Выпускник Ленинградского политехнического института и бывший преподаватель Новосибирского Государственного Университета, переехавший в 1992 году на постоянное место жительство в США, Михаил Самуилович Качан, выйдя на пенсию, занялся публицистической деятельностью, написав несколько автобиографических книг сомнительного качества, а также, очерк о репрессированной пианистке Лотар-Шевченко. Пользуясь непроверенными данными, он утверждал, что Вера Августовна Лотар-Шевченко отбывала срок своего заключения в Самском ОЛПе Ивдельлага. И для полноты описания лагерного быта героини своей повести, ни разу не бывав на Севере Урала, М.С. Качан, посветил истории Ивдельлага отдельную статью: «При входе в Ивдельский лагерь висела вывеска – «Добро пожаловать», и заключенные должны были петь хором - «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек» … за все годы здесь отсидело от четырёхсот тысяч до полумиллиона заключённых… (в стиле Солженицына, М.С. Качан для создания образа Ивдельлага как "фабрики смерти" ничем не отличающейся от немецких концлагерей, не мудруясь лукаво, завысил численность заключенных Ивдельского ИТЛ на порядок). В 1941 году в Ивдель привезли 30000 бессарабских румын и евреев (с той же целью, завысил их численность более чем в 10 раз - Ю.Н.). Домой вернулись единицы. Правнук одного из тех, кому посчастливилось вернуться Михаил Юданин написал: Места захоронения бессарабских румын, арестованных и депортированных в 1941 году, оставались неизвестными до сегодняшнего дня. Тогда на станции Тирасполь мужчин грубо отрывали от своих семей и отправляли по последнему маршруту – в Ивдельлаг, лагерь около города Ивдель, в 600 км к северу от Свердловска и примерно в 5 тыс. км от Бессарабии. Никто не вернулся оттуда, и о судьбах погибших там более полувека хранилось молчание. Ивдельлаг - это Освенцим для бессарабцев. Расположенный в непроходимых лесах, Ивдельлаг стал лагерем уничтожения, где румынская кровь текла непрерывным потоком. Более тридцати тысяч заключенных одновременно на этой фабрике смерти! Это цифра в два раза выше, чем в нацистском концлагере Освенцим. Как средство истребления людей, эти две адские машины совершенно одинаковые. В 1941 году в Ивдель привезли 30 тысяч бессарабских румын и евреев. Домой вернулись единицы. Правнук одного из тех, кому посчастливилось вернуться Михаил Юданин написал: «Там погиб мой прадед, Марк (Мордехай) Гриншпун, из Рышкан. Вместе с сотнями других евреев из того же местечка. Другой прадед, Абрам Аксенфельд, спасся. Он хорошо писал по-русски - окончил русскую гимназию до 1918-го года, когда Бессарабия была еще в составе Российской Империи - и помогал охранникам писать письма домой; они учились уже в советской школе, и с письмом у них было худо. В один прекрасный день они вывели его за ворота и сказали: "Уходи, мы скоро будем ликвидировать лагерь" В течение года он голодал, побирался по деревням и в конце концов чудом нашел своих жену и детей, сосланных в Сибирь. Рассказывал потом, что ни в одном доме ему не отказали в корке хлеба - в каждой семье были репрессированные. В конце 90-х мой двоюродный дед ездил в этот проклятый Ивдельлаг. Ему дали посмотреть "личное дело" - пару листочков. А местные рассказали, что в 1943-м всем заключенным сделали какие-то уколы, и через несколько дней никого не осталось. Хорошо бы исследовать и распубликовать эту историю, а то сегодня народ как-то стал подзабывать, что происходило в СССР». По словам Солженицына, в этом страшном лагере погибло большинство еврейских мужчин из местечек Молдавии».   
М.С. Качан, сам никогда к уголовной ответственности не привлекавшийся, в своих автобиографических писульках объяснял свою нелюбовь к СССР и русским тем, что всю свою жизнь испытывал моральные страдания в среде поголовного бытового антисемитизма. Бедный еврей почувствовал себя свободным только перебравшись в США, где он в свободное время, в отместку за перенесенные «обиды» по поводу своей национальности, стал публиковать антисоветские и русофобские опусы. Приведенная им цитата правнука Мордехая Гришпуна, гражданина США Михаила Юданина (Michael Yudanin), проживающего в городе Сан-Рамон в штате Калифорния, в «святые девяностые» воспринималась как разоблачительная правда об ужасах советской тоталитарной системы. Дословно ли М.С. Качан привел слова Юданина, или намеренно исказил их с целью усиления эмоциональной картины непрерывного ужаса советской истории, мы уже не узнаем, так как Михаил Самуилович скончался в 2018 году в городе Сакраменто штата Калифорния. Последние годы жизни Михаил Самуилович посвещал не только публицистической деятельности, но и активно торговал на российском рынке биологическими активными добавками, что уже само по себе характеризует его личность определенным образом. 
Разоблачить состряпанную за океаном ложь о «геноциде бессарабских евреев» довольно легко, так как у этой истории имеются документальные свидетельства и независимые от политической ангажированности свидетели, включая и самого меня.
Во-первых, никаких директивных и нормативных актов высших органов власти СССР о высылке в 1941 году из зоны советского-германского пакта от 24 августа 1939 года (Прибалтики, западных областей Белоруссии и Украины, Северной Буковины и Бессарабии) до настоящего времени не обнаружено, что позволяет предполагать об отсутствии подобных решений. Единственным исключением является совместное Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР № 1299-526сс от 14 мая 1941 года «Об изъятии контрреволюционных организаций в западных областях УССР», которое определило ряд мер по борьбе с ячейками ОУН (организаций украинских националистов). На основании докладной записки отдела спецпоселений НКВД СССР за октябрь 1941 года (ГАРФ. Ф.9479, Оп.1, Д. 87) историки Н.Ф. Бугай и В.И. Пасат приводят данные об отправленных из Бессарабии в ссылку в количестве 22 648 человек, а в дополнительном сообщении замнаркома госбезопасности СССР Кобулова Сталину, Молотову и Берии от 14 июня 1941 года, опубликованном В.И. Пасатом приводится сведения о 24 360 лицах, высланных из Молдавской ССР, Черновицкой и Измаильской областей Западной Украины в Казахстан, Красноярский Край, Омскую и Новосибирскую области в 29 (по другим сведениям - в 30) эшелонах.
Согласно справке главного управления конвойных войск (ГУВК) НКВД СССР, в 1940 году эшелоны с заключенными редко насчитывали более 1000 человек и более в 50-60 двухосных вагонах, примерно по 18-20 человек в вагоне (РГВА Ф. 40, Оп.1, Д.183). Известны лишь единичные случаи формирования гигантских эшелонов для эвакуации заключенных из западных областей Украины в условиях начала Великой Отечественной войны: эшелон в составе 3100 заключенных, этапированных силами 2-й роты 249-го полка конвойных войск НКВД по маршруту Одесса-Новосибирск и эшелона в составе 3000 польских военнопленных, эвакуированных 229-м конвойным полком 2 июля 1941 года из города Проскурова. (Из докладов о служебной деятельности частей 13-й дивизии внутренних войск НКВД - РГВА, Ф.40631, Оп.1, Д.4). Такие эшелоны формировались из 50-56 четырехосных вагонов, рассчитанных на перевозку 48 человек. Однако, такие вагоны в 1941 году предназначались исключительно для перевозки воинских частей и грузов, эвакуации промышленных предприятий и их рабочих, в связи с чем использование подобного вагонного парка для транспортировки заключенных являлась бы грубым нарушением инструкций и приказов Военно-мобилизационного управления НКПС на прифронтовых железных дорогах. По многочисленным свидетельствам бывших узников Ивдельлага, этапами обычно прибывало в одном эшелоне 150-300, реже до 800 заключенных.
Причиной переадресации взрослого мужского населения  из числа граждан, следующих в ссылку из Молдавской ССР и Западных областей УССР, в Ивдельлаг было резкое сокращение спецконтингента лагеря в связи с проводимой широкой амнистией заключенных и их мобилизацией в Красную армию. Кроме того, согласно распоряжением Государственного комитета Обороны (ГКО) и ГУЛАГа НКВД СССР, 3 500 заключенных Ивдельлага передавались в Управление строительства Богословского алюминиевого завода в поселке Турьинские рудники. На станции Свердловск-Сортировочный из "бессарабских" эшелонов были изъяты  мужчины трудоспособного возраста от 18 до 55 лет, которые в качестве подследственных направлялись в Ивдельлаг. Исходя из средней численности семей, определяемой в 6-8 человек и исключая из общего количества "бессарабцев" стариков и детей, можно предположить, что в Ивдельлаг было этапировано тремя эшелонами 2 000 - 2 500 человек, осужденных в Ивдельском ИТЛ по статье 49 УК РСФСР «Социально-опасный элемент». Действительно, зимой 1941/42 года среди заключенных лагерей НКВД была зафиксирована высокая смертность, причинами которой было снижения норм питания в ГУЛАГе, переаклиматизации осужденных, прибывших из регионов с более благоприятным климатом, а также вследствие тяжелых условий труда и лагерного быта. Однако, согласно статестических данных, смертность среди «бессарабцев» не превышала смертности среди других этнических групп и была вызвана индивидуальными обстоятельствами (общим состоянием здоровья, трудовыми навыками, способностью адаптации к экстремальным условиям жизни в лагере и т.д.). Подавляющая часть «бессарабцев» пережила самый тяжелый период начала войны, когда, в условиях тяжелых военных поражений Красной армии, эвакуации промышленных предприятий и людских ресурсов в глубь страны, жизнь отдельного человека (лагерного ли заключонного или простого обывателя на воле), его права и свободы почти не имели значения. Всех «бессарабцев» категории «А» весной 1943 года этапировали из Ивдельлага в Усть-Ижемский ИТЛ, расположенный в Коми АССР, а лица нетрудоспособной категории или с установленной инвалидностью – были «актированы» и направлены в ссылку в Томскую область. В Ивдельлаге остались немногочисленные специалисты: медики, аптекари, агрономы и зоотехники, переведенные на бесконвойный режим содержания, с правом проживания за пределами «зоны» (в том числе со своими семьями), но с ограничениями на передвижение вне лагерного подразделения и обязанностью ежемесячно отмечаться в режимном отделе лагпункта. Все они дожили до конца срока и после освобождения, в большинстве своем, до 1954 года продолжали работать в Ивдельлаге в качестве вольнонаемных сотрудников.