если учесть, что у вас там все скатилось к сравнению Наполенон - Суворов,
то эта тема кстати

А что ей оставалось?В союзе с остальными,было больше шансов разбить Наполеона.

А вообще, я считаю, что надо было сформировать союз с Наполеоном.

Вы про какой этап говорите?
Если после Великого похода,то да.
Самое то,разбиваем французов,заключаем с ними союз и перелеливаем мир.
Это было вполне реально.

так мы вроде о том, что вообще можно было не доводить до Аустерлица...
а то все, понимаешь, за немцев драться стали...а они не пришли...
и дальше: как мы бежали...как мы бежали!

Идею франко-русского союза выдвинули задолго до Бонапарта послы Франции при дворах Елизаветы Петровны (маркиз Ж.И.Шетарди) и Екатерины II (граф Ф.Сегюр). Но именно Бонапарт первым из французских государственных умов сумел всецело понять взаимную выгоду этого союза, а главное, приступил к его созданию. Он все учел - и географическую отдаленность России от Франции, что исключало территориальные или иные неразрешимые противоречия между ними; и заманчивую возможность для них контролировать с двух концов Европы в союзе друг с другом положение дел на континенте; и, наконец, перспективы совместного удара по английскому владачеству в Индии.
Все взвесив, Наполеон начал действовать. Во-ппервых он точно выбрал момент, когда император России Павел I охладел к своим партнерам по антифранцузской коалиции: к Австрии - за то, что, что она предательски оставила А.В.Суворова в Швейцарии без обещаной помощи, к Англии - из-за того, что в перехваченной депеше английского посла при русском дворе Ч.Уитворта Павел прочел о себе: "Император буквально не в своем уме". В этот момент, 18 июля 1800 г., Наполеон и сделал первый шаг навстречу Павлу - шаг, ровно эффектный и эффективный. Он предложил из уважения к "храбрым войскам" России возвратить на родину безвозмездно и без всяких условий всех русских пленных числом в 6732, включая 130 генералов и штаб-офицеров, причем выказал невиданную в истории войн любезность, распорядившись, чтобы им не только вернули оружие, но и выдали новенькие мундиры, сшитые за счет французской казны по форме их частей.
Павел был пленен рыцарским жестом Бонапарта, которого он еще недавно называл "корсиканским узурпатором", и  тотчас из врага обратился в его поклонника, тем более, что смог оценить порядок, наведенный Бонапарто во Франции. Самодержец всея Руси поставил в своем дворце бюст первого консула Французской республики, пил за его здоровье и говорил о нем: "Он делает дела, и сним можно иметь дело". Главное же, Павел вступил с Наполеоном в личную благожелательную переписку. К началу 1801 г. союз между Францией и Россией фактически стал уже делом решенным и мог быть оформлен в ближайшие недели. <...>
Павел I не только одобрял каждый шаг Бонапарта к союзу, но и сам делал встречные шаги, иногда даже сверх ожиданий первого консула. 12 января он предписал атаману Войска Донского В.П.Орлову: "Имеете вы идти и завоевать Индию!", а через два дня в личном письме к Бонапарту справлялся, "нельзя ли предпринять что-нибудь на берегах Англии". Наполеон предвкушал скорое торжество всех своих надежд на союз с Россией. Он уже знал, что 22,5 тыс. казаков под командованием В.П.Орлова и М.И.Платова пошли в поход на Индию. В Англии началась паника. Силу реальности обретали слова, сказанные Бонапартом русскому посланнику Г.М.Спренгтпортену: "Вместе с вашим императором мы изменим лицо мира". В эти дни радостных приготовлений к триумфу союза с Россией Наполеон получил из Петербурга ошеломляющую весть: император Павел I мертв.
О том, что Павел I не просто умер в ночь с 11 на 12 марта, а был убит, Бонапарт узнал одним из первых в Европе. <...>
В причастности англичан к заговору против Павла Бонапарт не сомневался. По слухам, он узнал об этом за несколько дней до 11 марта, и люди первого консула будто бы уже мчались в Петербург - предостеречь и обезопасить Павла, но не успели. Бонапарт был таким безутешно яростным, каким его никогда не видели. "Они промахнулись по мне 3 нивоза в Париже, но попали в меня в Петербурге!" - кричал он, имея ввиду англичан, и все вообще своих врагов, которые шарфом и табакеркой разрушили едва воздвигнутый им с таким искусством и такими трудами каркас русско-французского союза.