Татьяна Муратова
Частый гость
 
Вне Форума
Сообщений: 123
Город Северобайкальск, Бурятия
Пол:
ИПИ Иркутск
|
продолжение
Ф.Н. Резанова помнят, о нем стихотворение Ю.В. Мазитова, которое я прочитала в музее: «Посетите музей иногда, Не теряйте с историй связь. Здесь в витринах застыли века – След эпохи, что вдаль унеслась. Экспозиции молча внимая, Вдруг услышишь, как будто вдали Ровным клином, на юг улетая, Кличут в путь за собой журавли. Журавли – это годы, мгновенья, Из которых сложились года. Здесь художник нашел вдохновенье И остался душой навсегда. Он построил в цепочку былое: С той поры, когда в каменный век Шкуру с мамонта камнем снимая, О металле не знал человек. В каждом зале своя тишина И эпоха, и время, и час. Ты услышишь, как стонет душа, И звенят кандалы на ногах. Здесь доносится сабельный звон, Стук копыт, хрип усталых коней, Кто-то смерти отвесил поклон, И остался среди ковылей… Создавая огромным трудом, Феодосий Никифорыч знал – Это нужно сейчас, будет нужно потом – Он искал, он творил, воскрешал… Посетите музей иногда, Не теряйте с историей связь, Здесь в витринах застыли века – След эпохи, что вдаль унеслась». Нерчинский Завод. Из Газимурского Завода мы заехали в Тайну – родную деревню моих родителей. «Тайна была основана в 1773 году при организации рудника и Газимурского плавильного завода. Позднее входила в Догьинскую станицу Нерчинского уезда. В 1902 году было 137 домов, 689 человек жителей. Школы не было. Добывали свинец, серебро, охру, каолин» (данные Читинского краеведческого музея). Мама рассказывала, что Тайна была одной из немногих деревень, которая всегда оставляла крынки с молоком и краюху хлеба у ворот для беглых каторжников. Жители других деревень часто сдавали каторжников властям за плату. Почему тайнинские жители были милосердны? Вероятно, потому что этап каторги проходил через деревню, и они видели, как гнали каторжан по этапу. Деревушка в живописном месте, с ухоженными огородами, стадом коров на окраине, невдалеке на сопке – лес, чем не удобное место для проживания моих предков? Сейчас стоимость жилья в деревне резко поднялась из-за предстоящего строительства планируемой железной дороги. Николай I очень хотел, чтобы декабристов забыли, но вопреки его желаниям, расцвели города и поселки по пути следования каторжан. И вот уже в самом дальнем углу, на самой каторге, планируется строительство еще одной железной дороги и горно-обогатительных комбинатов, учатся сибирские дети в Москве по специальной программе для будущей работы на вновь открывающихся комбинатах и рудниках, полным ходом идет освоение Сибири. А ведь не прошло и 150 лет с того времени, когда было крепостное право, полное рабство и бесправие. В книге о БАМе «От Байкала до Амура» я нашла стихи неизвестного автора, выражающие связь нашего поколения с декабристами: «Мы помним все, на чем мы вырастали, На чем стоит советский монолит, - Чтобы дойти до БАМа звонкой стали, Вам Кюхельбекер нес теодолит. Все декабристы к вам приходят в стужу, Вы видели, как с компасом в руке Волконский, Оболенский и Бестужев С рабочими шагают по тайге? Ступайте осторожней: здесь, под нами, На каждой трудной бамовской версте, Как наш наинадежнейший фундамент, Века застыли в вечной мерзлоте». Из Тайны мы поехали в Нерчинский Завод. Зарядки аккумулятора для фотоаппарата хватило лишь на две фотографии – у стелы на Нерчинский Завод и на центральной площади Нер-Завода. Музей был закрыт на обед. Мы дождались его открытия и самостоятельно без экскурсовода проследовали по залам музея. Подобно музею в Газимурском Заводе, музей в Нерчинском Заводе был создан в семидесятые годы прошлого века, а точнее в 1972 году преподавателем школы Алексеем Васильевичем Чащиным. Сначала это был школьный уголок, в который А.В. Чащин вместе с детьми собирал экспонаты по селам. Потом местные власти дали под музей бывшее здание Госбанка. В 1982 году санкт-петербургские художники сделали макет памятника декабристам, который планировали установить на центральной площади Нерчинского Завода. Но финансирования получено не было, поэтому остался в музее лишь макет мемориала, который украшает музей и поныне. Какой-либо литературы о декабристах в музее не продается, есть лишь на показ. Альманах к 330-летию Нерчинского Завода был выпущен в столь мизерном тираже на собственные средства музея и спонсорскую помощь, что книга мгновенно стала библиографической редкостью. Татьяна Сергеевна Дорофеева, бывший директор музея, а сейчас научный сотрудник, порывалась принести нам один экземпляр, который она на всякий случай спрятала, но его не оказалось в ее шкафу, видимо новый директор Василий Николаевич Лагозин распорядился на счет этой книги самостоятельно. Так мы остались без сборника и информации по Нерчинскому Заводу. Татьяна Сергеевна рассказала мне, что они работают с детьми из Калги, Горного Зерентуя, Большого Зерентуя и местной школы. Отсутствие транспорта, телефона, денег на капитальный ремонт полов и текущий ремонт помещений, мизерная зарплата не позволяет работникам музея осуществить все свои планы в работе музея на процветание своего села. Дальность местонахождения, плохие дороги, отсутствие специального туристского маршрута по местам декабристов, отсутствие выделенного канала на Интернет, путаница с названием места каторги (Нерчинск – а в действительности Нерчинский Завод) – все это не позволяет в полной мере использовать фонды музея, как в целях сохранения памяти о декабристах, так и для воспитания патриотизма в подрастающем поколении. Но во время перестройки, как ни странно, выжить было легче, так как отдел культуры выделял деньги на содержание музея. Сейчас стало сложнее, так как срочно необходим ремонт помещения, а денег нет и взять не откуда. Все экспонаты в музее подлинные, репродукций и новых копий очень мало. Меня заинтересовала фотография домика декабристок в Благодатском, я спросила, откуда и как она появилась в музее. В ответ мне сказали, что за давностью лет никто не помнит, откуда она. Поинтересовавшись, куда мы едем из Нерчинского Завода и, узнав, что в Горный Зерентуй, Татьяна Сергеевна посетовала, что работник музея в Горном Зерентуе может не принять нас и не показать коллекций музея, такой случай уже был. Надо было бы заранее с ней договориться о посещении. Но из-за отсутствия телефона и связи как таковой вообще, это сделать было невозможно. И мы, попытавшись купить простейший фотоаппарат в магазине, но не найдя его, без связи, без фотоаппарата и надежды попасть в музей Горного Зерентуя, поехали дальше. Везде цвели поляны Марьиных кореньев. Я вспомнила одну легенду, которую рассказывала мне мама. Одна знатная дама, направляясь за мужем в Горный Зерентуй, увидела многоцветье Марьиных кореньев и воскликнула: «Какая благодать!». Падь назвали Благодаткой, а рудник - Благодатским. Народ приписывал это Марии Николаевне Волконской, но, судя по тому, что Волконский был отправлен на каторгу в Благодатск, название это уже было до декабристов. Впервые вышел Царский указ №36 «Об отсылке присуждаемых к смертной казни, или с жалованием вечной ссылки людей, вместо Балтийского порта, в Нерчинские заводы» 3 февраля 1769 года. Он гласил: «По Высочайшему ЕЯ Императорского Величия указу, состоявшемуся за подписанием от Сената доклада в 3 день февраля сего 1769 года повелено присужденных и впредь присуждаемых к смертной казни, или с жалованием к вечной ссылке вместо того, что доныне ссылались оные в Балтийский порт, отсылать из всех судебных мест на Нерчинские заводы в тамошние работы. И вследствие сего, Правительствующий Сенат приказал: по содержанию оного ЕЕ Императорского Величества Высочайшего указа об отсылке наказанных колодников на Нерчинские заводы в тамошние работы, дать надлежащему исполнению знать из сената указами во все коллегии, канцелярии, губернии и провинции, а из оных в приписанные города, о чем и к находящемуся в Балтийском порте полковнику Муравьеву послать указ, а в Московские Правительствующего Сената Департаменты и в святейший Синод сообщить сведения, и о том в помянутые места указы посланы и сведения сообщены». (Полное собр. Законов Российской Империи т.XVIII, СПб, 1830, с843 – Читинский краеведческий музей). Так еще Екатерина II определила места каторги. И вот перед нами оказался тот самый знаменитый Благодатск. Улица домов, сопки с бывшими шахтами – больше ничего не запомнилось, хотя мы несколько минут специально осматривали окрестности. Где-то здесь, у подножия горы, была деревянная тюрьма, в которой содержались колодники, которая потом сгорела, да на этой улице в неизвестно каком месте стояла избушка, куда в 1827 году приехали княгини М.Н. Волконская и Е.И. Трубецкая. Горный Зерентуй. Перевалив через сопку от Благодатска, мы оказались в Горном Зерентуе. Поехали искать тюрьму, в которой располагается музей. Почти на окраине села, рядом с озером, мы отыскали музей. Он оказался закрыт. Зайдя в новую, недавно открытую школу, мы попытались найти работника музея. Без результата. Зайдя в здание бывшей тюрьмы с другой стороны, где располагается дом культуры, мы обратились к женщинам с вопросом о работе музея. Нам повезло. Девушка оказалась соседкой учителя истории Татьяны Яковлевны Поповой, работающей по совместительству в музее. Девушка сопроводила нас к дому учительницы, но той не оказалось дома. Мы остались ждать у дома, пока не подъехала машина. Полная женщина вышла из машины и окинула нас очень недовольным взглядом. Она была решительно настроена против поездки в музей. И только тогда, когда мой муж сказал, что я родилась здесь, в Горном Зерентуе, а сейчас мы проехали почти четыре тысячи километров, чтобы посмотреть родину, соприкоснуться с ее истоками, а без музея это невозможно, на ее лице появилась улыбка. Я показала паспорт, где было указано мое место рождения. Она заулыбалась более открыто. Полдела было сделано, она села в машину к своему мужу, и мы поехали в музей. Наша экскурсия началась с того, что Татьяна Яковлевна показала новый экспонат, который ей только вчера принес один из ее учеников. Это был небольшой кожаный кошелек, на котором металлические пластинки с надписями: для хранения золота, Варшава, 1904 год. Подлинность кошелька не вызывала сомнения. В экспозиции музея мое внимание привлек памятник декабристам в дальнем углу, под стеклом, где была надпись: «Гори, звезда пленительно счастья!» Перед отъездом я, изучая публикации о поездке коллектива работников журнала «Работница» по местам следования жен декабристов в 1985 году, написала стихотворение «Гори, звезда!» Честно, я совсем не ожидала найти эту строчку в музее Горного Зерентуя. Школьный краеведческий музей Горного Зерентуя был образован в начале 1970-х годов. Основатель музея – Виктор Степанович Таскаев (годы жизни: октябрь 1936 года – ноябрь 1980 год). С 1973 по 1979 годы он был преподавателем истории и обществоведения и директором школы. Экспонаты были собраны в селах учителем с детьми. Этот музей финансируется из школьного бюджета, его нужды объяснимы без особых пояснений. Тюрьма эта была построена в 1889 году, декабристы в ней не сидели. Стены тюрьмы толщиной более метра, они служили дымоходами, поэтому в тюрьме даже в самые жестокие морозы было тепло. Вокруг тюрьмы был высокий каменный забор толщиной более метра. Его развалины целы и поныне. За тюрьмой находился сад декабристов, в этом месте декабристы посадили лиственницы и большие кусты черемухи. Сейчас этих деревьев там нет, но название сохранилось, и растут там лиственные деревья, в основном тополя. Татьяна Яковлевна разговорилась, посмотрела все издания, купленные мною в музеях, переписала нужные ей книги, показала редкое издание из своей сокровищницы, книгу «Декабристы и Сибирь», издательства Москва, «Советская Россия», 1988 года под редакцией Марка Сергеева. Помечтала о том, что книгу эту переиздадут огромным тиражом, так как в ней есть все для нравственного воспитания молодежи на примере декабристов, она продумана, хорошо иллюстрирована и дает исчерпывающую информацию для школьников, студентов, учителей и всех, кто просто интересуется историей декабризма. Пролистав альбом, я с ней безоговорочно согласилась. Я еще не видела такого полного красочного издания.
|