Существует точка зрения, что "Слово о полку Игореве" не имело автора. Что это не художественный шедевр, а  судебный протокол, записанный каким-то писцом одним длиннющим словом на суде, где судили князя Игоря за "самочинность" и срыв "генерального наступления" русских войск на половцев.Что Мусина-Пушкина этот "протокол" заинтересовал в первую очередь, как юридический документ. Мол, Мусин-Пушкин будучи обер-прокурором Синода собирал в основном именно юридические документы. Что большое количество "разноплеменных" слов в "Слове" --  выступления князей из разных уделов тогдашней Руси.Мол, князья эти говорили со своими акцентами, ибо языковая мешанина ( по-белорусски "трасянка) была естественным состоянием тогдашнего русского языка, особенно в пограничных княжествах. Мол, отсюда ( из протокола) и отрывочность, и обрывочность, и отсутствие формально-логической связи сюжета, а также ущербность последнего. Мол, если подходить к "Слову" с такой точки зрения, то "Оно" становится понятным и обретает смысл.
Что скажете, господа форумчане?

Суть концепции только в том, что я сюда вынес. Могу очень приблизительно допустить, что текст "плача Ярославны" -- часть оправданий Игоря. А как на самом деле -- не знаю.
Гипотеза на самом деле интересная!Интересно также, что могут по поводу этой гипотезы сказать профессионалы от "Слова".

Честно говоря, не знаю даже как отвечать.
Достоевский тогда - начальник МУРа: то вон старушку зарезали, то какой-то сумасшедший объявился, вот и списывает...

Да-да, забыл, а когда Жля мчится по земле и сеет горе из огненного рога, это случайно не канатчикова избушка?