В книге «История Ивделя в фотографиях его жителей» Владимира Вербец, посвятившего свой досуг собиранию снимков ивдельской «старины», помещена фотография религиозных календарей середины 20-го века, хранившихся в семье старожилов деревни Першино – Анисимковых. Данные календари были изданы рогожской общиной Русской Православной Старообрядческой Церкви (РПСЦ - до 1998 года именовавшаяся как Древнеправославная Церковь Христова) белокриницкого согласия. Документы, сообщавшие о пропаганде раскольничьих религиозных учений на севере Верхотурского уезда, отсутствуют. В книге «Приходы и церкви Екатеринбургской епархии», изданной в 1902 году, утверждалось, что «Все прихожане Никито-Ивдельскаго прихода, как в самом селе, так и на промыслах, расположенных кругом села, русские, православные, за исключением немногих старообрядцев, выходцев из других мест, которые, впрочем, уже утратили свою нетерпимость и сами считают себя православными». Также и в отчетах настоятелей местного храма во имя преподобного Никиты Исповедника и священников походной Николаевской церкви, всегда указывалось о стойкости местных жителей в православной вере.

Вероятно, ответ на вопрос о распространении среди жителей Никто-Ивдельского села раскольничества поповского толка необходимо искать в деятельности на севере Верхотурского уезда купцов-золотопромышленников, исповедовавших старую веру белокриницкого согласия и беспоповского филипповского толка, которые, кроме золотодобычи и коммерции, несомненно занимались распространением своих религиозных взглядов среди работников приисков и местных жителей. Наиболее активную роль в распространении старообрядчества белокриницкого согласия на севере Пермской губернии играл екатеринбургский купец 1-й гильдии Степан Иванович Афонин (староста екатеринбургской общины Древнеправославной Церкови Христовой, избранный на эту должность после смерти в 1900 году его тестя - Осипа Козьмича Козицына), который занимался золотодобычей самостоятельно, а иногда - по доверенностям жены и своей матери. Степану Ивановичу, владельцу конфетной и кондитерской фабрики в Екатеринбурге, принадлежали золотые прииски «Успенский» (расположенный на реке Тынье в 22 верстах к северу от села Никито-Ивдель) и «Средне-Умпиевский» по речкам Ульяновке и Большой Умпии (поселок Кедровый). Последний был открыт ещё при Всеволожских верхотурским купцом И.С. Шаньгиным и продан в 1872 году Д.Е. Рябову (начетнику старообрядческого егорьевского Братства имени святых верховных апостолов Петра и Павла). 27 мая 1895 года прииск перешел во владение золотопромышленной компании «С.И. Афонин и С.О. Козицын», которой к этому времени принадлежали тринадцать золотых приисков в Миасском и Оренбургском горных округах. 8 февраля 1899 года Степан Иванович Афонин на ежегодных торгах, организованных Уральским горным правлением приобрел ещё четыре из пяти заявленных приисков в Северо-Верхотурском горном округе («Воскресенский» - за 40 рублей, «Ильинский» - за 100 рублей, «Петропавловский» на реке Шайтанка и «Павловский» - соответственно за 250 и 120 рублей). К началу XX века Степан Иванович Афонин имел в Северо-Верхотурском и Миасском горных округах 32 золотых прииска, из которых 25 являлись его собственностью, а семь были арендованы. 10 сентября 1903 года он заявил во 2-й Лялинской казенной даче золотой прииск «Степановский» на одноименном притоке речки Северная Талица, названный в честь его владельца и первооткрывателя. Согласно сведений Адрес-календаря и памятной книжки Пермской губернии за 1900 год, контора золотопромышленника Степана Ивановича Афонина располагалась в поселке Туринские рудники. Управляющим приисков являлся Николай Яковлевич Концев, а её бухгалтером - Алексей Дементьевич Ганеннов, работавший также в Никито-Ивдельской конторе Афониных в 1898-1904 годах. В дальнейшем, А.Д. Ганенков самостоятельно занимался золотодобычей (по данным, указанным Барботом де Марни в книге «Урал и его богатства», А.Д. Ганенков владел в Северо-Верхотурском горном округе приисками «Анатольским» и «Павловским» с массой добытого золота в 1907 году - 7 фунтов 43 золотника и 84 доли (в кризисном для российской золотодобычи 1908 году прииски не работали). Супруга С.И. Афонина, Софья Иосифовна, урожденная Козицына, также числилась в числе владельцев золотых приисков на севере Верхотурского уезда. 23 мая 1901 году она заявила прииск «Дарьинский», на одноименной речке, правом притоке Лозьвы, который разрабатывался до 1914 года. Ряд приисков во 2-й Лялинской казенной даче принадлежал дочерям С.И. Афонина - Елене и Марии («Еленинский» прииск располагался на правом берегу Лозьвы, ниже Дарьиной речки). Вероятнее всего, они были открыты Степаном Афониным и переданы дочерям в качестве приданного.

Древнеправославной веры «австрийского» (белокриницкого) согласия придерживались елабужские купцы, занимавшиеся добычей золота в Северо-Верхотурском горном округе Ушков Капитон Яковлевич Ушков и его сын Петр, один из первых арендаторов Южно-Заозерской дачи Тимофей Иванович Ислентьев (владевший лесопромышленной компанией в Уржумском уезде Вятской губернии), владелец кожевенной фабрики, механической мастерской и Подманастырской пристани Константин Федотович Соловьев. Согласно списка владельцев приисков за 1917 год по пермской казенной палате уральского горного управления города Екатеринбурга, товариществу «Ушков П.К. и К°» принадлежало уже семь приисков на площади в 1 950,22 десятин. Самыми крупными из них были Успенский (880 десятин), Андреевский (500 десятин) и Екатерининский прииски (400 десятин), меньшие по площади - Константиновский (64,32 десятин), Ключевской-4 (61,2 десятин), Ключевской-5 (9,60 десятин). Сумма основного промыслового налога составляла 356 руб. 25 коп., сумма земского сбора - 35 руб. 64 коп.

Вполне объяснимо, что золотопромышленники из старообрядцев старались нанимать в качестве доверенных лиц, бухгалтеров и приказчиков единоверцев, в связи с чем, можно предполагать о том, что А.Д. Ганенков, Н.Я. Канцев, И.Г. Пьянников, управляющие приисков Пелагеи Потаповны Кокушкиной (медынской мещанки, заведующей молельным домом и «Братским двором» московской общины филипповского согласия, владевшей золотыми приисками по рекам Ушме и Тошемке) и красноуфимского потомственного почетного гражданина Константина Артемьевича Шевелина - также придерживались старой веры. Известно, что С.И. Афонин лично занимался поисками золота в землях бывшего округа «Северной горной экспедиции» - на территории 2-й Лялинской казенной лесной дачи. После ухудшения состояния его здоровья, на золотых приисках севернее села Никито-Ивдель, периодически появлялся его сын, Павел. Так, согласно донесения участкового пристава 5-го полицейского стана Верхотурского уезда о наблюдении за лицом, подлежащем негласному полицейскому надзору, студент Московского университета Афонин Павел Степанович12 мая 1901 года прибыл из Екатеринбурга на золотой прииск «Успенский» своего отца в Богословском округе, где занимался рыбалкой и выбыл 9 июля. (ГАСО. 1.3.6.3. Безопасность и охрана правопорядка, Ф.519).

На большинстве частных приисков Северо-Верхотуского горного округа с началом Первой мировой войны работы были остановлены, а их собственники, в большинстве своем, эвакуировались с Урала в июле 1919 года вместе с отступающей армией Колчака. Однако, в Никито-Ивдельском, Всеволодоблагодатском и Екатеринском селах остались жить работники этих приисков и, частично, их управляющие. Вероятно, именно они и сохранили на севере Свердловской области древнеправославную веру белокриницкого согласия.

Использованая литература:

Белобородов С.А. «Австрийцы» на Урале и в Западной Сибири (Из истории Русской Православной Старообрядческой Церкви – белокриницкого согласия).

Микитюк В.П., Яхно О.Н. Повседневная жизнь Екатеринбурга на рубеже XIX-XX веков: Очерки городского быта. Екатеринбург, 2014.

Игнатова Т.В. К истории московского филипповского центра Братский двор во второй половине XIX - начале XX в. (новые документы из фондов ЦИАМ). Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2009. Вып. 13.

Губин А.Д. Золотая лихорадка. Северная звезда, № 116 за 29.09.1981 год.

Губин А.Д. Ныне здесь город растет. Северная звезда, № 133 за 7.11.1981 год.

В книге «История Ивделя в фотографиях его жителей» Владимира Вербец, посвятившего свой досуг собиранию снимков ивдельской «старины», помещена фотография религиозных календарей середины 20-го века, хранившихся в семье старожилов деревни Першино – Анисимковых. Данные календари были изданы рогожской общиной Русской Православной Старообрядческой Церкви (РПСЦ - до 1998 года именовавшаяся как Древнеправославная Церковь Христова) белокриницкого согласия. Документы, сообщавшие о пропаганде раскольничьих религиозных учений на севере Верхотурского уезда, отсутствуют. В книге «Приходы и церкви Екатеринбургской епархии», изданной в 1902 году, утверждалось, что «Все прихожане Никито-Ивдельскаго прихода, как в самом селе, так и на промыслах, расположенных кругом села, русские, православные, за исключением немногих старообрядцев, выходцев из других мест, которые, впрочем, уже утратили свою нетерпимость и сами считают себя православными». Также и в отчетах настоятелей местного храма во имя преподобного Никиты Исповедника и священников походной Николаевской церкви, всегда указывалось о стойкости местных жителей в православной вере.

Вероятно, ответ на вопрос о распространении среди жителей Никто-Ивдельского села раскольничества поповского толка необходимо искать в деятельности на севере Верхотурского уезда купцов-золотопромышленников, исповедовавших старую веру белокриницкого согласия и беспоповского филипповского толка, которые, кроме золотодобычи и коммерции, несомненно занимались распространением своих религиозных взглядов среди работников приисков и местных жителей. Наиболее активную роль в распространении старообрядчества белокриницкого согласия на севере Пермской губернии играл екатеринбургский купец 1-й гильдии Степан Иванович Афонин (староста екатеринбургской общины Древнеправославной Церкови Христовой, избранный на эту должность после смерти в 1900 году его тестя - Осипа Козьмича Козицына), который занимался золотодобычей самостоятельно, а иногда - по доверенностям жены и своей матери. Степану Ивановичу, владельцу конфетной и кондитерской фабрики в Екатеринбурге, принадлежали золотые прииски «Успенский» (расположенный на реке Тынье в 22 верстах к северу от села Никито-Ивдель) и «Средне-Умпиевский» по речкам Ульяновке и Большой Умпии (поселок Кедровый). Последний был открыт ещё при Всеволожских верхотурским купцом И.С. Шаньгиным и продан в 1872 году Д.Е. Рябову (начетнику старообрядческого егорьевского Братства имени святых верховных апостолов Петра и Павла).

27 мая 1895 года прииск перешел во владение золотопромышленной компании «С.И. Афонин и С.О. Козицын», которой к этому времени принадлежали тринадцать золотых приисков в Миасском и Оренбургском горных округах.  8 февраля 1899 года Степан Иванович Афонин на ежегодных торгах, организованных Уральским горным правлением приобрел ещё четыре из пяти заявленных приисков в Северо-Верхотурском горном округе («Воскресенский» - за 40 рублей, «Ильинский» - за 100 рублей, «Петропавловский» на реке Шайтанка и «Павловский» - соответственно за 250 и 120 рублей). К началу XX века Степан Иванович Афонин имел в Северо-Верхотурском и Миасском горных округах 32 золотых прииска, из которых 25 являлись его собственностью, а семь были арендованы. 10 сентября 1903 года он заявил во 2-й Лялинской казенной даче золотой прииск «Степановский» на одноименном притоке речки Северная Талица, названный в честь его владельца и первооткрывателя. Согласно сведений Адрес-календаря и памятной книжки Пермской губернии за 1900 год, контора золотопромышленника Степана Ивановича Афонина располагалась в поселке Туринские рудники. Управляющим приисков являлся Николай Яковлевич Концев, а её бухгалтером - Алексей Дементьевич Ганеннов, работавший также в Никито-Ивдельской конторе Афониных в 1898-1904 годах.


В дальнейшем, А.Д. Ганенков самостоятельно занимался золотодобычей (по данным, указанным Барботом де Марни в книге «Урал и его богатства», А.Д. Ганенков владел в Северо-Верхотурском горном округе приисками «Анатольским» и «Павловским» с массой добытого золота в 1907 году - 7 фунтов 43 золотника и 84 доли (в кризисном для российской золотодобычи 1908 году прииски не работали). Супруга С.И. Афонина, Софья Иосифовна, урожденная Козицына, также числилась в числе владельцев золотых приисков на севере Верхотурского уезда. 23 мая 1901 году она заявила прииск «Дарьинский», на одноименной речке, правом притоке Лозьвы, который разрабатывался до 1914 года. Ряд приисков во 2-й Лялинской казенной даче принадлежал дочерям С.И. Афонина - Елене и Марии («Еленинский» прииск располагался на правом берегу Лозьвы, ниже Дарьиной речки). Вероятнее всего, они были открыты Степаном Афониным и переданы дочерям в качестве приданного.

Древнеправославной веры «австрийского» (белокриницкого) согласия придерживались елабужские купцы, занимавшиеся добычей золота в Северо-Верхотурском горном округе Капитон Яковлевич Ушков и его сын Петр, один из первых арендаторов Южно-Заозерской дачи Тимофей Иванович Ислентьев (владевший лесопромышленной компанией в Уржумском уезде Вятской губернии), владелец кожевенной фабрики, механической мастерской и Подманастырской пристани Константин Федотович Соловьев. Согласно списка владельцев приисков за 1917 год по пермской казенной палате уральского горного управления города Екатеринбурга, товариществу «Ушков П.К. и К°» принадлежало уже семь приисков на площади в 1 950,22 десятин. Самыми крупными из них были Успенский (880 десятин), Андреевский (500 десятин) и Екатерининский прииски (400 десятин), меньшие по площади - Константиновский (64,32 десятин), Ключевской-4 (61,2 десятин), Ключевской-5 (9,60 десятин). Сумма основного промыслового налога составляла 356 руб. 25 коп., сумма земского сбора - 35 руб. 64 коп.

Вполне объяснимо, что золотопромышленники из старообрядцев старались нанимать в качестве доверенных лиц, бухгалтеров и приказчиков единоверцев, в связи с чем, можно предполагать о том, что А.Д. Ганенков, Н.Я. Канцев, И.Г. Пьянников, управляющие приисков Пелагеи Потаповны Кокушкиной (медынской мещанки, заведующей молельным домом и «Братским двором» московской общины филипповского согласия, владевшей золотыми приисками по рекам Ушме и Тошемке) и красноуфимского потомственного почетного гражданина Константина Артемьевича Шевелина - также придерживались старой веры. Известно, что С.И. Афонин лично занимался поисками золота в землях бывшего округа «Северной горной экспедиции» - на территории 2-й Лялинской казенной лесной дачи. После ухудшения состояния его здоровья, на золотых приисках севернее села Никито-Ивдель, периодически появлялся его сын, Павел. Так, согласно донесения участкового пристава 5-го полицейского стана Верхотурского уезда о наблюдении за лицом, подлежащем негласному полицейскому надзору, студент Московского университета Афонин Павел Степанович12 мая 1901 года прибыл из Екатеринбурга на золотой прииск «Успенский» своего отца в Богословском округе, где занимался рыбалкой и выбыл 9 июля. (ГАСО. 1.3.6.3. Безопасность и охрана правопорядка, Ф.519).

На большинстве частных приисков Северо-Верхотуского горного округа с началом Первой мировой войны работы были остановлены, а их собственники, в большинстве своем, эвакуировались с Урала в июле 1919 года вместе с отступающей армией Колчака. Однако, в Никито-Ивдельском, Всеволодоблагодатском и Екатеринском селах остались жить работники этих приисков и, частично, их управляющие. Вероятно, именно они и сохранили на севере Свердловской области древнеправославную веру белокриницкого согласия. 

В дополнение к публикации, я хотел бы опубликовать воспоминания Ларисы Ивановны Бурмантовой, переданных мне ее внучкой – Ольгой Панковой: «У Бурмантова Анкудина было 7 детей: Тихон, Иван, Лев, Татьяна, Агафья, Тимофей, Евгений. Тихон и Иван родились в Чердыне. Бурмантов Тихон Анкудинович родился в 1879 году и вместе с родителями переселился на реку Лозьву. Вырос, женился, семья была большая - 10 детей Евсей, Павел, Тамара, Александр, Герасим, Александра, Наталья, Лидия, Маргарита, и о десятом ребенке не удалось   ничего узнать. Всю жизнь прожил в Бурмантово, где и похоронен. Евсей Бурмантов был первым пионером в селе, Тамара – «Красной избачкой», все учились в советских школах. Лев, Иван и Тимофей были сначала раскулачены и сосланы в разные места.  Иван пострадал дважды - сначала раскулачили, потом- репрессировали и расстреляли в апреле 1941 года. Герасим переехал на Вижай. Дочери вышли замуж. Если в царское время были гонения староверов разных толков, то в советское время -  были более страшные наказания.  справка, выданная Н-Ивдельским сельским Советом за № 10 от16 января 1936 года Бурмантовой Наталье Дмитриевне (жене Ивана Бурмантова) в том, что ее социальное происхождение из семьи служащего, в настоящий момент по мужу раскулачена... Справка выдана на предмет получения паспорта и подписана зам. председателем Ивдельского сельсовета Язевым.

Бурмантов И.А. был реабилитирован еще в 30 декабря 1958 года решением Президиума Свердловского Областного суда. В справке о реабилитации от 30 сентября 1994 года № 5.5-3532 написано, что Бурмантов Иван Анкудинович в 1931 году решением местных органов власти на основании Постановления ЦИК и СНК СССР от 1.02.1930 г. раскулачен и выслан за пределы района с семьей. Признан опасным по классовому признаку. Подписано Зам. начальника УВД Свердловской области В.А. Воротников. Иван Бурмантов имел большой дом в доме была большая библиотека, после конфискации дома в нем располагался сельский Совет, потом – детский дом. В хозяйстве имелись лошади, коровы и другая живность. Иван Бурмантов был хорошим охотником и рыбаком и в зимнее время ездил в Ивдель и сдавал пушнину и рыбу. Добывал он пушнину по договору Ивдельского горпромхоза, где числился охотником-промысловиком. Кроме того, он строил лодки «бурмантовки». Судя по фотографиям, которые сохранились, в доме Бурмантова И.А останавливались различные экспедиции, занимающиеся изучением Северного Урала. Дом был самым большим в деревне. Семью Бурмантовых выгнали из дома, вещи отобрали, все имущество описали, а библиотеку сожгли. «Кулацкое -  пусть горит» Вот так в 49 лет Иван Бурмантов, обременный семьей, начал жить с нуля. Теперь уже в Ивделе. Библиотека была куплена совместно с братом Тихоном в Н-Ивделе у Тараньжина и помимо всевозможных интереснейших «толстых» журналов, книги русских писателей и Конан Дойля. Старообрядческих книг в семье не было, так как жена И. Бурмантова была православной, грамотной. училась в Ивдельской приходской школе, и обучила читать и писать не только мужа, но и его родственников.

Ссылку семья отбывала в разных районах - Бурмантов - в Гаринском, а Жена Наталья и младшая дочь Елена - в Табаринский район. Старшая дочь Лариса жила уже отдельно от семьи. В 1936 году Бурмантов И.А.  вернулся из ссылки, немного позже вернулась и жена с дочерью. Но жили они   уже в Ивделе, никто им не собирался возвращать дом, там уже находился сельский Совет. А 1 октября 1937 года Бурмантова снова арестуют уже по делу ИПХС, но к тому времени Иван   не верил в Бога. так как из пяти детей остались живы только дочери - Лариса и Елена. Все три сына умирали, едва достигнув 6 - и лет. Когда умер первый - он начал курить (а это грех), после второго - стал выпивать (еще больший грех) после третьего - потерял веру в бога, а после раскулачивания - веру в людей.  так что, когда его посадили, он уже был безбожником.