была искони живая, многосторонняя связь». То же самое он сказал и в 1872 г.: «Призванное к нам норманское племя могло быть смешанным или сродственным с норманнами славянскими». После чего, беря во внимание информацию западноевропейского хрониста Гельмольда о Вагрии, резюмировал: «Чуть ли не в этом углу Варяжского моря заключается ключ к тайне происхождения варягов и руси. Здесь соединяются вместе и славяне и норманны, и вагры и датчане, и варяги, и риустри, и росенгау». В 1874 г. Погодин высказал окончательное мнение, что только из Неманской Руси и была призвана варяжская русь (параллельно с тем подчеркивая, что к Вагрии тянуло само ее имя, «подобозвучное с варягами, и близкое сходство или даже соседство славян и норманнов». Но его смущало то, что она «находится в наибольшем отдалении от Новгорода и мудрено предположить как знакомство, так и столь продолжительное плавание к нему») [Погодин М.П. Исследования, замечания и лекции о русской истории. Т. 3. М., 1846. С. 296, примеч. 700; его же. Г. Гедеонов и его система происхождения варягов и руси. СПб., 1864. С. 47; его же. Новое мнение г. Иловайского // Беседа. Кн. IV. Отд. II. М., 1872. С. 114-115; его же Борьба не на живот, а на смерть с новыми историческими ересями. М., 1874. С. 297-298, 384].
В 1855 г. С.М.Соловьев с удовлетворением констатировал, что «отрицание скандинавского происхождения Руси освобождало от вредной односторонности, давало простор для других разнородных влияний, для других объяснений, от чего наука много выигрывала» [Соловьев С.М. Каченовский Михаил Трофимович // Его же. Сочинения. Кн. XXIII. М., 2000. С. 83]. К сожалению, сегодня господствует именно эта «вредная односторонность», губительная для науки, и апологеты которой крайне резко и совершенно ненормально реагируют на иные подходы к решению варяго-русского вопроса. Так, в 1999 г. Л.С.Клейн, отстаивая исключительное право археологов-норманистов единолично интерпретировать варяго-русский вопрос, представил несогласных со своей позицией и норманской теорией людьми, страдающими уязвленным национальным самолюбием, комплексом неполноценности и страстью «к переделке истории», испытывающими «тайный страх перед теми ужасными последствиями, которые разразятся, если (не дай бог!) окажется, что термин «Русь» - северного происхождения», ибо тогда «урон национального достоинства: зазорно носить чужое имя». Насколько далеко этот археолог зашел в своем неприятии инакомыслящих коллег и их карикатуризации, что даже Б.А.Рыбакова, признававшего норманство варягов, но в духе «советского антинорманизма» приуменьшавшего их значение в русской истории, в 2004 г. охарактеризовал «не просто патриотом, а несомненно русским националистом или, как это сейчас принято формулировать, ультра-патриотом - он был склонен пылко преувеличивать истинные успехи и преимущества русского народа во всем, ставя его выше всех соседних. Он был готов очищать и украшать его историю».
Явно нездоровый накал страстей вокруг варяго-русского вопроса, следовательно, нездоровый настрой в самой нашей науке, особенно продемонстрировали норманисты в ушедшем 2007 году. Так, в мае на вышеупомянутой конференции в Эрмитаже представитель уважаемого академического института археолог В.Я.Петрухин, обрушившись на оппонентов, начиная с В.Н.Татищева и М.В.Ломоносова, заявил, что их воззрения, которые он более чем путано изложил, не имеют отношения к науке и что за эти воззрения надо «бить канделябрами» (лексика для доктора исторических наук просто по-разительна). Двести лет назад А.Л.Шлецер, о наличии у которого «нервного расстройства» и «чрезвычайно распухшего самолюбия» говорил В.О.Ключевский [Ключевский В.О. // Его же. Сочинения в восьми томах. Т. VIII. М., 1959. С. 441], свое монопольное право на первенство в русской исторической науке и, разумеется, истину утверждал грубым и хамским неприятием всего, что было сделано русскими историками. Не видя в последних «ученых историков» и пренебрежительно именуя их «монахами, писарями, людьми без всяких научных сведений», он, как уже указывалось, особо негативно и не-лицеприятно отзывался о Татищеве («татищевские бредни») и Ломоносове («совершенный невежда во всем, что называется историческою наукою»).
Но время, как известно, самый лучший судия, и оно все расставляет по своим местам. И если идеи, высказанные Татищевым и Ломоносовым, оказались очень плодотворными, и ими во многом живет современная историческая наука, не всегда это осознавая и признавая, то наследие Шлецера оказалось практически бесплодным, о чем прямо сказал в 1847 г. почитатель его таланта М.П.Погодин: «результаты Шлецеровы теперь уже ничего не значат» (в 1841 г. этот же ученый в полемике с М.А.Максимовичем произнес поучительные слова: «я увидел, что ты не рассердился на меня за мое откровенное, без обиняков, мнение о твоем сочинении. … Да и как могло быть иначе: кто предан науке, кто любит истину, тот принимает речь об ней с любовью, как бы она не была высказана. Только невежество уличенное гневается, только педантизм, привязанный к букве, непричастный духу, выходит из себя, когда ему покажешь, что он даже и аза в глаза не знает». Тогда же С.А.Бурачек, го-воря о доброжелательной атмосфере дискуссии антинорманиста Н.В.Савель-ева-Ростиславича и норманиста И.П.Боричевского, заметил, что «они как то умеют сберечь друг друга от обоюдных оскорблений, умеют сохранить взаимное уважение одного к другому. Ни один из них не распоряжается хозяином в общем добре, не считая своего знания исчерпанным, своего решения делом конченным, пред которым, как пред деирским истуканом, все остальные должны - ниц, а не то… Да говорят, будто бы и впрямь смешон диктаторский тон во всякой науке, и пуще в науке русских древностей» [Погодин М.П. Ответ // Москвитянин. Ч. III. № 5. М., 1841. С. 211; Маяк. СПб., 1841. № 16-18. С. 47]).
Е.А.Мельникова, в силу своего филологического образования весьма смутно представляющая и собственно методы исторического исследования, и богатейшую, почти четырехсотлетнюю историю разработки варяго-русского вопроса, и его многообразную источниковую базу, и методы исторической критики последней, в интервью журналу «Русский Newsweek» поделилась «беспокойством», что «несколько лет назад среди историков произошел «ренессанс средневековья», выразившийся в всплеске «антинорманизма, причем примитивного, основывающегося на работах середины XIX в. Этот всплеск был спровоцирован администрацией президента, это чисто политический заказ». И в качестве примера она привела, по ее словам, нашумевшую «антинорманистскую» конференцию «Рюриковичи и российская государственность», состоявшуюся в Калининграде в 2002 г., «которую некоторые историки считают патриотической пиар-акцией Кремля».
|
Страниц: 1 
Книги по истории, культуре и религии славян и русов (Прочитано 108430 раз)