SYVOROV UA
Профессор
Вне Форума
Всё в наших руках.
Сообщений: 1238
Украина. Харьков
Пол: 
НЮАУ им. Ярослава Мудрого
|
ВОЕВАТЬ, ТАК С ЮМОРОМ!
Военачальники Великой Отечественной знали толк не только в военном искусстве, но и в острословии, женщинах и прочих земных благах
Как-то во время войны маршалу Жукову не удалось в чем-то убедить Сталина, и они говорили на повышенных тонах. Георгий Константинович вышел из кабинета Хозяина в возбуждении и в сердцах обронил в приемной: "У-у, ж… с усами!" Генерал, ожидавший вызова к Верховному, войдя в его кабинет, доложил об услышанном. Сталин приказал вернуть Жукова. "Вы сейчас сказали: "ж… с усами". Кого вы имели в виду?" - в упор глядя на маршала, спросил Верховный. -"Гитлера, товарищ Сталин!" - тут же нашелся Жуков. Сталин чуть помолчал и пыхнул трубкой: "Правильно, товарищ Жуков, и я о нем так думаю. - И повернулся к генералу-доносчику: - А кого имели в виду вы?"
Этот бородатый анекдот знают многие. Говорят, что в 1950-х, уже после смерти Хозяина и ареста Берии, он был популярен и в среде самих прославленных маршалов Великой Отечественной. Байку эту иногда даже преподносили как "случай из жизни", имея в виду конкретных военачальников-нашептывателей, которым их наушничество боком и вышло…
Так ли это, сегодня проверить уже вряд ли возможно. Но есть забавные истории, связанные с нашими известными полководцами, которые больше похожи на правду, а то таковой и являются. Творцы Победы были не только "военачальниками крутых нравов" (под стать своей эпохе и боевой обстановке). Многие из них обладали изрядным чувством юмора, да и, как говорится, не чурались ничего человеческого. Свидетельства современников и их потомков донесли до нас ряд фактов подобного рода.
ЖУКОВ СТРАШНЕЕ ГУДЕРИАНА
Вот хотя бы история о том же маршале Жукове, относящаяся к осени 1941 года. Бои на подступах к Москве, на столицу прет танковая армада Гудериана, Георгий Константинович - командующий Западным фронтом. Молва о жуковской суровости и быстроте на расправу в то время уже распространилась в войсках - полководец успел тогда надавать немцам под Ельней, сдержать их наступление на Ленинград. И командующий одной из армий, генерал-майор Дмитрий Лелюшенко (в последующем генерал армии, дважды Герой), зная об этом, проявлял завидную изобретательность, избегая встречи с командующим фронтом.
Каждый раз, когда Жуков наведывался в его соединения, об остановке ему докладывали заместители Лелюшенко, который в данный момент всегда оказывался на передовой. До поры до времени Жуков не обращал на это внимания. А потом раскусил генерал-майора. Появившись в очередной раз в штабе соединения, он не без иронии спросил: "Где опять ваш хитрый хохол?" - "Возглавляет рейд по тылам противника!" - сразу же ответил дежурный генерал и показал на карте место нахождения своего командира. Жуков всмотрелся в карту и удивленно поднял бровь: "Он что, боится меня больше, чем Гудериана?"
РЮМКА КОНЬЯКА ОТ БАГРАМЯНА
У будущего маршала Ивана Баграмяна в бытность его командующим 16-й армией (переименованной позже в 11-ю гвардейскую) в оперативном отделе служил капитан Федор Свердлов. Он возглавлял группу информации, всегда был возле командующего, вел его карту и обязан был знать обстановку во всех подчиненных корпусах и дивизиях. Однажды, это было весной 1943-го, приехав с проверкой в одну из частей на передовую, Баграмян приказал Свердлову сходить в первую траншею и посмотреть, как там солдаты несут службу.
Дело было под вечер. В сопровождении двух офицеров капитан следовал по траншеям и вдруг за одним из-за поворотов в 25-30 метрах от себя увидел трех немцев. Скорее всего это была разведгруппа, устроившая засаду. Свердлов отпрянул назад, вместе с сопровождавшим полковым офицером забежал в недалеко расположенный блиндаж, откуда ротный вызвал по гитлеровцам минометный огонь.
- Когда я доложил обо всем Баграмяну, - рассказывал в 1990 году полковник в отставке Свердлов автору этих строк, - командующий, улыбнувшись, сказал: "Вот это был бы для немцев "язык"!" Но впредь в первую траншею или на передний край не посылал.
Баграмян всегда шутил очень тонко, умно, добро. Как-то - это было уже после войны - он, будучи в одной из частей, увидел на спортгородке молодых солдат, еще неокрепших, сутуловатых. "Как фамилия? - спросил у одного, не сумевшего (еще, видимо, и от волнения в присутствии маршала) выполнить простейшее упражнение на перекладине. - "Воробьев, товарищ маршал!" Баграмян похлопал его по плечу: "Ты, Воробьев, не расстраивайся, послужишь год - соколом станешь… А твоя фамилия?" - поинтересовался у другого слабака. "Орлов". - "Ну а тебе сам Бог велел в армии орлом стать!"
Конфуз произошел с третьим солдатом. Когда маршал спросил у него фамилию, тот смущенно потупился: "Козлов…" Иван Христофорович слегка улыбнулся и вдруг сказал: "Ты вот что, Козлов… петь любишь?" - "Так точно, запевала в роте". - "Ну вот видишь! Старайся больше - Козловским станешь!" Кто не помнит, Иван Козловский - знаменитый оперный тенор, имя которого в 30-60-х годах было у всех на слуху.
Свердлов же рассказал, что когда вечером он приходил к Баграмяну с итоговым донесением, на столе уже стояла приготовленная для капитана рюмочка марочного коньяка. Коньяк Баграмяну часто присылали в подарок из Армении, и пил он понемножку, исключительно его. Водку отвергал напрочь. И не курил. Подчиненных командиров встречал весьма радушно, шутил, извлекал из памяти веселые истории, приглашал к столу, а уж потом приступал с ними к серьезным делам… "Свою" рюмку начальник группы информации с удовольствием выпивал за здоровье самого Ивана Христофоровича или его жены Тамары Амаяковны, которая довольно часто приезжала и подолгу гостила у мужа.
КАК СТАЛИН РОКОССОВСКОМУ ПОЗАВИДОВАЛ
Маршалы и их женщины - особая тема... В 1942 году будущий маршал Константин Рокоссовский, находящийся на излечении в госпитале после ранения, оказался в обществе известной в ту пору киноактрисы Валентины Серовой. Случилось это в Большом театре.
Серова была весьма красивой женщиной, мужчины были от нее без ума. Достаточно сказать, что свои гениальные стихи "Жди меня, и я вернусь! Только очень жди!.." писатель, поэт и журналист Константин Симонов посвятил именно ей - во всяком случае, в годы войны в это верили все. И после ее встречи с Рокоссовским просто не могли не распространиться легенды (не хочется употреблять слова "слухи", "сплетни" к таким выдающимся людям) о том, что у них роман. Тем более что маршал святым не был, это признают и его потомки (как не были в этом смысле святыми и другие известные полководцы Великой Отечественной, тот же маршал Жуков "жил" со своей личной докторшей). Всю войну с 1941 года и почти до ее окончания у него была и "фронтовая жена" - военврач Галина Таланова, от которой Рокоссовский даже нажил дочь Надежду.
Была ли Серова у Рокоссовского на фронте, доподлинно не известно, но сохранилась следующая история. Будто бы Лаврентий Берия доложил Сталину о том, что, мол, артистка Серова живет в штабе у Рокоссовского. "Серова? Красивая женщина. Очень красивая", - отреагировал Верховный. "Но, товарищ Сталин, авторитет командующего падает. Что будем делать?" - "Что будем делать? - Сталин начал задумчиво прохаживаться по кабинету. - Что будем делать… Завидовать будем, товарищ Берия!" И, остановившись напротив всесильного наркома, уже серьезно спросил: "А где жена товарища Рокоссовского?" - "Я уточню, но, должно быть, она в эвакуации". - "Немедленно отыщите ее и самолетом отправьте в штаб к Рокоссовскому. Они с Серовой сами разберутся, кому уехать, а кому остаться".
Конечно, свидетелей этого конфиденциального разговора быть не могло. Но он вполне мог иметь место. Потомки Рокоссовского неоднократно пытались отгородиться от этой "истории любви". А зря. Подобная незабываемая легенда делает честь любому мужчине, а уж такого ранга, как Константин Константинович... В конце концов, другие могут похвастаться лишь тем, что на фронте прятались в теплушках с медсестрами да снайпершами.
ТОНЯ, "ОРДИНАРЕЦ" КОНЕВА
Впрочем, под стать кинознаменитости может быть и медработница. Вторая жена маршала Ивана Конева, Антонина Васильевна, была санитаркой, но, если верить дочери полководца от этого брака, Наталье Коневой, полюбили они друга на фронте, как Ромео и Джульетта. И это при том, что разница в возрасте у них составляла 25 лет. Правда, к моменту их встречи в 1942 году первый брак Ивана Степановича уже исчерпал себя: он уехал на фронт, терпя поражение на фронте семейном, храня в сердце безумную любовь к детям - дочери Майе и сыну Гелию, и выглядел в это время весьма изможденным.
Антонина переезжала с Коневым с одного фронта на другой, всегда была рядом, случалось, что они засиживались за разговорами до полуночи. Конев даже называл ее в шутку "мой ординарец". Эта женщина помогла Коневу, страдавшему от жестокой язвы желудка, выжить на войне: полководцу нужна была специальная пища, и Антонина об этом заботилась. После войны, слушая ее рассказы об этом, дочь по-доброму подшучивала: "Ты, наверное, и в окопы с термосом пробиралась?"
На фронте же "ординарец Тоня" и пообещала стать женой Конева. Когда он услышал согласие, тут же подхватил ее, заключил в объятия и сказал: "Обнимая тебя, я обнимаю весь мир!" Такие слова женщины запоминают на всю жизнь. Но, увы, не каждый мужчина их произносит! Когда в 1946 году маршал Конев был назначен на пост главнокомандующего Центральной группы войск в Австрии и впервые там получил отпуск, они с Антониной поехали в Карловы Вары, благо что курортный городок был недалеко от австрийской столицы. Причем Конев сам вел машину и, как рассказывала дочери мать, всю дорогу от Вены до Праги пел своей спутнице песни. Хотя, по правде говоря, по уху маршала, что называется, медведь прошелся…
Вообще же, чтобы таким людям, как Конев, жениться, требовалось, как однажды выразилась дочь другого известного полководца, Наталья Малиновская, "неофициальное благословение Верховного главнокомандующего". Во время войны о том, чтобы получить такое разрешение, не могло быть и речи. Поэтому Иван Конев и Антонина расписались лишь после 9 Мая 1945-го. При каких обстоятельствах Иван Степанович получил "добро" Генералиссимуса, история умалчивает.
А вот маршал Родион Малиновский представил Сталину свою фронтовую избранницу Раису Яковлевну во время приема в Кремле после Парада Победы. Наверное, здорово волновался: женщина, как бы сейчас сказали, была "с прошлым", у нее рос сын. Но, видимо, "Великий Отец всех времен и народов" не нашел в этом ничего "порочащего" (в те времена с этим было весьма строго), и высочайшее позволение было дано.
В ГАЛИФЕ, НО БЕЗ САПОГ
Что же до артисток и певичек, то за ними считали своим долгом ухлестнуть многие генералы. Как-то в армию, которой командовал генерал-полковник Андрей Гречко, приехала с концертом группа артистов. После обеда Андрей Антонович увязался за одной из пришедшихся ему по душе певиц, исполнивших несколько русских и украинских песен.
Командарма не смутило даже сообщение, что в труппе находится муж исполнительницы. Он взял артистку под руку, и они медленно пошли в сторону озера, близ которого располагался штаб армии. На песочке певица сбросила туфли и, наслаждаясь прохладой, пошла по кромке воды. Гречко, неожиданно для сопровождающих, стал стягивать с себя сапоги. Все удивленно переглядывались, а командующий, отыскав взглядом мужа артистки, сердито спросил: "Она, случайно, нырять не додумается?" Впрочем, эту историю соотносят и с тем периодом, когда Гречко был уже маршалом и министром обороны СССР.
Коль уж о нем зашла речь, заметим еще, что, в отличие, скажем, от того же Баграмяна, Гречко обычно отпускал свои "маршальские шутки" с более чем серьезным лицом.
|
Страниц: 1 
