Jass писал(а) 24.08.2017 :: 22:44:10:Так вроде же русский это искусственный язык?
Вы повторяете националистические выдумки. Белорусский, украинский и русский - языки, уходящие корнями в древнерусский язык.
"
Лексический состав Р. я. – продукт длительного, многовекового историч. развития. Будучи в своей основе исконно русским, он активно пополняется за счёт производных слов, создаваемых по собств. словообразоват. моделям. В совр. лит. Р. я. производные (словообразовательно мотивированные) слова составляют примерно 95% всего словарного состава. Др. источником пополнения словарного состава Р. я. были в разные историч. эпохи и являются в совр. языке лексич. заимствования. Так, ещё в др.-рус. лит. язык проникли из старославянского языка и церковнославянского языка т. н. славянизмы: «краткий», «глава», «гражданин», «освещать», «единый» и т. п. Из тюркских языков в средние века были заимствованы такие слова, как «башмак», «деньги», «казак», «сундук» и др. Заимствования из зап.-европ. языков активизировались начиная с эпохи Петровских реформ и далее в 18–19 вв.: из нидерландского («апельсин», «зонтик», «каюта», «матрос»), немецкого («циферблат», «штамп», «парикмахер»), французского («банальный», «галантный», «вестибюль», «жакет», «пюре»), английского («бойкот», «бульдог», «спорт», «лидер»). В 20 – нач. 21 вв. преобладают заимствования из англ. языка: «бизнес», «лайнер», «спринт», «слайд», «компьютер», «шоу» и др. Значит. слой совр. рус. лексики, особенно в сфере науч.-технич. терминологии, составляют интернационализмы (с преобладающими в них лат. и греч. корнями), что соответствует общемировому процессу интернационализации терминологии. Др. заметные источники пополнения словарного состава лит. Р. я. наших дней новыми словами и значениями – просторечие и жаргоны («беспредел», «вырубиться», «расклад» ‘соотношение сил’, «разборка» ‘драка, выяснение отношений’ и др.).
В целом открытость Р. я. к иноязычным заимствованиям, их активное усвоение и приспособление к рус. грамматич. системе – характерная черта, прослеживаемая на всём протяжении историч. развития Р. я., свидетельствующая о гибкости его лексич. строя и являющаяся одним из источников его словарного богатства.
В
истории русского языка выделяются 3 периода. 1-й период (6–7 – 14 вв.) начинается выделением вост. славян (предков русских, украинцев и белорусов) из общеславянского единства. С этого времени ведёт своё существование и вост.-слав. (др.-рус.) язык – предшественник рус., укр. и белорус. языков (см. Древнерусский язык). В 14 в. началось его деление на 3 языка вост. славян.
На вост.-слав. языке говорили племена, заселявшие территорию от Ср. Поднепровья на юге до оз. Ильмень на севере; от верхнего течения Оки, Волги и Дона на востоке до Волыни, Подолии и Галиции на западе. Диалекты этих племён были близки друг другу и характеризовались теми особенностями, которые развились в процессе выделения вост. славян из общеславянского единства и отсутствовали в др. слав. языках.
В 9 в. в среднем течении Днепра, на территории, заселённой племенем полян, возникло феод. гос-во – Киевская Русь (см. Древнерусское государство). Оно объединило вокруг себя вост.-слав. племена, составившие др.-рус. народность. Языком этой народности был др.-рус. язык, сформировавшийся в осн. на базе диалектов вост.-слав. племён.
В 10 в., с принятием христианства, на Русь стали поступать из Болгарии церковные книги, написанные на старославянском языке. Это способствовало распространению письменности. Книги переписывались рус. писцами, которые таким образом усваивали особенности старославянского языка. Вместе с тем, распространяясь через книги по широкой территории, занятой славянами, старославянский язык впитывал в себя местные языковые особенности. Так в 11–12 вв. образовались местные разновидности (редакции) старославянского языка; совокупность этих редакций – вост.-славянской (рус.), юж.-славянских (ср.-болг., серб.) и зап.-славянской (чеш.) – носит назв. церковнославянского языка. Он был общим лит. языком славянства на протяжении всего ср.-век. периода. Тексты на церковнославянском языке были связаны гл. обр. с церковной тематикой, это прежде всего канонич. книги Священного Писания. Древнейшей из дошедших до нас книг, написанных на Руси, до недавнего времени считалось Остромирово Евангелие (1056–57). Однако более древним является текст в т. н. Новгородском кодексе (кон. 10 в. или 1-я пол. 11 в.). Язык этого памятника, безусловно, старославянский, но характер ошибок, допущенных писцом, «однозначно свидетельствует о том, что он был… восточный славянин (т. е. русский в том смысле, в котором этот термин используется применительно к древнерусской эпохе)» (А. А. Зализняк, В. Л. Янин). На церковнославянский язык переводились также сочинения с др. языков (гл. обр. с греческого). Проф. переводчики существовали на Руси уже в нач. 11 в. В это же время возникали и оригинальные произведения, написанные др.-рус. писателями на церковнославянском языке: напр., «Слово о законе и благодати» митр. Илариона (сер. 11 в.), «Житие Феодосия Печерского» (кон. 11 в.), «Чтение о Борисе и Глебе» (кон. 11 в.), «Сказание о Борисе и Глебе» (11 в.).
В этот же период существовали и светские жанры письменности: записи и комментарии реальных историч. событий (зачастую в худож. форме), описания путешествий, а также тексты законов и частная переписка. Язык этой письменности – др.-рус. язык – существенно отличается от церковнославянского языка, он наполнен разнообразными словами и формами живой вост.-слав. речи. Он отразил койне, складывавшееся на вост.-слав. основе в крупных городах Рус. государства (прежде всего в Киеве). В письменности койне употреблялось в обработанном, упорядоченном и «окнижненном» виде. И в койне, и в письм. речь, возникшую на его основе, проникли славянизмы. Количество и состав славянизмов в др.-рус. письменности во многом зависели от её содержания. Лит. произведения использовали их в большей степени, деловая письменность – в меньшей. В др.-рус. письменности осуществлялся отбор славянизмов, наиболее употребительных в памятниках церковнославянского языка. Эти славянизмы вступали в разнообразные процессы взаимодействия с народно-разг. элементами языка.
Произведения светской письменности, написанные на др.-рус. языке, делятся на 2 группы: 1) летописные рассказы и худож.-повествоват. лит-ра [сочинения Владимира Всеволодовича Мономаха (кон. 11 – нач. 12 вв.), «Слово о полку Игореве» (кон. 12 в.), «Девгениево деяние» (перевод на др.-рус. язык визант. романа 10 в., сделанный в 12–13 вв.), «Моление Даниила Заточника» (1-я пол. 13 в.), «Слово о погибели Русской земли» (13 – нач. 14 вв.), «Задонщина» (кон. 14 в.) и др.], написанные на др.-рус. лит. языке; 2) памятники делового характера и частная переписка (в т. ч. грамоты, написанные на берёсте; см. Грамоты, Берестяные грамоты), в разной степени непосредственно отразившие устную разг. речь.
В 11–14 вв. в др.-рус. языке произошли существенные изменения. Важнейшим изменением в фонетике было закончившееся в 12–13 вв. т. н. падение редуцированных (см. Редуцированные гласные). Изменился и ряд др. звуков и их сочетаний. В области склонения существительных произошло уподобление одних типов склонения другим и образование благодаря этому немногих осн. образцов склонения. Важнейшие изменения в спряжении глагола – выход из употребления нескольких форм прош. времени (аориста, имперфекта, плюсквамперфекта) и образование на базе перфекта одной формы прош. времени на -л.
2-й период (15–17 вв.) начался с распадом единого вост.-слав. языка и возникновением языка великорусской народности. Наиболее древние памятники Р. я. фиксируют сравнительно мало черт, закреплённых только за к.-л. одной территорией (напр., цоканье, отражающееся в новгородских памятниках с 11 в.). Письменность распространялась из Киева, поэтому язык киевских памятников, во многом отражавший киевское койне, влиял на речь др. мест. Однако с течением времени в памятниках разных территорий встречается всё больше местных черт, что свидетельствует об увеличении диал. различий в устной речи. Причинами этого явились распад Др.-рус. гос-ва, переход ведущей роли к сев. и сев.-вост. местным центрам (Владимир, Суздаль, Ростов и др.), усиление феод. раздробленности. Уже памятники 12 – нач. 13 вв. отражают ряд явлений, различных для юга и юго-запада, с одной стороны, севера и северо-востока – с другой. Наиболее древним из них было удлинение и дифтонгизация исконных [е] и [о] перед слогами с утраченными [ь] или [ъ] («печь» > п[и͡е]чь, «конь» > к[у͡о]нь), свойственное юж. говорам, лёгшим в основу укр. языка: в укр. лит. языке на месте дифтонгов представлено [и] (пiч, кiнь). Формирование языка великорусской народности сопровождалось значит. изменениями и в грамматич. строе, и в словарном составе, отличающими этот язык от украинского и белорусского: утратилась звательная форма («отче», «господине»); появилась форма им. п. мн. ч. с окончанием -а («города» вместо «городи»); [ц], [з], [с] в формах склонения заменились на [к’], [г’], [х’] (появились формы типа рукэ, ногэ, сохэ вместо руцэ, нозэ, сосэ) и др.
Местные различия имелись и в языке великорусской народности. Среди диалектов, сложившихся во 2-й пол. 12 – 1-й пол. 13 вв. [новгородско-псковский, смоленский, ростово-суздальский и акающий (см. Аканье) диалект верхней и средней Оки и междуречья Оки и Сейма], ведущее место постепенно занял ростово-суздальский (севернорусский по происхождению) диалект. В состав этого диалекта входил моск. говор. Москве, ставшей со 2-й четв. 14 в. политич. и культурным центром, принадлежала особая роль в унификации норм Р. я. Вокруг Моск. кн-ва объединился целый ряд др. княжеств, и в 15 в. сложилось обширное гос-во – Моск. Русь. В 16 в. постепенно вырабатывались нормы моск. разг. речи, в которой нашли отражение явления как северных, так и южных великорусских диалектов: мн. особенности согласных звуков (напр., «г» взрывное) были унаследованы от сев. говоров, а гласных (напр., аканье) – от южных. Севернорусскими по происхождению являются произношение [т] (твёрдого «т») в окончании 3-го лица ед. и мн. ч. глаголов («идёт», «идут»; ср. южные «идеть», «идуть»), произношение звука [в] в окончании род. п. ед. ч. прилагательных и местоимений муж. и ср. рода (то[в]о, добро[в]о; ср. южные «того», «доброго» с [ɣ] – «г» фрикативным) и др. Разг. речь Москвы нашла отражение в деловых документах моск. приказов, а язык этих документов (равно как и сама разг. речь) оказывал влияние на др.-рус. лит. язык, отразившееся в языке мн. произведений 15–17 вв. [«Хожение за три моря» Афанасия Никитина, сочинения Ивана Грозного (см. Иван IV Васильевич), И. С. Пересветова, Г. К. Котошихина, Арсения Суханова и др., «Повесть о Петре и Февронии», «Повесть о псковском взятии», «Повесть об азовском осадном сидении донских казаков», сатирич. лит-ра].
В лит. языке 15–17 вв. продолжался начавшийся в предшествующий период процесс отбора и освоения славянизмов. Как и тогда, существовала большая лит-ра на церковнославянском языке, развитие которого на рус. почве в 15–17 вв., однако, характеризовалось рядом особенностей: его рус. разновидность испытывала сильное влияние со стороны юж.-слав. разновидностей; он превратился в замкнутую систему, отчётливо противопоставленную др. разновидностям языка; вместе с тем он более широко, чем в предшествующий период, охватывал светские жанры (публицистику, историч. произведения, путешествия, светские повести и т. п.), что способствовало проникновению в него разг. элементов.
Страниц: 
Галицкая Русь под властью Габсбургов (1772-1918 гг.) (Прочитано 451190 раз)