иван васильевич писал(а) 07.01.2017 :: 19:54:08:Ну в древнерусском, понятно, даже можно сказать естественно. И почему мы должны плясать от шведского, а не от осетинского (и других!), а если в последнем кроме fors, сохранилось (случайно!) и еще какое слово из древнерусского.
По хорошему нужно плясать от того, когда, почему да и зачем скандинавы дали названия порогам, кто сообщил эти названия информатору К.Б. Я уже писал здесь об этом, получается странная вещь, городам свои названия скандинавы не дали, рекам тоже, а вот порогам дали. Что за избирательность? Любопытные мысли относительно росских названий порогов в свое время высказал Горский:
"Между тем никто не попытался представить механизм восприятия и обработки информации о топонимике порогов Днепра при создании "De administrando imperio".У автора главы 9[130] в распоряжении оказалось два разноязычных ряда названий. С определением одного из языков не могло возникнуть вопроса - это был славянский язык, хорошо известный в Византии: на нем говорили южные славяне, входившие и в число подданных империи, и в число ее соседей (в самом тексте "De administrando imperio" обнаруживается знание ряда славянских слов). Сложнее обстояло дело с другим рядом названий. В то время в Византии, разумеется, отсутствовали термины, которыми оперируют по отношению к языку этих наименований современные исследователи, - "скандинавский", "древнескандинавский", "древнешведский"; не мог он быть определен в середине Х века и как язык "варангов" (византийский вариант термина "варяги"), поскольку последнее именование норманнов появляется в византийских источниках много позже. Единственное, что могло быть известно Константину - это то, что данным языком пользуется некая часть тех, кто в Византии именует себя "русью". Насколько значительна была эта часть - определить на основе только данного источника невозможно; с равной долей вероятности можно допустить и 100 %, и ничтожно малую долю. Ведь даже если подавляющее большинство "руси" говорило по-славянски, славяноязычные названия порогов не могли быть определены автором как "русские" - поскольку язык, на котором они звучали, был давно известен в Византии как именно славянский. С другой стороны, даже если доля скандинавоязычных представителей руси была бы ничтожно мала, их язык не мог быть обозначен иначе как "русский" - поскольку других вариантов этнонимического определения в распоряжении у автора просто не имелось. Таким образом, сведения главы 9 трактата Константина позволяют лишь утверждать, что определенная часть "руси" пользовалась скандинавским языком. Чтобы определить, что представляла собой эта часть, нужно, следовательно, обращаться к другим данным. Появившийся на свет незадолго до создания "De administrando imperio" наследник киевского стола получил славянское имя Святослав, а двое из трех его рожденных в 50-х - начале 60-х гг. сыновей - славянские имена Ярополк и Владимир, что говорит о далеко зашедшем процессе ославянивания правящей династии[131] (при том, что династический именослов, носивший сакральный характер, обычно особенно долго сопротивляется ассимиляции; так, в правившей в Первом Болгарском царстве с конца VII в. тюркской династии славянские имена появляются только в середине IX в.). В той же главе 9 "De administrando imperio" в рассказе об объезде дружинниками киевского князя подвластных "Славиний" с целью сбора дани это мероприятие называется славянским словом πολύσια - "полюдье" (а не его скандинавским аналогом "вейцла"), а также, вероятно, передается в греческом переводе славянский глагол "кормитися".[132] Исходя из этих свидетельств можно предполагать, что киевская династия и ее окружение, основу которого составляли потомки дружинников, пришедших в Киев с Олегом в конце IX в., в середине Х столетия пользовались славянским языком (что неудивительно, т. к. они представляли собой уже в основном третье-четвертое поколения потомков варягов, пришедших в Восточную Европу из Скандинавии, не говоря о том, что за более чем полвека княжения в Киеве Олега и Игоря в дружинный слой должно было влиться немало людей местного происхождения). Кто же тогда говорил на скандинавском языке, определенном в "De administrando imperio" как "русский"? Игорь, согласно "Повести временных лет", нанимал варяжский воинский контингент для несостоявшегося похода на Византию 944 г..[133] Часть этих варягов погибла в последовавшем походе на Кавказ, кто-то, вероятно, вернулся на родину. Но некоторое количество наемников несомненно влилось в русский дружинный слой, требовавший пополнения после потерь, понесенных войсками Игоря в неудачном походе на Царьград 941 г.[134] Эти люди родились в Скандинавии и, естественно, продолжали пользоваться скандинавским языком. В Византии они, будучи на службе русского князя, представлялись как "русь", наравне со славяноязычными носителями этого этнонима. Очевидно, из этой среды и происходил информатор автора "De administrando imperio" о скандинавоязычных названиях днепровских порогов. Он сообщил наименования, которыми пользовались уроженцы Скандинавии, передвигавшиеся по "пути из варяг в греки". Поскольку информатор относился к "руси", автор трактата и определил данные топонимы как "русские", четко представляя, что известный ему параллельный перечень названий, хотя и используется тоже представителями "руси", принадлежит языку славянскому." (АНТОН ГОРСКИЙ - РУСЬ: ОТ СЛАВЯНСКОГО РАССЕЛЕНИЯ ДО МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА)
Страниц: 
