Интересную мысль я прочитал в книге Василевского "Дело всей жизни". Цитирую:
Цитата:В последних числах марта 1944 года я встретился с К. Е. Ворошиловым в Мелитополе, чтобы решить вопросы, связанные со взаимодействием 4-го Украинского фронта с войсками Отдельной Приморской армии, где К. Е. Ворошилов являлся представителем Ставки (тогда проводилась операция по освобождению Крыма - моё прим.). Когда все вопросы были решены, мы остались с Климентом Ефремовичем наедине у него в вагоне и разговорились на разные темы, в том числе и о характере Сталина. Когда я спросил: неужели нельзя было раньше (имеются в виду 41 и 42 гг - моё прим) высказывать Сталину в необходимых случаях свои возражения, ведь сейчас, в период войны, на заседаниях Политбюро или ГКО при обсуждении того или иного принципиального вопроса, вопреки высказанному Сталиным мнениючлены Политбюро довольно смело и настойчиво вносят свои предложения, и они Сталиным не только не отвергаются, но и охотно обсуждаются; и если предложение разумно, оно принимается.
Точно так же и при работе в Ставке мы, военные, вносим свои предложения, и Сталин считается с нами.
Климент Ефремович, подумав, ответил:
- Раньше Сталин был не таким. Наверное, война научила его многому. Он, видимо, понял, что может ошибаться и его решения не всегда могут быть самыми лучшими и что знания и опыт других могут также быть полезными. Сказались на Сталине и годы: до войны он был моложе и самоувереннее...
А. М. Василевский Дело всей жизни Политиздат, 1983 с. 485
К чему это я? А вот к чему. Мы воспринимаем Сталина как некую застывшую фигуру, неизменную с 1928 по 1953 годы. Между тем это не так. 1941 год был уроком не только для советского народа, но и для его руководителя. Если можно так выразиться, 1941 год сбил со Сталина непомерную спесь, сознание своей непогрешимости.
Страниц: 
Лето 41-го - причины краха РККА (Прочитано 671730 раз)