Tang Ni
+
Вне Форума
Сообщений: 4964
唐猊
Пол:
|
Маньчжурская администрация в землях Нингуты и вассальных владениях в Приамурье (1610 – 1660) Земли Нингуты 寧古塔, на которые совершали свои походы все маньчжурские правители, начиная с Нурхаци 努爾哈赤 (1559‑1626), имели важное значение для развития молодого маньчжурского государства. С самого начала они служили плацдармом экспансии в северном и северо-восточном направлениях, для чего маньчжурами в Нингуте создавались соответствующие органы управления. Несмотря на актуальность данной темы для правильного понимания обстановки в Приамурье накануне прихода туда русских землепроходцев, она не стала пока предметом специального исследования. В этой статье автор постарается отчасти восполнить этот пробел и рассмотрит данный вопрос на основе имеющихся в его распоряжении источников. Для удобства изложения материала можно разделить ранний период развития системы управления землями Нингуты на 3 периода: 1) 1610-1633 – период управления через систему ниру с местными князьями во главе. 2) 1633-1652 – период подчинения земель Нингуты Мукденскому амбань-чжаньгиню. 3) 1653-1660 – учреждение должности Нигутинского амбань-чжаньгиня и создание системы военной администрации земель Нингуты. Временные рамки данной статьи определены таким образом, чтобы охватить развитие административной системы с самого первого упоминания о подчинении земель Нингуты маньчжурскому государству, и довести повествование до вступления в должность второго Нигутинского амбань-чжаньгиня. Подобная периодизация, с одной стороны, наиболее полно показывает развитие процесса совершенствования и оптимизации системы управления вассальными княжествами к северу и югу от Амура в условиях перманентной войны, ведущейся основными силами маньчжуров на китайском фронте, а с другой, позволяет поставить перед исследователями ряд частных задач, которые могут пролить свет на частности функционирования аппарата военной администрации Нингуты. Период первый – от Сэнгэ до Убахая Местный правитель из племени воцзи[1] Сэнгэ признал свою зависимость от Нурхаци еще в 1610 г. Он присоединился (гуйшунь 歸順)[2] к маньчжурам с 300 семей своих подданных. Г.В. Мелихов указывает, что в дальнейшем ко двору императора Хуантайцзи 黃太極 (1599‑1644) неоднократно (в 1633, 1635 и 1639 гг.) приезжал некий Сэнгэ «с востока», относимый хронистами уже к племени шицюань 使見 и называемый правителем селения Гайцин (15, с. 79). Однако проживавшие восточнее Сунгари племена шицюань в этническом и культурном отношении резко отличаются от племен воцзи, проживавших в бассейне реки Хурха-бира, а более чем 20-летний перерыв в отношениях между Сэнгэ и маньчжурским правительством наводит на мысль о том, что в ранних маньчжурских хрониках упоминаются два разных персонажа с именем санскритского происхождения[3]. Первый правитель маньчжурского государства, Нурхаци, проводил гибкую политику в отношении соседних племен. Очень часто он жаловал своих сторонников феодальными титулами, оставляя их во главе тех же людей, которых они возглавляли до присоединения к маньчжурам, образуя из них новые военно-административные единицы – ниру (; см. [11, с. 74]). По всей видимости, случай с правителем воцзи по имени Сэнгэ относится к созданию именно такого вассального владения. Представляется, что люди Сэнгэ не были принуждены покинуть свои насиженные места, и остались проживать в местах своего прежнего обитания. Косвенно это предположение подкрепляется наставлением Хуантайцзи военачальникам Сарцзю, Иньту, Нартая и Ситу, отправленным в сентябре 1639 г. в поход на племя курка: «Внесите в списки тех, кто примкнул к нам, требуя от них уплаты дани мехами каланов; еще следует наставлять их, чтобы они отказались от зла и перешли на путь добра, и стали благонадежными [людьми]» (см. [15, с. 56]). При этом отмечалось, что «примкнувших прежде (т.е. до 1639 г. – А.П.) и сдавшихся, плативших дань 149 человек курка, а также вновь захваченных 292 человека – всех оставить в селении Яньчжу». Таким образом, присоединившиеся к маньчжурам добровольно могли быть оставлены в местах своего прежнего проживания при условии выплаты определенных налогов в пользу маньчжурского государства. Судя по упоминаниям в наставлении Хуантайцзи списков податного населения (баньту 版圖) и «наставлений», подобные акты присоединения и до 1639 г. сопровождались учреждением лояльной к маньчжурам администрации. Это дает основания предполагать, что начало развития административной структуры «земель Нингуты» можно отнести к 1610 г., когда местный князь Сэнгэ перешел на сторону Нурхаци. Однако упорядочение управления Нингутой и введение четкой структуры управления связано с деятельностью полководца Убахай-батуру, который упоминается в связи с Нингутой в описаниях событий 1633-1636 гг. Период второй – северные и восточные походы Убахая и учреждение должности мэйрэн-чжаньгиня Нингуты В 1629 г., по мнению Г.В. Мелихова, название «Нингута» в хрониках относится уже к наименованию конкретного населенного пункта, использовавшегося маньчжурами для организации походов на север и восток современного Дунбэя (см. [15, с. 55‑56]). Так, летом 1635 г. полководцы Убахай-батуру и Цзингурдай, осуществлявшие походы на племена, живущие в бассейне реки Хурха-бира и к востоку от нее, прислали из Нингуты гонца с вестью об одержанной победе. В ноябре 1635 г. из Нингуты на племя варка 瓦爾克 выступил очередной маньчжурский отряд. Поход вновь оказался успешным, и полководец Убахай-батуру, выполнявший роль командующего походами против северо-восточных племен, был пожалован за него чином мэйрэн-чжаньгиня[4]. Вскоре после этого, Убахай-батуру был назначен в «пограничный город Нингуту». По всей видимости, данный акт всего лишь юридически оформил сложившийся с 1633 г.[5] status quo, поскольку уже весной 1635 г. маньчжурские войска использовали Нингуту в качестве своей базы при походе на племя варка (см. [15, с. 56]). Согласно данным «Шэнцзин тунчжи» (聖京通志, изд. 1684 г.), для укрепления позиций маньчжурского государства в регионе Убахай-батуру развернул в регионе активное строительство, возведя на южном берегу р. Хайлар-бира (кит. Хайланьхэ 海蘭河) каменную крепость с обводом стены длиной в 600 ли (около 600 м) и высотой в 1 чжан (3,2 м). Эта крепость располагалась несколько ниже той Нингуты, которая будет отстроена в 1650-е гг. усилиями амбань-чжаньгиня 按班章京 Шарходы 沙爾虎達 (1599‑1659). Говоря о деятельности Убахай-батуру, можно утверждать, что с ней связано лишь установление прочного военного контроля за вновь присоединенными землями, а также введение основ регулярного налогообложения покоренного населения. По мнению Ян Биня, в это время система управления вассальными княжествами, контролируемыми из Нингуты, напоминала ханьскую систему цзими 羈縻[6]. Точнее о сути системы управления Нингутой и вассальными землями при Убахай-батуру и его преемниках сказать невозможно из-за отсутствия данных, однако существует, по меньшей мере, две попытки заполнить этот пробел для периода 1636-1653 гг. на основании упоминания в «Тайцзун шилу» (太宗實錄) в связи с событиями 1639 г. фразы бин цзян лю шоу 兵將留守 – китайские историки Цзи Пин и Юй Шэнъу трактуют ее как свидетельство наличия в бассейне нижней Зеи развитой системы цинской администрации. Неправомерность подобной трактовки текста источника как с точки зрения языка, так и с точки зрения исторических реалий убедительно доказал в своей статье Г.В Мелихов (см. [16]): недопустимо считать упоминание о воинах и командирах, оставленных для охраны трех селений, захваченных в ходе войны маньчжуров с коалицией среднеамурских племен, описанием постоянной администрацией территорий, находящихся в прямом управлении империи. С 1636 по 1653 гг. в Нингуте находился цинский наместник в должности мэйрэн-чжаньгиня, но до 1651 г. его имя остается неизвестным. Краткое упоминание о награждении в августе 1645 г. командиров гарнизонов Нингуты, Сюньяо и Фэнхуана не содержит упоминаний имен этих офицеров. Однако для данного периода существует ценное упоминание Ян Биня, что до 1653 г. Нингута подчинялась амбань-чжаньгиню Мукдена, в котором, после ухода маньчжурских войск в Китай, оставался гарнизон численностью всего в 774 человека (см. [15, с. 85]). Некоторые дополнительные сведения о цинской администрации на землях Нингуты содержатся в документах, составленных уже русскими землепроходцами из отрядов Пояркова, Хабарова и Степанова.
|