Roxsalan писал(а) 08.01.2017 :: 19:20:22:Вообще, странные какие то скандинавы получаются и на Востоке и на Западе представляются именем в славянской огласовке в качестве переводчиков используют славянских рабов, потомкам скандинава Ингвара и скандинавки Хельги дают славянские, а не скандинавские имена, титулуют своих конунгов и ярлов по тюркски каганами и боярами, одеваются как кочевники, обход за данью называют славянским словом полюдье, названия городам дают славянские а вот пороги по скандинавски называют.
Чего там странного, учитывая особенности источников наших знаний. Масса государств раннесредневековой Европы складывается на полиэтнической основе, от Англии, не говоря о появлении там англосаксов, после 1066 года, вообще, знать долгое время говорит на старофранцузском .. Франция - франки и галло-римское население, вестготы в Испании, лангобарды в Италии, славяне селятся на Балканах .. Болгары плюс славяне = Первое Болгарское царство, можно обратить внимание, как меняются имена правителей в итоге .. Ничего странного. Многое известно на основе поздних записей ПВЛ, однако, что полюдье, что вейцла, суть одна..
"Первоначально вейцлами назывались пиры, которые задавали в своих усадьбах конунги либо население в честь конунга. В обязанности управляющих королевскими усадьбами – арманов входило устраивать такие пиры во время пребывания конунга с дружиной (125). На пир конунг обычно приглашал местных хёвдингов и наиболее влиятельных бондов, с которыми следовало поддерживать дружбу (126). Некоторые хёвдинги были достаточно богаты для того, чтобы достойно угостить конунга у себя дома. Сага рассказывает о бонде Аки из Вермаланда, который пригласил на пиршество одновременно конунгов Норвегии и Швеции, роскошно их угощал и при расставании преподнес богатые подарки (127). Богатый бонд Гейрмунд устроил пир для ярла Хакона в своем владении Скугги (в Суннмёре) (128). На такие угощения приглашали конунга и другие могущественные люди (129). Крупные собственники, устраивая пиры в честь конунга, по-видимому, рассчитывали на награду с его стороны. Конунг мог отблагодарить за гостеприимство, пожаловав земельное владение, так называемое drekkulaun (буквально – "пожалование за пир") (130), и высокое достоинство лендрмана (131).
Как мы уже установили, для содержания конунга и его свиты в посещаемых ими областях население было обязано устраивать вейцлы, что считалось его непременной повинностью (132). Выше приводился отрывок из "Саги об Инглингах", в которой рассказывалось о том, что конунг Энунд якобы в каждом округе основал усадьбу, после чего стал ездить по вейцлам. По-видимому, королевские усадьбы в различных районах страны играли прежде всего роль пунктов, в которые население должно было сдавать продукты, необходимые для угощения конунга и сопровождавших его дружинников. По мнению А. Стейннеса, система таких дворов-"погостов", по которым разъезжал конунг, потребляя "угощения" своих подданных, сложилась чрезвычайно рано, еще до Харальда Прекрасноволосого. Во всяком случае, со времени Харальда – первого объединителя Норвегии — король пользовался правом сбора вейцлы со всего населения (133). В "Законах Гулатинга" упоминается повинность населения фюльков сдавать королевским управляющим продовольствие для содержания прибывшего в эту местность государя (134). Угощения превратились в систему и тяжелым бременем ложились на бондов, тем более что с объединением страны численность дружины конунга возросла. Харальд Прекрасноволосый ездил в Согне (Западная Норвегия) по вейцлам, когда не было войны, с 60 дружинниками. Но, гласит "Fagrskinna", поскольку дела не позволили ему в назначенное время посетить эту область, он послал своих людей собрать угощение. Так продолжалось в течение трех лет. Королевские слуги приглашали к себе друзей и родственников, в результате на вейцлу являлось более ста человек, учинявших в пьяном виде всяческие бесчинства. На четвертое лето ярл Атли, управлявший в Согне, прогнал королевских людей и просил конунга посещать вейцлу самолично, либо собирать продовольствие (135).
"Круг Земной" изображает период правления сыновей Гуннхильд как время, неблагоприятное для народа, когда "прекратились сытные годы, ибо конунгов было несколько и каждый имел свою дружину; им было нужно много продовольствия, да к тому же они были жадными... Часто братья разъезжали по стране все вместе, а иногда каждый сам по себе" (136). Вскоре в Норвегии наступил такой голод, что конунгам едва хватало средств, чтобы прокормить свою дружину, и это побудило конунга Харальда Серая Шкура и его братьев поступить на службу к датскому конунгу (137). Через некоторое время после изгнания сыновей Гуннхильд из Норвегии один из них – Гудрёд возвратился в Вик и, грозя войной, заставил его жителей платить ему вейцлу. С частью своей дружины он стал объезжать область, собирая кормления (138); во время этой поездки он был убит сторонниками Олава Трюггвасона. Ярл Эйрик, правивший после гибели Олава Трюггвасона, решался ездить по вейцлам лишь тогда, когда имел при себе большую дружину (139). Давая оценку некоторым правителям Норвегии, саги нередко говорят о тяжелом угнетении ими бондов. Харальд Серая Шкура был очень любим своими людьми, к которым он проявлял доброту, но с бондами был жесток (140). Буквально то же самое говорится в "Хеймскрингле" о Магнусе Голоногом (141).
Изучение саг о конунгах X-XII вв. не оставляет сомнения, что поездки по вейцлам совершались ими регулярно, а сопровождавшая их свита росла. Олав Харальдссон постоянно разъезжал по стране и "приказывал устраивать для себя угощения повсюду, где имелись королевские усадьбы" (142). Так он посещал одну область за другой. Между тем его дружина увеличивалась и составляла уже 300 {360} человек. "Вследствие этого ему не стало хватать угощений, как они были установлены прежде: ибо до того было в обычае, что конунги ездили по Упплёнду в сопровождении 60 или 70 человек, но никогда не более ста {120} (143). Поэтому конунг стал двигаться быстрее и оставаться на одном месте не долее, чем на одну ночь" (144). Таким образом, посещение конунгом и его свитой королевских владений налагало на всех жителей данной области действительно тяжелое бремя, которое увеличивалось в связи с ростом числа дружинников. Поскольку подобные визиты конунга истощали материальные ресурсы местного населения, они могли повторяться лишь через значительные промежутки. "Обычай прежних конунгов (siðr inna fyrri konunga), – гласит сага, – был таков, что они объезжали вейцлы в Упплёнде каждую третью зиму" (145). Однако конунги теперь мало считались со старыми обычаями, связанными со сбором вейцлы (146), и предъявляли бондам повышенные требования. При поездке по Раумарики (один из фюльков Упплёнда) Олав Харальдссон убедился, что предоставляемого ему кормления недоставало, ибо отряд его был слишком велик. "Тогда он приказал бондам приготовлять больше продуктов, с тем чтобы можно было собрать кормление в таких местах, где ему, по его мнению, следовало оставаться дольше. Но в некоторых местах он останавливался на более короткий срок, чем предполагал ранее" (147). Иногда сбор вейцлы сочетался с посещением конунгом пиров, устраивавшихся в его честь хёвдингами и богатыми бондами, что, по словам саги, облегчало кормление дружины (148)."
Источник: А. Я. Гуревич. Избранные труды. Крестьянство средневековой Норвегии. – Спб: Издательский до Санкт-Петербургского государственного университета, 2006
http://ulfdalir.ru/literature/0/754Всплывает в памяти рассказ ПВЛ, о том, как князь Игорь собирал дань с древлян.